Да, ты не проживешь долго. Это правда. Но ты будешь жить быстро. И успеешь многое.
Зачем ты все это мне говоришь? Она пожала плечами и неопределенно взмахнула рукой.
Возможно, я просто чувствую себя виноватой перед тобой.
Возможно, ты просто шпион моего врага. Она рассмеялась.
Возможно. Он ведь так любит нас, чернолицый правитель Эндроса. Он так заботится о Золотой империи, что все мы расцветаем под его взглядом.
Он пришел в Асаниан? быстро спросил он. Или это пустые слухи?
Он пришел, ответила жрица. Его мать заставила его отправиться в этот путь, но все видят, что эта поездка ему отвратительна.
Его нужно убить, шепнул он, забыв об осторожности. От него нужно освободиться.
Его убьют. Для тебя. А сейчас спи. Убьют? Для меня? Да. Он судорожно вздохнул, погружаясь в мягкое забытье. Как бы не так! Когда он очнулся снова, светлая жрица уже ушла. Она больше не приходила, и за ним ухаживала молчаливая оленейка. В минуты бреда ему чудилось, что жрица сидит рядом с ним и они говорят о странных вещах, о которых он не говорил ни с кем, даже с Мастером Гильдии. Приходя в сознание, думал о ней. Возможно, они убили ее. Или, лишив силы, изгнали прочь. Иначе она могла бы дать ему знать о себе, хотя бы запиской. Однажды слабость прошла быстро, сказала сиделка. Долго, подумал он. Он вернулся к своим прежним обязанностям и ревностно исполнял их, пока не был вызван к верховному магу. Мастер Гильдии принял его в присутствии вождя Оленея в покоях, охраняемых единственным стражником с закрытым лицом. Он узнал руку воина, сжимающего рукоять меча, и обрадовался. Мерид был одним из тех, кто не желал ему вреда, хорошо, что он рядом. Корусан шагнул к вождю и опустил вуаль, ожидая вопросов. Вождь оленейцев открыл свое лицо, немного больше, чем требовалось правилами этикета. Взгляд его выражал сомнение. Помедлив, он заговорил, обращаясь к Мастеру магов.
Он выглядит вполне здоровым? Надолго ли?
Теперь, я думаю, да, ответил верховный маг. Корусан проглотил дерзкие слова, вертевшиеся на кончике языка. Они не имели права манипулировать им, но в случае надобности могли пустить в ход магию, против которой он был бессилен. Осторожность никогда ему не вредила.
Принц, сказал оленеец, мы должны тебе кое-что показать. Готов ли ты к этому? Корусан наклонил голову в знак согласия. Они внимательно оглядели его. Он почувствовал холод в позвоночном столбе, но вскоре это ощущение ушло. Потом все двинулись к небольшой двери, видневшейся в глубине покоев. Вождь Оленея, верховный маг и закутанный в покровы слуга. Он последовал за ними.
Вот, принц, произнес Мастер Гильдии, это твоя власть. Он быстро оглядел просторное помещение, залитое скудным светом масляных ламп. Стол, на котором виднелся какой-то желтоватый и твердый предмет. Кресло, стоявшее возле на возвышении. Оно было, по-видимому, принесено в спешке и стояло чуть криво, задирая передними ножками край ковра. От предмета, лежащего на столе, исходило слабое свечение. Он вздрогнул. Этот предмет не мог находиться здесь. Его место было в Кундри'дж-Асане, в qnjpnbhymhve Золотой империи. Золотая маска. Символ имперского могущества, призванный охранять Сыновей Льва. Он попробовал приподнять ее и ощутил тяжесть. Золото? Или свинец, искусно покрытый позолотой?
Это твое, сказал верховный маг. Ты рожден, чтобы ее носить. Маска в точности повторяла его лицо, но глазницы ее были пусты. Он слышал, что, когда к власти пришли черные короли, эти маски было ведено переплавить. Высокие узколицые северяне не могли носить вещи, сделанные по асанианским меркам.
Это не подделка, медленно сказал он, поворачивая маску в руках. Этим владели мои предки. Как вам удалось сохранить ее?
Нам отдали ее на поругание, сказал вождь оленейцев. Но мы не подчинились приказу тех, кто пришел. Это могли посчитать изменой. Варвары, явившиеся с востока, могли жестоко расправиться с непокорным кланом. Он вернул маску на место. Сейчас он носит вуаль. Потому что ее заслужил. Маска слишком тяжела для него. Он стащил кресло с возвышения и сел там, где стоял.
Чего вы хотите? спросил он. Это не трон, и я не император. Слушаю вас. Лицо верховного мага исказила гримаса неудовольствия. Вождь оленейцев казался невозмутимым. Он сделал знак рукой. Несколько бойцов в черных одеждах, скрывавшиеся за гобеленами, выступили вперед, опоясав полукругом сидящую фигуру. Мерид, чуть переместившись, возглавил почетный караул, рас положившись возле левого плеча Корусана. Корусан положил ладонь на эфес своего основного меча. Без сомнения, его вновь подвергали очередному испытанию. И эту игру наверняка затеял верховный маг. Оленейцы не любили тратить время на пустяки.
Принц и брат, сказал вождь, прими это легко. В наших действиях нет зла. Говори только то, что подсказывает тебе твое сердце, и молчи, если оно повелевает тебе молчать. И помни о том, чему мы учили тебя. Они вовсе не учили его сидеть на троне в зале для аудиенций. Здравомыслие стояло во главе угла каждого их поучения. Но одним из признаков здравомыслия несомненно являлось достоинство. Корусан выпрямился, как перед боем, и стал ждать. Он не изменил позы, когда к нему приблизилась толпа людей в светлых одеждах. Их лица были открыты, они неловко вертели головами, испуганно поглядывая вокруг и сконфуженно щурясь. Кое-кто вопросительно посматривал на верховного мага, словно ища поддержки, но лицо Мастера Гильдии оставалось бесстрастным и холодным, как маска, лежащая на столе. Корусан неторопливо изучал вошедших. Все они без сомнения были асаниане, причем асаниане, стоящие на низших ступенях общественной лестницы, ремесленники, торговцы, мелкие священнослужители. Двое щеголяли в одеждах путешествующих купцов, ящик с инструментами выдавал в третьем странствующего кузнеца, головной убор четвертого походил на колпак бродячего фокусника или жонглера. Когда Лев правил в Кундри'дж-Асане, такие люди не допускались и близко к монаршему трону, но пришел черный король Высокий двор был разогнан, Средний двор перешел на сторону победителей, а Нижний двор попросту разбежался. Солнцерожденный предоставил простому люду немало льгот, чтобы завоевать их доверие. Но Асаниан ценил не льготы, Асаниан превыше всего ставил размеренный уклад жизни. Корусан еще раз обвел взглядом мертвенно-бледные лица, искаженные мукой, и обнаружил в них только страх и усталость. Он мысленно поморщился. Он рожден повелевать принцами крови, а не заискивать перед всяческим сбродом. Они наконец сообразили, к кому пришли, и сгрудились перед сидящим, не смея поднять на него глаз. Один из них, кашлянув, пробормотал:
Как мы можем понять, что это тот, кто нам нужен? Корусан не раздумывал ни секунды. Одной рукой он взял со стола маску, другой поднял вуаль.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
