Аннабель перевела тяжелый взгляд на Стоуна:
— И вы поверили в эту сопливую историю? От вас я такого не ожидала.
— Да нет же, тут чистая правда, и плевать, верят мне или нет! — воскликнул Пэдди, силясь подняться.
— Он постоянно ходит к ней на могилу, — добавил Стоун.
— Кого это волнует? — рявкнула Аннабель. — Если бы не те жалкие десять тысяч, на которые он нагрел Бэггера, моя мать была бы сейчас жива!
— Я же не думал, что он решит ее разыскать… И не знаю, кто ему стукнул, где она живет, потому что, если б знал, давно бы уже убил эту сволочь.
— Побереги силы для особо наивных.
— Дня не проходит, чтобы я не мечтал, как вот этими руками стисну глотку Джерри Бэггера.
— Вот как? Отчего же до сих пор так не сделал? Ты что, не знаешь, где его найти? На тебя это не похоже.
— Да вокруг него целая армия накачанных псов…
— Расскажи мне что-нибудь новое.
Пэдди уставился на нее с задумчивым любопытством.
— Слышал я, будто Бэггер совсем недавно нарвался на какие-то неприятности. Такие ходят слухи… Твоих рук дело?
Аннабель шагнула к порогу и резко распахнула дверь:
— Убирайся!
— Анни…
— Вон пошел!
Пэдди поплелся наружу, придерживаясь за стену. Аннабель обернулась к Стоуну:
— Этого я вам никогда не прощу.
— А мне прощения и не требуются.
Он тоже поднялся.
— Тогда зачем сюда его притащили?
— Отчего бы вам самой не поразмыслить над своим вопросом? Не исключено, что пойдет на пользу.
Стоун вышел из номера, и Аннабель в сердцах захлопнула дверь, наподдав ее ногой.
Глава 40
Двое из людей Бэггера выяснили, что Милтон побывал в гостинице, расположенной напротив казино «Помпеи». Они переговорили с дежурным регистратором, а также с Хелен, той массажисткой, которая занималась Милтоном. Столкнувшись с угрюмыми «пехотинцами» Бэггера, никто из сотрудников гостиницы не решился скрытничать. Итак, Милтон явно не из копов. Эту информацию тут же доложили по телефону Бэггеру.
— Взять их обоих, — последовал приказ. — Вытряхнуть все, что они знают, и убрать. Затем сделать так, чтобы об этом услышала Долорес. Если она и тогда не заткнется раз и навсегда, я знаю способ, который сработает без осечки.
Группа слежения Бэггера уже выяснила местонахождение мотеля, в котором остановились Милтон и Рубен; по этому адресу тут же выехала машина с людьми.
Они остановились напротив мотеля, вышли на улицу. Милтон с Рубеном проживали на втором этаже, в номере 214.
Проникновение было совершено мгновенно и решительно. Милтон стоял возле своей кровати, упаковывая вещи в сумку.
Один из людей Бэггера заявил:
— Ну вот что, сука, сейчас…
На этом его речь завершилась, потому что кулачище Рубена сломал ему челюсть и заодно без сознания уложил на коврик. В следующий миг Рубен схватил второго парня за грудки, влепил затылком в стену и отпустил. Тот кулем рухнул на пол.
Рубен быстро проверил их карманы, не забыв захватить патроны из пистолетов и ключи от машины. Повертел в руках удостоверения личности. Казино «Помпеи». Стало быть, подручные Бэггера. Он заметил их подъезжавший «хаммер», укрылся в ванной и атаковал, едва они ворвались в номер.
— Откуда ты знал, что они к нам пожалуют? — спросил Милтон, не сводя ошеломленного взгляда с двух распростертых тел.
— Ну, я подумал, коль скоро они убили ту девчонку по имени Синди, то наверняка будут приглядывать за ее матерью. Надо думать, вчерашним вечером они заметили, что ты с ней разговариваешь, потратили какое-то время на ход по обратному следу, узнали о твоем интересе к Робби Томасу… и тогда уже Бэггер приказал нанести нам необъявленный визит.
— Неплохая дедуктивная цепочка.
— Десять лет в военной разведке не прошли для меня даром. Ладно, уносим ноги.
Они пошвыряли вещи в машину Рубена, а еще через пять минут мчались на юг с максимальной скоростью, которую Рубену удалось выжать из своего старенького пикапа.
— Слушай, мне страшно, — признался Милтон, когда они выехали на федеральную трассу.
— Не удивляюсь. Потому что даже у меня штаны стали липкими.
Глава 41
Картер Грей делал краткий доклад текущему директору ЦРУ по поводу Рейфилда Соломона.
— Мне представляется, что здесь действуют люди из его ближайшего окружения. Ведь они прислали снимок, стало быть, явно хотели, чтобы я понял причину, по которой меня убивают.
— А у Соломона была семья? — спросил директор. — Я, разумеется, слышал об этом деле.
— Он жил с какой-то русской. В общем-то с этого все и началось. Нам было известно только ее имя — Леся.
— И что произошло после гибели Соломона?
— Она исчезла. Точнее, еще доего смерти. Мы тогда и подумали, что это было сделано специально. Видимо, они почувствовали, что кольцо сжимается. Его удалось прищучить, а она ускользнула.
— И когда это все случилось?
— Более тридцати лет назад, — ответил Грей.
— Что ж, по крайней мере если она и жива, то вряд ли бодро скачет от одной мишени к другой.
— Я тоже так думаю, но это не значит, что она ни при чем. Она всегда умело манипулировала людьми.
— Вам известны даже такие факты, и в то же время вы не знаете ее полного имени?
— Вообще говоря, имен-то у нее три, поскольку у русских существует еще и так называемое отчество, — надменно заметил Грей, демонстрируя знание предмета. Похоже, ему хотелось закончить лекцию фразой «ты, идиот», но он мудро воздержался от такого шага.
— А, хлам времен «холодной войны», — пренебрежительно отмахнулся директор. — Сейчас у нас иные приоритеты.
— Не исключено, что приоритеты придется пересмотреть. Пока в центре вашего внимания исламский терроризм, Путин с Чавесом и Ху вовсю этим пользуются. Причем по части глобальных возможностей аль-каидовцы по сравнению с ними выглядят детсадовскими карапузами.
Директор откашлялся, прочищая горло.
— Кхм… ну… А почему же вы в то время не попытались разыскать эту Лесю?
— У нас были иные приоритеты!.. Соломон устранен. Леся слишком глубоко запряталась. Вот мы и приняли тактическое решение не тратить дополнительные ресурсы, искренне полагая, что сумели полностью вывести ее из игры. Так оно и было на протяжении трех десятилетий.
— Так, а что конкретно вы знаете об этой женщине?
— Она была одной из лучших разведчиц во всем Советском Союзе. Я видел ее только на снимке. Высокая, красивая… слишком яркая для типичного портрета шпионки. Хладнокровия и выдержки у нее было больше, чем у любого другого оперативника. Кстати, ее полное имя, Александра, означает «защитница людей». Она не работала на КГБ напрямую, ее статус был выше. Мы считали, что ее курировал кто-то непосредственно в советском руководстве. Некоторое время она работала здесь, в Штатах, потом в Англии, Франции, Японии, Китае и прочих местах, типичных для агента высокого уровня. Ее подлинный талант заключался в вербовке. В частности, она женила на себе Соломона и заставила работать против своей страны. Его измена обошлась Америке очень дорого.
— Откуда вам стало известно, что они поженились?
— Позвольте оговориться: мы полагали, что они заключили брак. Мнение основывалось на сопутствующих обстоятельствах, установленных на тот момент, — по большей части косвенных, но они складывались в цельную картину.
— И Соломон с собой покончил?
— Так зафиксировано в его досье. Думаю, свою роль сыграли угрызения совести… ну и сам факт, что мы уже стягивали кольцо.
— Пару минут назад вы сказали: его, мол, «удалось прищучить». Так что получилось? Мы его прикончили, а самоубийство пришлось инсценировать? Или он действительно наложил на себя руки?
— Сам ли он себя убил или нет, не имеет значения: его все равно ждала смертная казнь за государственную измену.
Грей не хотел углубляться в эту тему даже по настоянию директора ЦРУ.
— Да, я просмотрел досье. Должен заметить, кое-что не стыкуется.
— В ту пору у нас не было надежных вычислительных машин, а в бумажных документах пробелы и лакуны неизбежны, — ответил Грей не моргнув глазом.
Директор, видимо, счел бесполезным продолжать расспросы. Вообще говоря, в свое время он работал под руководством Грея, был менее сообразителен и сам это знал.
— Хорошо, Картер, я понял. Вы уведомили сенатора Симпсона?
— Разумеется. Он хорошо подготовлен.
— А другие?
— В ту группу входил еще один человек, некто Джон Kapp, однако он давно умер.
На этом беседа завершилась. Грей не раскрыл всей правды. Он прозорливо счел, что так оно лучше, поскольку никто и не хотел знать истину. Сейчас перед страной стояло слишком много проблем, чтобы заниматься делом тридцатилетней давности, да еще в связи с человеком, который остался в памяти как предатель.
