Пока гость лакомился шарлоткой, Призрак задумчиво смотрел в окно, и заоконье отвечало ему столь же задумчивым взглядом. Набежали облака, даже, кажется, местами грозовые тучи, потому что стало совсем темно. "Может, будет большой-большой снег, - подумал Зверёк, слушая, как дом скрипит всеми своими старыми костями и сочленениями. - Заметёт все эти странности, замажет белой краской птичьи следы и заполонит метелью память о болоте в некоторых беспокойных головах".
А потом дверь содрогнулась от удара. С полки для обуви посыпались катышки пыли, будто мышата, спасающиеся бегством с тонущего корабля, в прихожей задрожало зеркало, на столе запрыгала посуда. Призрак вскочил, сел на стул и снова вскочил.
- Кто это там так стучит? Мои знают, что дверь никогда не запирается. Кроме того, Томми, например, любит пообезъянничать и проходит прямо сквозь неё...
Он до того растерялся, что спрятал в нагрудный карман деревянную лопатку, которой накладывал шарлотку. Подкрался к двери и посмотрел в замочную скважину. Тени туч на снегу внезапно закачались, как будто это не тучи вовсе, а кто-то повесил над домом гигантские качели.
- Теперь я понимаю, что ты чувствуешь, удирая из-под копыт какого-нибудь глупого лося, - сказал сэр Призрак Зверьку. Глубоко вздохнув, он распахнул дверь. Там на корточках сидел великан. Он был, по крайней мере, в пять раз больше Призрака. Гость раскачивался на пятках, положив ладони на колени.
- Простите, - сказал он, с интересом и некоторым смущением уставившись Призрака.
Великан был не один: рядом нервно топталась великанша. Зверьку были видны только её ноги. Обутые в высокие, отороченные мехом сапоги, они вытоптали перед домом солидную лужайку: там, где были заросли акации, теперь не осталось ничего. Кроме того, забор, на который опирался вьюнок, изрядно покосился.
Великанша наклонилась и протянула к Призраку руки. Тот побледнел и начал мерцать, будто мираж в струях затяжного дождя. Пальцы, каждый из которых в обхвате был как молодая осинка, а цветом напоминал ножку ядовитого гриба, схватили его за борта жилетки. У женщины это получилось на удивление аккуратно, хотя стоило бы удивиться, что вообще получилось. Сэр Призрак запросто поглощал бутерброды с морошкой, но это единственное исключение: сквозь его тело преспокойно проходил даже ветер.
Если не принимать во внимание размер, мужчина и женщина выглядели вполне обычно, но почему-то до того поразили Зверька, что он юркнул под вязаный чехольчик, которым накрывают чайник.
- Где наша дочь? - спросила женщина. Она качала головой, грозя стукнуться о козырёк крыши.
- Какая дочь? - сэр Призрак, болтаясь в пальцах великанши, как гроздь винорада, умудрился сунуть руки в карманы. Он оглянулся на Зверька, но увидел только, как ворвавшийся в помещение сквозняк играет бахромой скатерти. - Клянусь, здесь только я, да два моих сына, да всякие лесные зверята.
- Дорогая, опусти этого господина на место, - великан коснулся локтя женщины. Он уже успел рассмотреть дом. Его огромный нос плавал туда и сюда, со свистом втягивая воздух. Было удивительно, что сэр Призрак не уплыл в ноздри, словно клочок тумана.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Раздвинув лапами стежки чехольчика, Зверёк получил возможность хорошенько изучить гостей. Женщина была полноватой и походила на румяную булочку, за тем лишь исключением, что обладала манерами маленькой девочки. Из-под бровей, таких острых, что ими, казалось, можно было косить траву, смотрели зелёные глаза. Тело съедал неброский вязаный свитер, словно большой пыльный мешок, ниже - юбка до колен и сапоги. Плечи укутывал шарф из овечьей шерсти, но, в общем, она была одета совсем не по погоде. Мужчина казался очень солидным, с бакенбардами, в пиджаке и наручными часами, в пенсне, которым, наверное, можно было бы застеклить чердачное окошко. Подбородок его напоминал созревший абрикос. Губы, щёки и брови, кажется, выпекали в одной пекарне с булочкой-женой. К груди он прижимал чёрный цилиндр, который казался младшим братом призрачьего дома, особенно чуточку позже, когда этот цилиндр все-таки устроился рядом с крыльцом.
- Я вам верю, - вздохнула женщина. Она крупно дышала, обшаривая глазами кухню, где занял наблюдательный пост Зверёк. - Прошу прощения. Наверное, мы ошиблись адресом. Ваша дверь очень похожа на ставню на нашем окне. У нас, знаете ли, круглые окошки. Да, точь-в-точь похожа. Но, конечно, это не может быть нашим домом. Вокруг столько снега! И эти кусты земляники... у нас в саду никогда не росла земляника.
- Это не моя дверь, - признался сэр Призрак, задумчиво глядя на заросли дикой сливы, которые гостья обозвала земляникой. - Мы с сыновьями нашли её накануне... буквально позавчера.
Он вновь оглянулся на Зверька, но Зверёк не показал из своего укрытия и носа.
- Может, вы заглянете в гости и расскажете, что у вас стряслось? У меня тут ни разу за всю зиму не бывали люди.
Со щёк женщины не сходила мертвенная бледность.
- Прошу прощения, но нам нужно бежать. У меня там дочь, одна-одинёшенька! Как же мы могли так заблудиться?
- Дорогая, - повторил мужчина и огромными ладонями, бороздки на которых какие-нибудь мелкие жители леса могли посчитать за овраги и каньоны, взял запястье жены. - Я полагаю, не нужно так поспешно отказываться от предложения этого господина. Посидеть и подумать никогда не бывает лишним.
- Ты только и делаешь, что сидишь, пьёшь кофе с коньяком, куришь и думаешь неизвестно о чём, когда лучше бы взять ноги в руки и пошевеливаться.
- Да, дорогая, - покорно сказал мужчина, - но иногда раскинуть мозгами не мешает. Особенно, когда беготня оказывается бесполезной.
Видя, как два великана примеряются, как бы войти в дом, сэр Призрак замахал руками:
- Стойте, стойте!.. У меня довольно-таки узкие дверные проёмы. Вам не слишком холодно? Может, я пододвину сюда стол и постелю на крыльце какой-нибудь ковёр, чтобы вы могли присесть? Коньяка у меня нет, но, возможно, его возместит горячий-прегорячий шоколад. Его ужас как любят мои дети, и это на самом деле самый горячий шоколад на десятки километров вокруг.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он вернулся в дом, схватился за голову, взял под правую подмышку спинку кресла-качалки, приподнял кресло, потом поставил его на место, согнал с ковра задремавший там мячик, наполовину сдувшийся и мягкий, как подгнившее яблоко, скатал ковёр, засунул его под левую подмышку и вернулся за креслом. Попытался облокотиться о шифоньер, от волнения провалился сквозь него и растерял всё, что было у него под мышками.
