Перед глазами мерцал узкий прямоугольный колодец. Глубоко под землю уводили ступени, освещенные красноватым светом. Или я не любопытная?
Стоит ли говорить, что у меня оставался единственный выход?
Поначалу лестница имела божеский вид. Ступени сложены из гранита, со стен еще не отпала благородная отделка. Но первый пролет закончился. За последней ступенью вместо проема возникла сплошная кирпичная кладка – причем кирпич не родной, проем заделали, и совсем недавно – приметы старения еще не бросались в глаза. Но это не тупик. Направо уходил короткий коридор – без отделки, но с гирляндой маломощных лампочек под потолком.
От земляных стен тянуло затхлостью.
Я перевела дыхание, прислушалась. Положение воистину дурацкое. Только представить: ради сохранения жизни я вынуждена лезть в самую глубь звериного логова.
Нелогично.
Я должна была вернуться. Хватит. Оставить в покое любопытство. Встану под дверью, и любой желающий облегчить пузырь получит пулю. Если дверь будет открыта, попытаюсь удрать. Если нет – умру.
Я пошла обратно. Но дошла до середины марша. Затрещало на входе, и кто-то грузно ввалился в подвал.
– Тяжел, бычара… – прохрипел осипший голос.
– Давай, давай, Серега! Скантуем вниз, там перекурим…
Пошла возня, злой мат. Вниз тащили что-то тяжелое. Худо дело. Полагаю, это был весомый аргумент не ходить на попятную. Я чуть не захлебнулась от страха. «Не паникуй, все нормально, – затвердила я. – Что тебя тяготит? Давай, через левое плечо – кругом! – и в ритме тарантеллы – шпарь отсюда!!!» Я бросилась вниз. Ситуация глупейшая. Пойди кто-нибудь навстречу – я окажусь меж двух огней и непременно влипну. Я окунулась в коридор, увешанный лампочками. Криво вписалась в поворот, ободрала плечо. Снова лесенка – ступеньки земляные, неудобные. На стенах деревянные укосины, на потолке брусья – чтобы не обвалилось все к чертям… Осторожно, приступочка. Я запнулась и вылетела в темный, скупо освещенный коридор. Пахло землей, но спертости не было, помещение вентилировалось. У проема висела лампочка, направо, метров через двадцать – еще одна, за ней – другая… Свет бледный, дрожащий. Я прижалась к стеночке, отдышалась. Коридор был похож на шахту метро, из которой вынули рельсы. На стенах – хитросплетения кабелей, сложные монтажные разводки, ответвления. Я оторвалась от стены. Страх не проходил – ни в одном глазу.
По лестнице продолжали тащить тяжелый груз. В запасе минута, не больше. Попытаться убежать через коридор? – совсем глупо. Там же люди! Поймут, что не местная. Я опять прижалась к стеночке. Перебирая руками, попятилась. Через несколько шагов освещенная зона кончилась, и я окунулась в полосу мрака. Левая рука нащупала угловатый выступ вроде косяка, за ним – пустое пространство. Еще один проем напротив – через коридор. Черная, почти квадратная дыра, ведущая бог знает куда. А был ли выбор? Я втиснулась в проем, ободрав второе плечо – о какую-то шершавую трубу, торчащую из стены. Замерла..
Темно… Тихо. В тихом омуте всегда кто-то водится.
В отдалении капала вода. Редкие тяжелые капли разбивались о каменный пол, и с каждым ударом я вздрагивала.
– Добрались, б… – прокряхтел хрипатый. – Бросай его, Толян…
– Тащи, тащи, – второй, похоже, был посильнее. – До второй линии допинаем – там передохнем…
Я подобралась. В проем было видно: двое протащили третьего. Ноги человека безвольно волочились по земле.
Я стала считать до десяти. Зачем-то зажмурилась. Досчитав, выглянула из укрытия.
Это был не только страх. К панике и отчаянию подмешивалось чувство необъяснимой ярости. Я готова была растерзать этих парней, стоящих над распростертым телом. Они о чем-то разговаривали, посмеивались, а мне хотелось поднять «Кипарис» и изрешетить их пулями, а потом попинать и потоптаться. Чтобы помнили о смерти. Ну чего ты разъярилась, вопрошал трезвый и благоразумный участок мозга. Ты их знать не знаешь. Угомонись. А я сама не понимала, что со мной. Чувство, сродни испытанному пару часов назад, когда пьяненькие туристы выпали из «уазика» и тот уезжал – вовсе не «Летучий Голландец», однако напрочь выведший меня из себя. На волне той ярости я и забралась в дом, и влипла в историю, и то ли еще будет…
Опять на «а-ля гер» потянуло? Стиснув зубы, я прислонилась к прохладному косяку. Двое продолжали болтать, забыв про третьего, а тот лежал между ними и не шевелился. Пустое пространство разносило отрывистую нецензурщину, перемежаемую кашлем. Это не Прага, к сожалению. Манера выражаться на одной шестой неизменна – этакий загогулистый «фасон ле парле», когда матерщина означает не ругань, а всего лишь шлепки цемента для скрепления кирпичиков.
Тембр голосов невыносимый. Я заткнула уши. А те очень кстати засобирались, подхватили за локти третьего и потащили куда-то направо. По всей видимости, на «вторую линию».
А я, интересно, на какой?
Можно было на цыпочках удаляться. Но не успела я выйти из своего укрытия, как с правой стороны вновь зашумели. Звук иной: шарканье множества ног и ни одного мата. Я юркнула обратно. И как нельзя вовремя: люди уже подходили. Много, десятка полтора. В колонну по одному они медленно двигались мимо проема, опустив головы. Лиц не видно. Понурые, согбенные силуэты и ничего конкретного. Призраки таинственного подземелья – прошли и растворились в черноте коридора.
Так и нарваться можно… Не в силах заставить себя выйти наружу, я стояла и кусала губы. Где-то в углу продолжала капать вода. Заунывно гудело в трубах. Решение не приходило. Постепенно проступали очертания предметов. Я находилась в прямоугольном мешке с низким потолком, где соединялось множество труб – целые переплетения, они опутывали стены и тянулись по потолку, уходя в другие помещения. Громоздкими наплывами выделялись вентили, топорщилась войлочная обмотка, витки ржавой проволоки. От пола тянуло холодом.
В голове царил форменный переполох. Не придумав решения, я решила обождать. Нашла теплую трубу, идущую по самому полу, и села около нее, положив под себя сумку, а на колени – автомат. Поначалу все было ничего. Я сидела, задумчивая, как шестирукий будда, и о чем-то размышляла. Потом прекратила это гадкое дело, решив просто отдохнуть. И, как всегда, перестаралась. Я нашла щекой теплый войлок трубы и через несколько минут провалилась в сон – измученная, выжатая. На тот момент это было, наверное, не самое скверное решение.
Пробуждение, правда, мне не понравилось. В правом бедре сжалась мышца, я взметнулась и застыла, обледенев от ужаса – в коридоре разговаривали люди… Если они не вышли со света и глаза у них привыкшие к темноте, то что им мешает меня разглядеть? Очень, знаете ли, несложно обнаружить черную кошку в серой комнате. Тем более что она тут есть!
Голоса не спеша приближались. Различались отдельные слова. Поборов столбняк, я подбежала к проему и спряталась за массивным стояком, пышущим жаром.
И снова – здравствуйте…
– …Допросим, проработаем этого парня… Кстати, вы напрасно прогнали охрану, Георгий Михайлович, – говорил голос, принадлежащий человеку по имени Саша, – мы знаем наверняка, что в доме побывал посторонний. И не эти бестолковые туристы, а еще кто-то. Выбито окно, не хватает продуктов. Я дал команду, посты усилены. Если человек находится в нашем квадрате, он не уйдет, но зачем вам рисковать? Да и ночевать в доме… Я не понимаю.
– Саша, не предлагайте старику ночевать под землей, он еще успеет, – раздался старческий смешок Пустового. – Надеюсь, вы обезопасите свою фазенду? И давайте воздержимся от эристики. Я понимаю, вам хочется соблюсти церемониал, но для меня, поверьте, это не главное. Мы не на публике. Неплохая экскурсия, мне понравилось ваше хозяйство. Кое-что непонятно, но, думаю, вы объясните. Да и у Аллы Викторовны, я уверен, найдутся к вам вопросы.
– Честно говоря, я бы отвлеклась, – прохладно произнес женский голос. – Нам преподнесли не самое лицеприятное зрелище.
– О, да, – ухмыльнулся Пустовой, – Алла Викторовна неплохо владеет приемами ушу и талантливый экономист, но, к сожалению, она донельзя ранимая женщина. Послушайте, Саша, в вашем вертепе найдется что-нибудь выпить? Я не имею в виду дагестанские напитки красноярского розлива. Я говорю про удивительные вина, которые воистину достойны нашей очаровательной спутницы.
– Да полно, Георгий Михайлович, мы не сибариты, – стала дежурно отнекиваться женщина, – я еще со студенческой скамьи придерживаюсь замечательного правила: приоритет – за компанией, а не за качеством потребляемого продукта.
– Это скрытый комплимент женщины мужчине? – усмехнулся молодой.
– Но не вам, – засмеялся Пустовой. – Так, Саша, а здесь у вас что?
– Бойлерная, – ответил Саша, – вернее, коллектор. Отсюда подаются вода и тепло на первые шесть линий.
Я похолодела. Они стояли как раз напротив.
– Здесь рубильник. Мы не расходуем энергию в целях экономии, это понятно, но если вы желаете… Прошу.
