– Что это, метхе Шезра?
– Их привезли мне из мертвого ныне Кар-Холома, – синх осторожно поставил на стол поднос, – иной раз подумаешь, и страшно становится. Жили себе кэльчу, жили… А потом свод пещеры обвалился. Там, где Кар-Холом теперь виден с поверхности, захоронены тысячи их… И духи неупокоенные витают над этой могилой.
Тарнэ, казалось, ничуть не интересовала история происхождения бокалов. Прищурившись, он смотрел на Шезру, словно прикидывая: а может ли старый синх подсыпать в вино отравы?
– Интересная история, метхе, но я спрашивал не об этом.
– А! – Синх звонко хлопнул себя ладонью по лбу. – Вино, Тарнэ, всего лишь вино. А здесь, – тут он ловко выложил на стол кучу склянок, – здесь то, что я тебе должен.
И, мысленно уговаривая элеана не быть столь подозрительным, Шезра пальцем крутанул поднос на столе.
– Неужели ты думаешь, Тарнэ, что здесь отрава?
– Я просто не доверяю синхам, метхе, – усмехнулся элеан, – может быть, это и неправильно. Кто знает? Но всем известно, что дети Шейниры сведущи в ядах.
– Выбери тот бокал, который тебе больше нравится. И тогда отпразднуем твой успех.
Настороженность начала таять в аметистовых элеанских глазах. Все еще косясь на синха, Тарнэ поводил рукой над бокалами, затем решительно взял тот, что стоял ближе к нему. Шезра подхватил оставшийся.
– Ну что же, уважаемый Тарнэ, ты заключил неплохую сделку и недурственно выполнил все, что обещал. За удачу, а?
И с самым невинным выражением лица взял с тарелки соленого тритончика.
Элеан отхлебнул, погонял вино во рту, причмокнул.
– Замечательно, метхе. Не боишься, что я проболтаюсь Мен-Рою, и его парни явятся опустошать твои подвалы?
– С почтенным Мен-Роем я и сам поделюсь, – заметил Шезра.
Потом он молча наблюдал, как элеан допил вино, как осторожно поставил бокал – творение маленьких кэльчу, как потянулся за тритончиком…
– Что за… – Рука дрогнула. Аметистовые глаза наполнились слезами, и через считаные мгновения элеан мешком сполз на пол.
Шезра наклонился, покряхтывая, нащупал на шее Тарнэ пульс.
«А вот теперь поговорим по душам, уважаемый».
Весь секрет успеха заключался в маленьком травяном шарике за щекой. Травка эта нейтрализовала сонное зелье, добавленное в оба бокала, и потому Шезра был бодр, а элеан крепко спал рядом с лавкой.
– Не нужно доверять синхам, – пробурчал Шезра, опускаясь на колени рядом со спящим.
Несколько рывков – и то, что осталось от туники, полетело в сторону. Шезра удовлетворенно кивнул; его догадка подтверждалась. Ибо на груди Тарнэ красовалось изображение Великого Дракона.
– Тьма побери этих посвященных!
Шезра поднялся, бросил взгляд туда, где должна была лежать на столе голова убитого Элхаджа… И, надо сказать, очень вовремя, потому что она с каждым мгновением становилась все прозрачнее и прозрачнее, пока не исчезла совсем. Бесследно.
«И в это время ты уже должен был быть далеко, а я бы бросил голову в камин, – синх с ухмылкой посмотрел на элеана, – что ж, дружок… Вы просчитались. Теперь ты отсюда уже не выйдешь. А я – я узнаю то, что мне было всегда интересно… каким это образом ваша братия выкидывает подобные трюки».
Он вновь склонился к Тарнэ, намереваясь отволочь того в зал Жертв – конечно, не для того, чтобы вонзить ритуальный нож в трепещущее сердце, вовсе нет… Только попугать, вынудить рассказывать о том загадочном Храме.
«И ты полагаешь, что душа твоя не проклята?»
Шезру прошиб ледяной пот, руки затряслись. Шейнира… Это была она, ее мягкий, вкрадчивый голос… Богиня сама заговорила с Отступником!
И следом – тяжкое шевеление где-то далеко внизу. Взметнулся мрак, словно потревоженный большой рыбой ил, потянулись липкие щупальца вверх, к Эртинойсу.
Шезра стиснул зубы.
– Замолчи. Тебе меня не напугать. А что… что до твоего избранника – пусть еще попробует сюда войти!
Шейнира замолчала. Но старому синху все казалось, что сквозь толщу породы доносится до его слуха сухой шелест змеиного хвоста по камням.
– А, пропади все пропадом, – выдохнул Шезра.
И, затянув туже пояс альсунеи, поволок элеана вниз, в зал Жертв. По пути Шезра запоздало подумало том, что следовало бы для начала связать Тарнэ крылья, потому что они то и дело разворачивались и цеплялись то за угол, то за выступ стены; пришлось пожертвовать поясом, зато тянуть по полу безвольное тело стало проще. А еще старого синха немного смущало то, что на лестнице элеан пересчитал затылком все ступени.
«Надеюсь, это не попортит ему память, – подумал Шезра, – а ритуальные ножи, пожалуй, легко ее освежат!»
Он выпрямился, разогнул ноющую поясницу. До зала Жертв осталось совсем чуть-чуть, еще одно маленькое усилие – и элеан окажется прикованным к одному из алтарей.
«И тогда-то, птичка, ты мне все выложишь!»
Шезра даже потер руки в предвкушении занятной беседы с адептом Дракона, Стерегущего Время. Слишком много тайн скопилось за толстыми стенами Храма, и, пожалуй, самое время поделиться ими с кем-нибудь еще… С кем-нибудь мудрым, вроде Шезры. А как же иначе?
Все получилось просто идеально: Тарнэ, прикованный к алтарю Шейниры так, что вряд ли сможет шевельнуться, и он, Шезра, на раскладном столике перебирающий ритуальные ножи всех форм и размеров.
«Наверное, я выгляжу внушительно». – Он даже позволил себе самодовольную ухмылку. Конечно, годы не прошли бесследно, но Шезра хорошо помнил, как действовал на жертв вид синха с устрашающего вида фигурным ножом.
И тут – он вздрогнул – вновь подала голос Шейнира:
«И ты собираешься его резать на куски, а, Шезра? Но ты ведь в свое время ринулся в бой с этим злом Эртинойса! Как же так?»
– Замолчи! – взвизгнул Шезра. – Я… я не буду тебя слушать, ясно? Все, что ты говоришь – ложь, ложь и еще раз ложь!
Он даже заткнул уши, но шелестящий смех Темной Матери назойливо вползал в сознание, отдавался зудящей болью в висках. Богиня, даже находясь в заточении, все-таки сумела найти дорожку к Отступнику и теперь, похоже, развлекалась.
– Я тебя не слышу, не слышу, – пробормотал Шезра, сосредоточенно перебирая ножи.
На удивление, Шейнира замолчала, выжидая.
– Так-то лучше, – пробормотал синх, – я не позволю тебе…
И тут он понял, что элеан пришел в себя. Не только открыл глаза, а даже успел убедиться, насколько надежно прикован к алтарю. Шезра взял один из ножей, подошел поближе, чтобы сын сумеречного бога имел возможность рассмотреть как следует фигурное лезвие.
Взгляд Тарнэ на мгновение прилип к оружию в руках синха, затем метнулся к лицу Шезры.
– Благодарность синха, – прохрипел элеан, – этого стоило ожидать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
