- Хорошо-хорошо, - нервно перебил его Бо, - какой самый поздний год, до которого они доходили?
Он знал ответ на этот вопрос, но хотел, чтобы Рейчет сейчас всё равно озвучил эту цифру. Старик же в свою очередь понял, что Бо спрашивает не просто так, но всё же ответил.
- Две тысячи сто шестьдесят восьмой.
- Не говори мне, что это наши друзья помешали им уйти дальше.
- Как знать, может быть, именно вчера они бы ушли.
- То есть? Почему нельзя было это сделать раньше?
Он медлил, подтверждая мысли Бо и Светти о том, что за сто шестьдесят восьмым всё очень непросто.
- Скажем так, - выдохнув, и не очень желая говорить, ответил он, - до сто шестьдесят восьмого время ведёт себя более или менее однородно, а дальше при тех же настройках продвинуться не получается.
- Как это? Ваша машина же сама решает и почти что создаёт будущее, - усмехнулся Бо.
- Это так, но я говорил, что лишь отчасти, - согласился Рейчет, - но я не могу объяснить. Дальше сто шестьдесят восьмого можно продвинуться только на определённых настройках.
- Значит, вариант будущего только один? - спросила Светти.
- Не значит. Значит лишь то, что мы знаем меньше, чем предполагали. Мы ведь продвигаемся фактически наощупь. Наша теория во многом зависит от нашей практики. Сначала она делает шаг, потом обширная практика подсказывает нам, куда двигаться дальше, и теория снова меняется. Иногда приходится возвращаться слишком далеко и дополнять даже базовые принципы.
- Ты можешь покороче?! - Бо даже взмахнул пистолетом, обозначая, что терпение его лопнуло.
- Могу, - ответил Старик, - наши настройки оказались слишком узкими. И речь уже почти зашла о том, чтобы менять конструкцию и исполнительные схемы машины. Если бы не вы. То есть, ваши друзья.
- Ну и, тогда, последний вопрос, - Бо вдруг осознал, что они очень долго здесь находятся, - нам нужна какая-то инструкция.
- Для чего? Уж не хотите ли вы отправиться в будущее?
- А что если и так? Вам можно, а нам нет? - Бо поднял брови и усмехнулся.
- Даже не думайте. Если вам наплевать на мир, который вы можете навсегда изменить, то подумайте хотя бы о себе. Вы сами с большой вероятностью потеряетесь.
- Я так понимаю, - Веллерн поднялся с дивана и навис над стариком, сидевшим в кресле, - в этом плане помощи не будет?
- Ни за что. Я вас прошу. - своими мясистыми пальцами он вцепился в подлокотники, - не нужно. Просто оставьте её. Верните. Вас, даже, может быть, не будут преследовать.
- Может быть. Мы об этом подумаем. Но ты нам расскажешь, что и куда там крутить.
- Нет. Можешь стрелять.
Бо немного смутился, потому что до этого неправильно понимал обстановку. Ему казалось, что Рейчет его очень боится, но теперь он понял, что всё обстояло не так. Рассказывал он им всё это только потому, что хотел уберечь от возможных последствий. Но в этом был весь Веллерн - он никогда не отступал, и теперь для него было бы очень неприятно не получить желаемого, тем более, что он заявил об этом вслух.
- Проверь его компьютер, - сказал Веллерн Светти, - может, дружки скинули ему что-то интересное.
- Там ничего нет, - сказал Рейчет, но по глазам его было понятно, что он лжёт. Он боялся, что девушка найдёт то, что им нужно.
Светти сама не очень одобряла поведение Веллерна, но получить разгадку тоже хотела и поэтому выполнила то, о чём он ей говорил. Искать пришлось недолго, даже несмотря на то, что на компьютере старика была куча всякой ненужной им информации. Дело в том, что после звонка Майка, он долгое время изучал схемы настроек, которые они применяли в последнее время. Это нужно было ему для того, чтобы понять, к каким последствием приведёт простое необдуманное включение машины теми, кто её угнал. Сейчас это сыграло с ним злую шутку. Стоило Светти проверить список недавних файлов, как она нашла заметки Майка, посланные старому наставнику в обход правил, чтобы узнать его мнение.
- Есть, - сказала она.
- Скинешь себе? Посмотрим потом. Только убедись, что больше ничего нет.
- Хорошо.
- Только не вздумайте, пожалуйста, - он чуть ли не молился на них.
- Не бойся, старик, - усмехнулся Бо, - пропадём вместе с вашей машинкой - невелика потеря.
- Хотя бы не крутите ручки. Если вы измените дугу, это может привести к разрыву. Они очень долго её нащупывали, чтобы будущее появлялось линейно.
- Свои лекции прибереги для учеников, - усмехнулся Бо, - если хочешь помочь нам, скажи, какую ручку не трогать.
- Там есть ровно одна кнопка, - он даже приподнялся, - которая запускает резонанс. Машине нужно время, чтобы войти в него, а потом нужно передвинуть другой переключатель. Зелёная зона - будущее. Красная - прошлое. Она будет меньше. Промежуток между ними - настоящее. Просто подведите регулятор к ней, и отпустите. Он сам вернётся в точное положение - это сработает якорь. Но если вы измените другие регулировки, он может не выполнить свою функцию.
- Ясно, - улыбнулся Бо, - это самые ценные слова из всех тех, что ты сказал, - Светлячок, как там дела?
- Почти. У него очень медленная сеть.
- Но лучше просто бросьте её. Если уж так хотите, прогуляйтесь до сто шестьдесят восьмого, вернитесь назад и бросьте её в том же месте. Считайте это главным приключением своей жизни, но даже не старайтесь уйти глубже. Это погубит вас, а может быть, и нас всех.
- Да ну, - усмехнулся Бо.
- Знаете, - он, наконец, отпустил подлокотники и как-то отрешённо и безразлично откинулся на спинку кресла, - за всё время, что я логически пытался выводить правила работы с временем, я достоверно понял только одну вещь.
- Какую же? - усмехнулся Бо, - удиви меня.
- Время беспощадно.
Рейчет сказал это холодно и безучастно, именно поэтому эти слова произвели такое впечатление на Бо и Светти. Два слова, за которыми скрывались целые вереницы мыслей и действий. Они как будто передались из его мозга в их, позволяя всё понять. Бо немного занервничал, но не подал вида, когда на него с лёгким испугом посмотрела Светти.
- Как там? - спросил он, возвращая её в текущую реальность.
- Готово.
- Тогда идём. Не вздумай куда-то позвонить и сказать, что к чему, иначе я достану тебя раньше, чем твоё любимое время. Усёк?
- Да.
Он смотрел в пол, а после закрыл глаза. Открыл он их, когда входная дверь хлопнула и закрылась. Потом встал, пытаясь делать всё, как ни в чём не бывало, привычно закрыл замок, а потом пошёл на кухню. На самой верхней полке стоял коньяк и пачка табака. Забота о здоровье ограничивала потребление этих веществ, но сейчас был повод приблизить следующий сеанс.
Сначала по воспитанию, а потом по роду деятельности он был атеистом. Когда перед тобой расстилается холст времени, скорее уверуешь в то, что сам ты бог, нежели, что существует кто-то свыше всего этого. Но сейчас, когда он забивал свою старую трубку, ему хотелось молиться. И за этих людей, сбившихся с пути, и за тех в Красто, кто из-за своей эгоистичной прихоти поставил этот мир на грань. Самым страшным для него сейчас было то, что ни он, ни кто-либо ещё даже не осознает своего перехода в другую реальность.
