около полуночи в кресле у окна, с раскрытой книгой на коленях, так и не дождавшись Артура.
Утро встретило девушку шумом, грохотом, громкими голосами и звоном посуды. Дом походил на пчелиный улей.
Глава 21
Артур
Артур поморщился и повел ушибленным плечом, пытаясь снять напряжение. Он спускался по лестнице, оставляя позади текстильную фабрику, далеко не первую, в которой он сегодня побывал.
Настало время ужина, но он не хотел возвращаться домой. Как объяснить женщине, что он не может отступиться от дуэли? Втолковать ей, что запятнав репутацию, ее уже не вернуть? Высший свет устроен своеобразно. Он может простить многие слабости и многие ошибки, совершенные за закрытыми дверьми. Но стоит пороку обнажиться, тебе несдобровать. И никто не будет докапываться до истинной правды.
Немного помедлив у двери экипажа, он окрикнул кучера, бросил тому пару фраз и свернул в узкий заводской переулок.
Лопнувшая кожа на щеке саднила, и стоило бы стянуть края раны, но мужчина оставил эти мысли, пообещав себе обо всем позаботиться завтра.
Артур расстегнул пиджак и ворот рубашки и быстрым шагом пошел вдоль улицы. Каблуки черных мужских туфель и тяжелая трость постукивали по мелкой брусчатке. Едва не задевая мужчину плечами, мимо проходили, покачиваясь, рабочие. Уставшие, с измазанными лицами и обожжёнными руками.
Улица была шириной не более пятнадцати футов (около 5 метров). По обе стороны тянулись каменные монолиты многоквартирных домов, сливающихся в один. Семьи из десяти, а то и больше человек ютились в одной и двух, снимаемых за дешево комнатушках, в которых из удобств был лишь ночной горшок, жестяной таз да ведро с водой из колодца.
Нищета, голод, болезни, все это било по глазам молодого аристократа, но он не отводил взгляда.
Черные трубы домашних печей выходили прямо на улицу и беспрерывно чадили, и воздух вокруг был пропитан дымом.
За пару монет Артур купил себе кусок домашнего, наполовину черствого хлеба и кружку пива. Он сел на засаленный липкий стул у огромной бочки, служившей столом, и весь вечер болтал на сносном кокни с каменщиками, кочегарами и грузчиками из доков средних лет. Они не жаловались, а по дружески подтрунивали над богатым господином.
Кто не был в Лондоне и не слышал просторечия кокни, тот многое потерял. В переулках самых бедных районов, где не слышно колоколов церкви Сент — Мэри — ле- Боу, простой люд не говорил на языке Шекспира. Их язык был полон пошлых шуток и рифмованных фразочек. Они глотали буквы и окончания, и много смеялись. Их жизнь мало походила на жизнь в общепринятом ее понимании, но они привыкли обходиться малым.
Люди с окраины… они любили и создавали семьи. Пекли домашний хлеб, развешивали белье на веревках на улице, прямо над головами у прохожих.
Мальчишки работали лет с пяти трубочистами, и если не умирали от легочной болезни, то в двенадцать шли работать в доки или на фабрику. Девочки рано выходили замуж и рожали детей, столько, сколько Бог пошлет. А посылал он много.
Как далека была эта жизнь, от всего того, к чему привыкли лорды и леди.
После полуночи в доки пришел корабль и работяги, осушив свои кружки и закатав рукава ушли. Ушел и Артур, оставляя лишь нескольких молодых парней за соседним столом. Весь вечер они не добро косились на него и говорили в пол голоса.
— Добро господин! Пошел в теплу постельку небось? — глотая окончания, прокричал Артуру в спину рыжий парнишка, лет семнадцати. Артур остановился и обернулся, стараясь рассмотреть в тусклом свете говорящего. — Добро! Не господам тюки таскать, да печи топить!
Молодой Иден собирался подойти ближе, крепко перехватив рукой тяжелую трость, но дружки говорившего парня потянули его за руки в проулок и скрылись.
Мужчина вернулся, не спеша, к экипажу и приказал кучеру ехать домой.
Как Артур и рассчитывал, и гости и домочадцы — все спали. Один лишь камердинер Тони терпеливо дожидался своего хозяина.
Тони подготовил костюм для дуэли, начистил до блеска черные высокие сапоги и дуло пистолета. До отъезда господина в Индию парень часто проделывал тоже самое, готовя хозяина к дуэли.
Тони помог молодому Идену раздеться и протереть мокрым полотенцем тело. Для сна оставалось всего пара часов, но Артур не собирался их терять.
В четыре утра, когда фонарщики тушили уличные фонари, Иден покинул свой дом. Дорогой экипаж скользил по широким улицам центрального Лондона, ненадолго остановился у не менее презентабельного дома Спенсеров, проглотив секунданта — Эдварда Спенсера, уже поджидающего у парадной, и направился прямиком к Гайд Парку.
Нортингер прибыл без опоздания, ровно к пяти утра, в сопровождении молодого джентльмена, своего секунданта. Джентльмены коротко кивнули друг другу головами и отвернулись, готовясь к дуэли.
— Артур, ты же не изменяешь своим привычкам? Свежего трупа сегодня не будет? — Эдвард заряжал дуэльный пистолет.
— Тебя, говорят, можно поздравить? Анна ответила «да»? — Артур хлопнул Эдварда по плечу и улыбнулся, уходя от ответа на вопрос. — Счастливчик! Буду ждать приглашения на свадьбу!
— Арти… я знаю тебя с тех времен, когда тебя наряжали в кружевную младенческую сорочку. Не дури! — На этих словах Эдварда, Артур в голос засмеялся. Его дымчатые синие глаза горели безумным огнем. Он наклонился к другу и обхватив его за шею, соприкоснулся лбами.
— Эд, мы скоро поедем по домам, дай мне пять минут! — Он мгновенно отстранился и бросил Эдварду в руки монету в десять пенсов. — Нортингер! Головы или хвосты? — («Головы и хвосты» — аналог русской игры «Орел или решка», и берет свое название из изображений на реверсе и аверсе десятипенсовой монеты).
— Головы, Иден. Естественно головы! Хвосты оставлю для тебя!
Эдвард подбросил монету. Она закрутилась в воздухе и была поймана холодными ладонями друга.
— Головы. Первым стреляет лорд Нортингер. — Громко выкрикнул Эдвард, и посмотрел на Артура. В дуэли было важно уметь стрелять, но не менее важным было выиграть первый выстрел. — У каждого из вас есть ровно по одному выстрелу. Разойтись на тридцать шагов!
— Иден, да твой секундант явно боится за твою жизнь! — хохотнул Нортингер.
Согласно кодексу дуэлянтов, расстояние могло составлять от 15 до 30 шагов. Эдвард неспроста озвучил самое большое из доступных расстояний. Он прекрасно знал, как стреляет Артур, но вот Нортингер не отличался, судя по слухам, меткостью.
Артур взглянул на небо. День обещает быть ясным и солнечным.
«Нужно привезти Элинор в Гайд Парк сегодня, после полудня» — пронеслось у него в голове, и, соприкоснувшись лопатками с Нортингером, он двинулся вперед, отсчитывая шаги.
«Один, два… восемь, девять…
