Тихо вошел и сел в кресло напротив Агафангел, дожидаясь, когда шеф освободится. Сухиничев отложил бумаги, снял очки и подпер рукой подбородок. Задумчиво поискал что-то языком за щекой, прежде чем приступить к разговору.
– Надо посоветоваться, – сказал он ласково. – Ты, дружок, до того сметливый да находчивый, что вполне можешь быть моим заместителем, а не помощником.
Агафангел польщенно улыбнулся. «Поздновато признал, – подумал, – впрочем, может быть еще успеет сделать назначение?»
– И я снова на твою сообразительность рассчитываю, – продолжал Сухиничев. – Для начала: нельзя ли умыкнуть еще этого зелья? Мне, как видишь, гораздо лучше. Естественно, хочется закрепить успех…
Агафангел с сомнением покачал головой.
– Не знаю, шеф. Надо бы разведать – вдруг заметили? И, наверное, если все обошлось, придется увеличить гонорар сторожу. Я ведь наврал ему, что поссорился со своим напарником, который намерен всю работу приписать себе, и хочу забрать свои личные отчеты. Триста баксов решили дело.
– Подойди к Елизавете Михайловне, она компенсирует расходы и прошлые и будущие. – Сухиничев черкнул записку для кассира и протянул помощнику.
– А что сочинить на этот раз – ума не приложу, – пожал плечами Агафангел.
– Что не нашел среди взятых отчетов еще какую-нибудь важную бумагу…Предложи сумму, от которой он не сможет отказаться…Впрочем, сейчас важнее другое, что я и хочу с тобой обсудить. Не повидаться ли тебе с Акиншиным?
– В качестве кого? Парламентера? – Агафангел не мог скрыть недовольное выражение: в случае неудачи виноватым окажется он – не сумел договориться.
– Именно, – подтвердил Сухиничев. – Поговорить о возможности совместной работы, о преимуществах такого альянса: у меня имя, моя помощь обеспечит ему поддержку всего научного сообщества… А в итоге выиграет наша наука, страна…
«Наконец-то понял», – отметил про себя Агафангел. Сейчас он и сам был бы не прочь поработать с Акиншиным, но что он, всего лишь помощник всесильного Сухиничева, не имеющий научного имени, мог ему предложить? Чем помочь?
– Правда, Акиншин строптивый, – продолжал Сухиничев, – вряд ли он согласится на то, чтобы группу совместной работы возглавил я. А мне, понятно, не к лицу оказаться на задворках.
Агафангел хмыкнул. Ему были понятны тайные помыслы начальника. Осмелев от его похвал и зависимости от его, Агафангела, усилий, он позволил себе высказаться со всей прямолинейностью.
– Не о том думаете, шеф. Надо жизнь спасать, а не о главенстве беспокоиться. Кто на первых ролях, кто на вторых – сейчас это дело десятое.
Сухиничев насупился. Обсуждать-то обсуждать, но к вольностям в обращении он не привык. В этом кабинете так не разговаривают. Однако внутренне с помощником согласился: в самом деле, чуть легче стало – и он уже расхрабрился, все, прежде неважное, снова в его глазах обретало цену и смысл. Поэтому он не дал своей натуре взять верх, обидеться. Молча взял со стола миниатюрные настольные часы, вставленные в малахитовую полусферу, машинально повертел и поставил на место. Сказал со вздохом:
– Пожалуй, ты прав. Приступай безотлагательно. И немедленно докладывай, что и как. «Действительно, сейчас важно сблизиться, – думал он. – А там, если выздоровею, сумею взять реванш».
Агафангел тут же принялся за дело. Но когда он отправился на переговоры, ни лаборатории, ни Акиншина с Зотовым уже не было.
* * *
– Госпожа Акиншина? Мы по вашему заявлению. – Молодой человек в гражданской одежде предъявил Лоре удостоверение работника милиции, представил в качестве помощника своего спутника. – Надо побеседовать в связи с исчезновением вашего мужа.
– Да-да, конечно. – Лоре даже не потребовалось принимать печальное выражение, лицо у нее невольно вытянулось, едва она взглянула на его напарника: в нем она с изумлением узнала незнакомца, с которым добиралась из Истры в продуктовом фургоне и который провожал ее домой. Попутчик, однако, не смутился, даже улыбнулся ей как старой знакомой:
– А я и не знал, что Акиншина – это вы. Какая приятная неожиданность! Я имею в виду себя, а не ваш прискорбный случай, – поспешно пояснил он.
«Знал, знал, еще как знал, если даже следил, – мгновенно прозрела Лора относительно своего попутчика и любезного провожатого. – Интересно, что он здесь выследил?»
Но тут настал момент удивиться агенту: из кухни, вытирая руки фартуком, появился дачник, которого он видел у родителей Акиншина в Истре.
– И господин Шашин, оказывается, здесь? – воздел брови агент.
– А вы и здесь ищете нелегалов?
– Нет. Просто помогаю милиции в сложных обстоятельствах, – проигнорировав подковырку, ответил сыщик, – в данном случае в розыске ученого.
– А вы его хоть раз видели? – не отставал Евгений. Он хотел выудить что-нибудь полезное для себя, какую-то информацию от этого типа с памятью профессионального шпика.
– Это необязательно. Я психолог. А психология рассматривает и анализирует все возможности и мотивации.
– Ну и каковы мотивации у нелегалов? – спросил с усмешкой Евгений. «Тоже мне, психолог нашелся…» так и читалось на его лице. – А у брата, приехавшего помочь сестре?
Лора метнула на мужа осуждающий взгляд: к чему эти издевки, стоит ли обострять?
«Ах, так это брат…» – с облегчением подумал сыщик, мучившийся предположениями, кто бы это мог быть и какое отношение имеет к Акиншину. И, словно угадав мысли Лоры, сказал с укором:
– Зря вы так. Друзья Акиншина очень обеспокоены его поистине загадочным исчезновением и просили меня помочь.
– А враги? – не унимался Евгений.
– То есть?
И снова Лора посмотрела на мужа предостерегающе, даже головой качнула: так и выдать себя можно, казалось, говорил ее взгляд. И обращаясь к сыщику, пояснила миролюбиво:
– Брат имеет в виду – не происками ли врагов мы лишились отца и мужа…
«Психолог» тем временем старательно прислушивался к звукам, доносящимся из соседней комнаты, но милиционер почему-то не торопился с осмотром квартиры, собираясь, видно, ограничиться расспросами. И не выдержал, предложил сам:
– Давайте начнем с осмотра кабинета, может быть появится какая-то зацепка, что-то послужит толчком в наших поисках.
Все пошли в кабинет через подозрительно шуршавшую комнату, но там просто играли дети. В кабинете на столе громоздились книги и журналы, стоял в готовности микроскоп, перед которым на подоконнике выстроились наполненные чем-то колбы и реторты, что указывало на свежие следы занятий.
– Мы ничего здесь не трогали, – поспешно пояснила Лора, – все осталось как было при муже.
И пока шли расспросы – что, когда, как, кто звонил, приходил, с какого момента и прочее, сыщик сравнивал, сопоставлял, анализировал, и по мере того, как он углублялся в свои размышления, его все больше одолевало беспокойство: «Там Шашин, тут Шашин…» Он действительно не представлял, как выглядел Акиншин, но этот юнец на роль ученого явно не подходил. И все-таки увиденное здесь его настораживало. Казалось бы, ничего необычного: парень жил на даче почти у родственников, приехал помочь сестре… Но почему брат спокойно отдыхал и не помышлял ни о какой помощи, когда все, что называется, стояли на ушах? Почему появился только через три месяца? Что-то было здесь не так, что-то не укладывалось, не связывалось, что-то они знают, что-то не договаривают, и он это чувствовал. Может быть, проверить родственные связи этого Шашина? А заодно и адрес… Вдруг именно там скрываются Акиншин и Зотов? Надо обязательно сказать о своих подозрениях мистеру Джеймсу. Сотруднику милиции он ни словом не обмолвился.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
