и вовсе имеет выдающиеся размеры, он даже не шкаф, а широченный и высоченный стеллаж в какой-нибудь огромной библиотеке.
Хоть и не требовалась, приподнявшись на цыпочки, глянула в глазок и тяжко вздохнула. Горский явился. Наши с ним отношения, после пожара, безусловно, сдвинулись в сторону улучшения, но он для меня по-прежнему остаётся предателем и изменщиком, что год назад вдребезги разбил моё сердце, ну а я для него последняя сволочь, что крутила роман с ним, а замуж вышла за его родного дядю. В общем и целом, откровенной агрессии между нами больше нет, и до рукоприкладства слава всему теперь не доходит, но всё же наше общение, как ни крути, приятным не назовёшь.
— Привет, — раскрыв дверь, поздоровалась я, отмечая, что ссадина, рассекающая лоб, как недавно и утверждал Горский, не только его не портит, а придаёт мужественности и привлекательности. А вот меня мои разодранные колени и синяк на скуле, красоты точно не прибавляют. — Ты по делу, или как вчера решил проверить, по-прежнему ли в моём холодильнике на верёвке с высунутым языком висит мышь?
— По делу, — пропустив слова приветствия, а также язвительные комментарии, коротко и сухо отозвался он, из чего сделала вывод, или Горский не выспался, или же действительно на этот раз явился не просто так колкостями обменяться, а есть что обсудить.
— Ну, тогда проходи, — пригласила внутрь мужчину. — Чем-нибудь себя займи, а я переоденусь и скоро приду.
Даже не сомневалась, что Олег прямиком направится в кухню, он почему-то, когда приходит, всегда предпочитает обитать именно там.
Виктор покупал эту квартиру не для постоянного проживания и по этой причине квадратов не так много, но всё же и тесной её никак не назовёшь, и расстояние от спальни до кухни приличное, но меняя халат на домашний шёлковый брючный костюм, всё равно слышала, как хозяйничает Олег. Дверь холодильника туда-сюда хлопала, дверцы шкафов открывались и закрывались, кофемашина то и дело пищала, и это притом, что дверца холодильника практически бесшумная, шкафы имеют мягкие самозакрывающиеся доводчики, а кофемашина, включаясь, издаёт звук всего один раз. Пустила, называется Мамая в дом.
— Садись, — стоило зайти мне на кухню, как скомандовал Горский, кивая на стул рядом с ним.
Каждый раз удивляюсь и никак не привыкну, вроде бы ничего такого нет, но глаз и ухо режет, у Олега всегда включён режим хозяина. Вот и сейчас он мне в такой манере присесть предложил, словно я здесь гость, а не он. Причём это у него как-то само по себе естественно получается.
— Спасибо, что разрешил, — мило улыбнулась и покосилась на полупустую кружку, за ушко которой держался Олег. — А в этом доме кофе меня угостят?
Мужчина, в упор на меня посмотрев, прищурился и, вместо едкого, а, возможно, и обидного замечания, поднялся, налил мне кофе и ещё тарелку с горячими бутербродами из микроволновки достал.
— Сегодня тебя даже покормят, — заявил он и ещё ближе пододвинул ко мне блюдо.
— Вкусно, — с аппетитом вгрызлась я в бутерброд. — С собой, что ли, принёс.
— Нет, — с серьёзным видом отозвался мужчина. — Из остатков твоей гречки и пустой солонки слепил.
— О-о-о, — обрадовалась я. — Привычный Олег вернулся. И где ты был? Может…, — недоговорив, сбилась с мысли из-за вдруг родившегося вопроса в голове. — А чего это ты сегодня такой плюшевый. Ни разу мне ещё не нахамил? Кофе сварил на двоих, ещё и кормишь? Чую, тебе от меня что-то нужно. Говори.
Горский положил на стол сцепленные в замок руки и чуть подался вперёд, он мне сейчас напомнил кандидата в депутаты, что собрался перед камерой для избирателей произносить речь.
— Сразу предупреждаю, нужно не мне, а тебе. А теперь к началу. Экспертиза пожара готова – это поджёг. Кто напакостил – сама знаешь. Ильяс от угроз к действиям перешёл. Больше он тебя не пасёт, и вычислить его пока из-за этого невозможно. Когда вновь объявится и что предпримет – тоже неизвестно. Охранять тебя здесь в квартире неэффективно и неудобно. Так что глотай бутерброд, допивай кофе и бегом собирать чемоданы, обратно в дом переезжаешь.
От слов Горского кофе не в то горло попало и я, заткнув рот ладонью, закашляла.
— Исключено! — справившись с приступом кашля, отрезала я.
У Горского тут же глаза недобро сверкнули, и на переносице образовалась впадина.
— Я не поняла, а чего хмуримся и волком глядим, неужели от меня какой-то другой ответ ждал?
— Да нет, разве стоит рассчитывать на благоразумие, когда речь идёт о тебе, — недовольным голосом высказался Олег. — Знал, что придётся убеждать, уговаривать, растолковывать.
Ну, всё, понеслись гадости. Если отказываюсь по его делать, то, конечно же, сразу дура.
— Благоразумие, — фыркнула я. — Да я его в переезде в упор не наблюдаю. Во-первых, моя квартира находится ого-го на каком этаже, через окна или балкон при всём желании внутрь не заберёшься, дверь одна и соседи кругом, в доме же только три входа, на первом этаже окон не сосчитать и до ближайших соседей, чтобы дойти - надо перекус с собой брать. Во-вторых, думаешь, мне хочется возвращаться в дом, из которого меня вышвырнули?! И в-третьих, но не по значимости, теперь же ты там живёшь, а я даже под страхом смерти не стану делить с тобой одну крышу.
Смотрю на Олега и чувствую, на меня сейчас обрушится шквал возражений.
— Признаю, в твоих словах прослеживается кое-какая логика, но судишь ты исключительно со своей колокольни, я же вижу всю картину в целом, — не повышая голос и мягким тоном, начал мужчина, но расслабляться не стоит, как показывает практика, сейчас он раскочегариться, что слюни во все стороны полетят. — Дом легче держать под контролем. Есть возможность установить любое оборудование, использовать дроны, к тому же там нет случайных людей, здесь же их навалом начиная с доставщиков пиццы и заканчивая гостями жильцов. Опять же парни в комфортных условиях эффективней работают, а у тебя под дверью они не могут даже элементарно справить нужду.
— Это нечестно, — взорвалась я, удивляюсь, как по столу кулаком ещё не ударила. — В первый же день предлагала выделить для них отдельную комнату, чтобы не торчали в подъезде, и именно ты кричал громче всех, что этот вариант неприемлем. А теперь мне в упрёк ставишь?
— Это не упрёк,
