Случайная встреча на улице в Канне коренным образом изменила положение Базена. Он наткнулся на барона Анри Равеля де Мальваля, бывшего французского военно-морского атташе в Лондоне, с которым вместе работал в первый год войны. Барон вернулся во Францию незадолго до развала фронта и жил, выйдя в отставку, в своем имении в Канне – «Вилла Изабель».
«ВИЛЛА ИЗАБЕЛЬ»
Барон де Мальваль незамедлительно предложил свою помощь, и его вилла стала штабом сети Olive, членами которой были многие выдающиеся французы. Базен упорно просил Лондон прислать ему «пианиста», но ответа все не было. На Бейкер-стрит в это время происходили серьезные изменения, особенно во французском отделении. Ушли Кадетт и Мариотт, руководителем стал майор Морис Букмастер. Последний с большим вниманием отнесся к сети Olive и сразу же направил туда специально подготовленного радиста – Исидора Ньюмена (Жюльен), который прибыл на место в апреле 1942 года. Кроме него к Базену были направлены Денис Рейк (Жюстен) и Джон Голдсмит (Валентан), богатейший владелец скаковых лошадей, ставший непревзойденным мастером-подрывником. После нескольких бурных ссор с Картом Голдсмит уехал в Лондон. Позже он опять вернулся во Францию, где под руководством генерала Марка Кларка принял участие в подготовке побега генерала Жиро.
Барон де Мальваль (Антуан) имел многочисленные связи среди местных сановных особ и в полиции, поэтому хотя его и подозревали в пособничестве английским агентам, но особенно не досаждали. В его доме собирались все самые крупные фигуры движения Сопротивления юга Франции: Эммануэль д'Астье де л а Вижри, Андре Жерар, Анри Френей, полковник Вотран, генерал Коше и многие другие. Юная дочь Жерара выполняла функции секретаря и курьера. После войны она стала знаменитейшей кинозвездой Даниель Делорм. Еще одним из ключевых агентов Базена был Рене Касаль, позже ставший генеральным менеджером казино «Палм-Бич» в Канне. Касаль, тогда еще молодой крупье, прятал радистов, работал курьером и принимал участие в диверсиях.
Франсис Базен и барон де Мальваль, вопреки их желанию, вскоре оказались втянутыми в склоки, разгоревшиеся между излишне амбициозными лидерами различных организаций Сопротивления. Френей, Берти Альбрехт, Бертэн-Шеванс и некоторые из их друзей заключили соглашение от имени группы Vérité (правда) с руководителями соперничающей организации Liberté (свобода), куда входили Жорж Бидо, Пьер Анри Тейган и другие политические деятели христианско-демократической партии. Это привело к появлению мощной организации Combat (битва). А тем временем Эммануэль д'Астье де ла Вижри и генерал Корнильон-Молинье, лидеры Habes Dernière Colonne (второй колонны), вознамерились возглавить объединенное движение Сопротивления. В борьбу за лидерство включился Леон Жуо из Марселя, ветеран профсоюзного движения и руководитель группы Libération (освобождение), куда входили социалисты и видные профсоюзные деятели. Существовало также немало других групп, не таких крупных, но имевших отнюдь не менее амбициозных лидеров. Особо следует отметить крайне левую Francs-Tireurs, которая со временем выросла в сильную военизированную организацию под контролем коммунистов. Андре Жерар, лидер Carte, имевший устойчивые связи с SOE, упрямо отстаивал свою независимость. Склоки между рвущимися к власти руководителями подпольных организаций привели к немалому числу трагедий. Случалось, что соперников выдавали полиции Виши и немцам.
Базен всеми силами стремился помирить разбушевавшихся патриотов. Он предложил, чтобы перессорившиеся французы организовали объединенный комитет, который выберет доверенное лицо и отправит его от имени всех групп в Лондон на переговоры с SOE. Такой представитель сможет договориться о направлении во Францию инструкторов и связных SOE, оказании помощи деньгами, оружием, взрывчаткой. Но все встречи, которые Базен с таким трудом организовывал, обычно заканчивались очередными ссорами и новым взрывом противостояния. В итоге однажды Эммануэль д'Астье сказал Базену, что на одной из тайных встреч в Монпелье его выбрали руководителем, и попросил организовать его поездку в Лондон. За делегатом была направлена подводная лодка.
Как только остальные руководители групп Сопротивления узнали об отъезде д'Астье, на Базена обрушился шквал упреков. Получилось, что Базен собственной властью назначил д'Астье вести переговоры с лондонским руководством. Анри Френей с пеной у рта доказывал, что выбрали именно его, а вовсе не д'Астье.
Базен отправил сообщение в Лондон, где объяснил, что его ввели в заблуждение. Затем он поинтересовался, следует ли ему отправить Френея тоже.
Ответ Букмастера был однозначным: «Нет, спасибо. Одного достаточно».
Френей так никогда и не простил Базена. Когда в сентябре 1942 года ему удалось попасть в Лондон, он присоединился к де Голлю и порвал все связи с SOE. Будучи в Лондоне в безопасности, бывшие смертельные враги д'Астье и Френей быстро покончили с разногласиями, и оба стали министрами в Национальном комитете де Голля. Только в марте 1943 года Жан Мулен создал MUR (Mouvements Unis de Résistance) – Союз отрядов Сопротивления, достигнув тем самым формального объединения конфликтующих групп, правда весьма сомнительного. Известный французский историк, всю свою жизнь изучавший Сопротивление, профессор Анри Мишель, упрекал англичан за вечные склоки в рядах французского Сопротивления. Он писал, что англичане поддерживали и всячески старались разжечь это соперничество, переманивали агентов де Голля, обещали Сопротивлению деньги и оружие, особо подчеркивая, что де Голль никогда им всего этого не даст. Так что именно англичане более или менее открыто препятствовали объединению «Свободной Франции».
Хотя улаживание склок и интриг отнимало много времени, тем не менее Базену удавалось иногда и работать. Его информация всегда ценилась очень высоко и неизменно попадала на стол премьеру и военному кабинету. Базен привлек к работе в качестве информатора Филиппа Роже, секретаря бывшего министра финансов Жоржа Мандела. Поэтому у него появилась возможность периодически переправлять в Лондон копии документов кабинета Петена. Кроме того, именно он сообщил об играх Лаваля с немцами.
Руководство SOE высоко ценило работу Базена. Букмастеру даже поручили отправить в Канн одного из своих старших офицеров, чтобы выяснить, как Базену удается добывать информацию. Майор Николас Бадингтон вылетел в Гибралтар, оттуда на рыбацкой лодке добрался до Антиба, где его встретили Базен, доктор Леви и Анри Фраже, ставший вторым лицом в Carte.
Бадингтон прибыл 20 июля 1942 года, имея документы на имя американского гражданина Уильяма Брандта. Он провел на «Вилле Изабель» почти три недели – до 9 сентября.
Базену очень повезло. Ему удалось получить документы с описанием итальянских и немецких оборонительных сооружений в Южной Италии и на Сицилии. Эти сведения, включающие планы фортификационных сооружений и списки размещенных там военных частей, были необычайно важны для союзников, планирующих высадку в Италии. Базен изготовил микрофильм и предложил Бадингтону забрать его с собой в Лондон.
Но майор Бадингтон не имел ни малейшего желания связываться с микрофильмами. Причем его отказ вполне понятен и объясним. Если бы по дороге его арестовали, он бы попал в весьма затруднительное положение. Пришлось Базену изыскивать другой путь для переправки микрофильмов.
Незадолго до этого Базен привлек к работе нового курьера, который уже успел совершить несколько успешных поездок в Швейцарию. Это был Морис Кониат, клерк из генерального консульства Швейцарии в Марселе. Он имел дипломатический паспорт и часто курсировал по консульским делам между Марселем и Берном, перевозил запечатанные чемоданчики. Несколько раз ему удавалось подсунуть микрофильмы Базена прямо в чемодан с дипломатической почтой до того, как консул, не ведающий о делах своего подчиненного, успевал его запечатать специальной печаткой и изображением креста Швейцарской Конфедерации. Кониат, которому хорошо платили за услуги, должен был в Швейцарии передать микрофильмы Мариусу, британскому разведчику, с которым ему предстояло встретиться в Ла-Шо-де-Фон. К несчастью, швейцарский клерк не брезговал и контрабандой. На обратном пути он всегда вез швейцарские часы, которые очень высоко ценились в военной Франции. Базен не знал об этой деятельности своего курьера. А Кониат в свою очередь не догадывался, что уже некоторое время находится под подозрением французской таможни. Когда Кониат в очередной раз прибыл на таможню в Анмасе, его арестовали, сорвали печати с дипломатического багажа и обнаружили микрофильмы. При задержании присутствовали итальянские и немецкие полицейские, которые потребовали, чтобы Кониата передали им. Французы отказались это сделать, после чего арестованного отправили в Лион.
