Не обращай внимания, Кей. Если в чём-то ты и хороша, так это в умении не думать о неприятном. Сосредоточься и двигайся дальше.
Я закрываю глаза и, невзирая на боль, ползу по грязи. Всё моё тело дрожит. Мысленно внушаю себе, что это самое обычное болото с грязью и водорослями. «В нём нет ничего страшного», — твержу я себе.
Вот только мой нос рассказывает совсем другую историю. Я не могу отгородиться от этой вони гниющей плоти. Замираю на месте, всё ещё не рискуя открывать глаза.
— Не останавливайся, — шепчет призрак. — Ты хорошо справляешься. Двигайся дальше. Я скажу, когда можно будет расслабиться.
Расслабиться. Какое чудесное слово. Мне нравится, как оно звучит. Но не могу представить, как это ощущается. Моя нижняя губа дрожит, слёзы вновь льются рекой по щекам.
Почему это так тяжело? Почему именно сейчас?
«Потому что он бросил тебя», — шепчет голос.
«Нет», — мысленно отвечаю я.
«Он решил, что ты мертва. И ему всё равно», — тьма давит на меня. Вгрызается в душу и отдирает куски. Один за другим. Мои собственные тени, что раньше подбадривали меня, обнимали, как любящие родители, теперь действуют против меня.
Моё сердце ноет от боли из-за очередного предательства.
Так я и умру. Вот во что превратилась моя жизнь.
— Ползи дальше, Кейлин! Ты сильная! Намного сильнее, чем они думают, — призрак перешёл на крик. Он видел, что я уже близка к тому, чтобы сдаться? — Покажи им всем!
Но что, если они правы?
У меня нет сил даже спросить это вслух.
— Осталась пара метров, — наставляет он.
Я заставляю мышцы двигаться.
Я смогу. Я не остановлюсь. Я буду ползти до последнего вздоха.
— Ещё полметра, — шепчет призрак.
Моя рука дотягивается до песчаной поверхности. Я снова подталкиваю себя, пока мои колени не оказываются на сухой земле. Падаю всем телом, грудь разрывают всхлипы.
— Шшш, — успокаивает призрак, витая над моим обессиленным телом.
Моё дыхание быстрое и поверхностное, мысли мечутся. Я впиваюсь пальцами в сухую грязь. Она липнет к моим окровавленным рукам, но мне плевать. Я цепляюсь за неё.
В воздухе много дыма и мало кислорода, так что дышать по-прежнему тяжело. Каждый вдох причиняет боль, обжигает лёгкие, но я всё равно пытаюсь отдышаться.
— Ты справилась, девочка моя, — говорит призрак. — Ты очень сильная.
— Я не чувствую себя сильной, — шепчу я.
— Поверь мне, ты сильная.
Рев
Постепенно туман в моей голове рассеивается. Я по-прежнему не вижу ничего, кроме темноты. Я чувствую горький дым с каждым болезненным вдохом.
Яд лавой разливается по моим венам, неприятно покалывая, но это жжение уже воспринимается как фоновая боль. Каждая мышца весит сотню килограммов, но разум проясняется. Сердцебиение набирает скорость, стоит мне вспомнить, что произошло.
Кейлин не смогла пройти через Огненную стену. Она мертва.
Моё сердце вновь даёт трещину. Этого она и хотела. Умереть здесь. А я так надеялся доказать ей, что надежда есть. Хотел дать ей что-то, ведь она всегда готова была пожертвовать последним ради меня.
Она так много потеряла.
Я подвёл её.
А после этого меня схватила мантикора, так что я ещё подвёл себя и весь мир.
Я дёргаю свои тяжёлые оковы и понимаю, что они на месте. Корни дерева всё ещё сдавливают мои руки и грудь, острые ветки впиваются в мою кожу, как чьи-то пальцы.
Я моргаю, надеясь, что мои глаза привыкнут к темноте, но всё равно не могу ничего разглядеть.
Мантикора где-то рядом? Не слышу его. Только чувствую присутствие чего-то тёмного и… древнего. Могущественного.
Вздрагиваю. Вселяющая Ужас здесь.
— Он очнулся, — ветки, держащие меня, дрожат от рокота глубокого голоса.
Я откашливаюсь.
— Чего ты хочешь?
Что-то приходит в движение передо мной. Огромное существо, но двигается оно плавно. Его сила вибрирует в темноте. Но Вселяющая Ужас не отвечает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Зачем держать меня в плену?
— Почему просто не убьёшь меня?
— Твоя смерть когда-то была выгодна нам, да. Но, к несчастью для тебя, мой маленький питомец, я нашла тебе применение получше.
Лезвие прижимается к моей спине, прорезая кожаную одежду и разрывая мою кожу. Я мычу от боли и извиваюсь, но всё тщетно. Лезвие оставляет неглубокий порез.
Силуэт движется в темноте. Моё дыхание прерывается. Что она такое?
— Мне нравится наблюдать за чужой болью. Но продление твоих страданий — это ещё не всё. Хочешь увидеть то, что вижу я, мой питомец?
Я кривлю губы.
— Твоя суженая только что прошла Болото.
Кейлин жива? В моём сердце вспыхивает надежда, но тут же угасает. Я здесь, и это лишь вопрос времени, когда они доберутся и до неё тоже. Она сама говорила, что если меня схватит, она тут же прибежит за мной.
Дерево завибрировало за мной, мурча, как довольный котёнок.
Мы должны были сражаться вместе. Мы могли…
— Думаешь, у вас был шанс выстоять против меня, глупое дитя? Наивный щеночек. Даже вместе вам не одолеть меня. В этой битве вы не смогли бы победить.
Голос уходит в сторону, и поток прохладного воздуха касается моей щеки.
Я выдыхаю, лёгкие горят. Кейлин ещё жива, но может погибнуть в любой момент. И если она умрёт, чудовища проиграют. Скорбь вновь накрывает меня. Как же глупо было надеяться, что я смогу спасти её. Упрямый дурак.
— Действительно дурак, — от этого мощного голоса меня накрывает волна ужаса. — А ты думал, победить будет легко? Смерть твоей пары станет только началом, мой питомец.
Громадная согнутая фигура передвигается на другую сторону.
— Насколько ты верен, щенок? — выдыхает она напротив моей шеи. — Мне интересно. Ты поклялся защитить мир. Что ты выберешь: поставить жизнь своей истинной превыше долга? Или позволишь ей пережить худший кошмар в попытке спасти тебя в очередной раз? Что ты сделаешь, щеночек, когда мои когти войдут в её тело, как нож в масло?
Агония терзает меня, по мышцам проходит судорога, стоит мне представить, как больно будет Кейлин.
— Сможешь слушать её вопли, чтобы сохранить свою честь? Или сделаешь всё, что я скажу, чтобы спасти её?
— Где она? — рычу я, дёргая жёсткие корни, сковавшие мой торс.
— Хочешь посмотреть? Это довольно печальное зрелище, предупреждаю сразу. Но я могла бы оказать тебе эту маленькую услугу.
Перед глазами появился пейзаж. Болото. Я высоко над слегка поблескивающей водой.
Тени появляются и исчезают, постепенно переходя от одного края болота к другому. Раз, второй, третий…
Она прыгает через тени?
— Я всегда восхищалась этой способностью. Конечно, она так может только благодаря моему истинному. Он дал ей силу. И скоро эта сила станет нашей.
Кейлин падает на берегу на ладони и колени, кровь брызжет во все стороны. У меня сжимается сердце. Я не знаю, настоящее ли это видение, но моя душа разрывается в тревоге за неё. Держись, Кейлин, пожалуйста.
— Ты видишь это, мой питомец?
Я вздрагиваю, когда острый коготь касается моей щеки. Я всё ещё вижу перед собой болото — видение, которое Вселяющая Ужас послала мне. Я даже не уверен, правда ли это…
— Твоя суженая умирает. Будешь и дальше смотреть, как силы постепенно покидают её? Это так мучительно медленно… — протягивает существо, проводя когтем вниз, к моей груди, делая лёгкий надрез. Я чувствую, как тёплая кровь начинает стекать по моей коже, но не вижу ничего, кроме Кейлин.
Картинка меняется, вращаясь вокруг Кейлин, проползшей пару сотен метров через отрубленные конечности.
— Результат моих трудов, — хвастается Вселяющая Ужас. — На дне болота много их — мёртвых тел, нетронутых временем. Идеальная среда для моего искусства.
Тела были разрублены и разбросаны хаотично, в этом нет ни символизма, ни эстетики. Ей просто нравится убивать. Я бы скорее назвал это наукой, чем искусством.
