другого.
— Тупая корова, — процедил сквозь зубы Ильяс и дёрнулся в мою сторону.
Инстинктивно отшатнулась назад и, вжавшись спиной в дверь, угрожаю вымогателю, выставив перед собой руку с электрошокером.
— Ничего, позже ещё встретимся, — пообещал он, со всего размаху зарядил кулаком Горскому в челюсть и убежал.
— Охренеть, — громко и хлёстко высказался Олег, что и в этот раз, но уже с помощью стены, всё же устоял на ногах. — Быстрее достань из кармана телефон.
— Что достать? — я отлично расслышала, но зачем-то переспросила.
— Телефон. В кармане пиджака. Достань.
— Хорошо, — подскочив к Горскому, нырнула рукой к нему в карман.
— Кира, твою мать, с правой стороны, я же не левша, — зарычал мужчина, и пока суетилась, быстрее меня вынул мобильный, с трудом, но разблокировал экран и вызвал чей-то номер. — Я его упустил, у себя внизу ждите, — сообщил Олег, а после того как выслушал ответ, рявкнул. — Как это ушёл, вас же там было двое? Это, потому что вы идиоты.
Отругав тех, кто, судя по всему, подстраховывал Горского, да не справился, родственник со злостью в глазах уставился на меня.
— Ты чем меня шибанула, а ещё, спрашивается, на какой хер это сделала?
— Электрошокером, — каким-то виноватым голосом произнесла я, но после расправила плечи, выпрямилась и продолжила уже куда более уверенно и громко. — И моей целью был не ты, а он, — кивнула в сторону, куда удрал нападавший. — Я понятия не имела, что кроме меня и Ильяса здесь ещё кто-то был. Ты же наверняка почуял запах перцового баллончика, мог бы и догадаться, что глаза я закрыла, и о своём присутствии оповестить голосом.
— Какая умная, а. Кто же знал, что ты до зубов вооружилась, — раздражаясь, выплюнул Горский, причём выплюнул не в переносном, а в самом прямом смысле, кровавой слюной и на пол. — Но теперь на будущее учту, прежде чем вмешиваться, надо подождать, пока тебя из строя не выведут, а уже после спасать твой вертлявый зад, чтобы опять всё не испортила.
— Я испортила? — буквально захлебнулась от возмущения. — Да у меня как раз всё было под контролем, пока ты не заявился. Если бы не твоё корявое вмешательство, сейчас бы Ильяс, связанный по рукам и ногам, корчился от боли на полу, а полицейские поднимались на лифте, чтобы его арестовать. Понятно?!
Олег явно хотел рассмеяться, да удар в челюсть не дал, и получилось, что он просто скривился.
— У меня другое мнение. Шокер и баллончик только бы притормозили этого отморозка, а ещё как следует разозлили. И не подоспей я вовремя, это бы ты сейчас связанная по рукам и ногам, а, возможно, и с задранной юбкой, вопила и клялась, что отдашь долг.
— У тебя кровь носом пошла, — не посчитав нужным продолжать бессмысленный спор, сообщила я и, вынув из сумки упаковку влажных салфеток, предложила её мужчине.
— Я был бы не против, воспользоваться твоей ванной, — глядя на то, как алые капли кляксами расползаются по рубашке, сказал Горский и вопросительно на меня посмотрел.
Час от часу не легче. Одного буйного отогнала, а другого в дом приглашать?
Достала из-под коврика спрятанные ключи, открыла замок и, распахнув настежь дверь, нехотя произнесла:
— Проходи, но помни, электрошокер у меня наготове. Разуйся. И стены руками не трогай.
— Дышать-то можно? — сбрасывая туфли, рявкнул Олег.
— Можно, если через раз.
Пока в ванной шумела вода, мне подумалось, раз уж Олег напросился в гости, было бы неплохо его расспросить, с какого такого страшного перепуга он вообще в нашу потасовку с Ильясом вмешался.
Ударив три раза по двери ванной, спросила:
— Кофе будешь?
— Да. Мне крепкий с сахаром и сливками.
— У меня такого не водится, только с сахарозаменителем и обезжиренным молоком.
— Гадость, конечно, но и на это согласен, — проворчал Горский, и так мне Карлсона напомнил, что даже улыбнулась.
Олег вообще не торопился, вода в ванной ещё минут двадцать хлестала полным напором, а когда он соизволил выйти и появился на кухне, его распаренная кожа и влажные волосы красноречиво говорили о том, что Горский всегда и повсюду чувствует себя как дома. Этот гад у меня в квартире не стесняясь и без разрешения душ принимал. И это ещё ладно, почему он обратно не всю одежду на себя нацепил? Где, спрашивается, рубашка? А носки где? Почему он на босу ногу?
— Конечно же, твой кофе остыл, — фыркнула я, после того как мужчина уселся на стул, обхватил предназначенную ему кружку руками и, недовольно поморщившись, брезгливо её от себя отодвинул.
— Новый свари, — как будто так и надо, скомандовал он, удивляюсь, как ещё не добавил «Быстрее».
— Поражаюсь твоей наглости, — сказала я, а чтобы он понял, что не только кофе имею в виду, красноречиво покосилась на его голую грудь.
— И так ясно, что поражена, — ухмыльнулся мужчина. — Пялишься так, что я прямо за честь свою переживаю.
Обречённо закатив глаза, поднялась со стула, так и быть, сварю ещё кофе, хоть повод будет к Горскому спиной повернуться и не наблюдать его наглую физиономию.
— Ты тут недавно громкое заявление сделал, мол появился в нужное время, чтобы спасти мой вертлявый зад. Как-то совсем не вяжется с тем, что ты говорил и делал раньше. Объяснись?
— А что тут непонятного, — раздалось позади, — Я лично планировал тебя сам мучить, а тут какой-то конкурент нарисовался.
— Олег, мне вот вообще не до шуток, — вымещая злость, с силой долбанула по кофеварке, закрывая отсек. — Будь добр, серьёзно ответь.
— Через полгода тебе светит отхватить половину акций моей фирмы, и ты ещё спрашиваешь, почему я не остался стоять в стороне? Чтобы у тебя вместе с последними трусами и мою кампанию не отжали. Так что прижимай зад и как духовнику на исповеди рассказывай, куда вляпалась, кому и сколько должна?
Прикрыв глаза, выдохнула. Ну а что ещё остаётся, когда другой человек считает тебя абсолютным злом.
— А что же так мелко? — поинтересовалась с ехидством я, ставя перед родственником ещё одну кружку. — Обвини меня ещё в таянье ледников Арктики, в мировом экономическом кризисе…, давай продолжай…
— Не паясничай, — рявкнул Горский. — Умалчивая правду, только хуже себе делаешь.
Присела
