– Так командир никогда в атаку сам не ходит, – посмеиваясь, сказал Суслин.
– Трус этот командир, – уверенно заявил Митрич.
– Давайте прекратим этот базар, – не выдержал Геракл.
– Правда-матка глаза режет? – усмехнулся Митрич.
– Время сейчас другое, – спокойно ответил Суслин.
– Там какой-то Татарин загуливал, – негромко сказал Кирка. – Я не видел его, но слышал, как его шестерки базарили. Ни имени, ни фамилии, а кликуха – Татарин.
Суслин и Геракл быстро переглянулись.
– Знакомый вам, видать? – отметил Митрич.
– Наблюдательный ты, старик, – кивнул Суслин. – Но наш Татарин не вышел на тот уровень, чтоб шестерок иметь. Ты ментам ничего не говорил? – спросил он Кирку.
– Нет. Сейчас похоже вешают. Там так же было.
– Ты давай-ка облегчи душу, – протянул ему стакан с коньяком Митрич, – и не вспоминай больше. Это ж знаете как по сердцу лупцует.
– Так больше и нечего вспоминать-то, – глухо отозвался Кирка.
– Давайте выпьем за всех нас! – Суслин поднял стакан.
– Вот с тобой я на дело пошел бы, – сказал ему Митрич. – А с тобой нет, – перевел он взгляд на Геракла. – Морда у тебя злая и хитрая. Жадный ты, за деньгу большую пришибить можешь. И вообще, ежели опасность какая, спиной к тебе лучше не поворачиваться. Чтоб свою шкуру спасти, через кого угодно перешагнешь.
– Хорош тебе, старый, – усмехнулся Геракл, – не такая уж я и падла. Чужих не пожалею, а своих не подставлю. Правда, и рисковать башкой не стану. – Он засмеялся.
– Татарин, – пробормотал Суслин. – Если уж ты назвал кликуху, то расскажи все, что там случилось.
– А на кой тебе это надобно-то? – спросил Митрич.
– Интересно, из-за чего людей в петлю суют.
Стамбул
– И что? – спросил Умар-бек. – Я не понимаю, почему ты так нервничаешь. Все это в далеком прошлом и…
– Извините, уважаемый, – возразил крепкий высокий мужчина, – такое в прошлом навсегда остаться не может. Неужели вы не понимаете?
– Меня это совершенно не волнует, Хан, – ответил Умар-бек. – А вот твое волнение… хм, немного беспокоит. Ты боишься, а это…
– Кирка жив, – раздраженно перебил его Хан. – Любимов тоже. А главное, кто-то разбудил воспоминание о тех…
– Хватит! – закричал Умар-бек. – Вот что я тебе скажу – больше об этом ни слова. Свои дела решай сам. Необходима будет помощь – обращайся, может, и помогу. Надеюсь, ты меня правильно понял?
– Очень правильно. – Хан криво улыбнулся. – Но ты…
– Перестань, – усмехнулся Умар-бек, – я не вижу причин для беспокойства. А ты…
– Причины, – перебил Хан, – имеются. Любимов и Лобиков живы. И наверняка помнят все. И если…
– Ну все! – раздраженно прервал его Умар. – Сколько раз говорить! Я больше не желаю слышать об этом. Вот что, немедленно уезжай. И пока не успокоишься, ко мне…
– Выгоняешь меня?
– Ты правильно понял, – кивнул Умар-бек.
– Что-то Умар психует, – усмехнулся, вытирая мокрым платком загорелую лысину, Саид.
– Когда Хан появляется, – лежа в шезлонге у бассейна, отозвалась Эльза, – Умар всегда злится. У них, как я поняла, были какие-то дела в России.
– Не знаю, – пожал плечами Саид. – И меня это не интересует. А ты слишком вольно ведешь себя. Когда-нибудь у Умара кончится терпение, и он отдаст тебя под кнуты. Гульнара будет очень рада.
– Обойдется, – самоуверенно отозвалась Эльза. – Умар-бек никогда не сделает мне плохо.
– Жила бы ты в своей Прибалтике, – процедил Саид. – Ну что ты тут делаешь? Все совершенно другое. Или лучше быть обеспеченной шлюхой, чем…
– Заткнись! – закричала она. С ненавистью уставилась на него и прошипела: – Я сделаю так, что ты будешь каждую секунду жалеть об этих словах!
– Не дождешься, – усмехнулся он.
– Саид! – раздался повелительный голос Умар-бека.
– Иду, господин! – Саид бросился на зов.
– Так бы и удавила, змею, – процедила стоявшая на балконе второго этажа миловидная смуглянка.
– Так в чем дело? – с усмешкой пожал плечами бородач. – Возьми и придуши. Правда, она крепкая, и просто так ты с ней не справишься.
– Убью! – пообещала смуглянка.
– Госпожа, – раздался голос из комнаты, – вас.
Женщина вошла в комнату. Невысокий узкоглазый мужчина с поклоном протянул ей мобильный телефон. Она поднесла его к уху.
– Слушаю.
– Это я…
Покосившись на узкоглазого, она вздохнула:
– Говори.
– Я хочу сообщить – ты права. Причина – отец Эльзы. Только поэтому Умар-бек позволяет ей…
– Вот что, – резко перебила она, – приедешь, обо всем будем говорить конкретно. – И, не прощаясь, отключила телефон. – Лу Чун, – обратилась она к узкоглазому, – а ты действительно ниндзя?
– Я постигал это искусство, – с поклоном отозвался тот. – Что еще?
– А почему ты ходишь в лакеях Умар-бека?
– Господин спас жизнь моей матери, – вздохнул Лу Чун. – Не надо больше спрашивать, я обязан все сообщать господину, а мне бы не хотелось навлекать на госпожу гнев супруга. Извините, – он поклонился, – я должен работать.
– Работай, – махнула она рукой.
– Тебе придется ехать в Россию, – сказал Умар-бек.
– В Россию? – испуганно переспросил Саид. – Но вы же знаете, я не могу…
– Ты поедешь. Послезавтра будешь в Грузии. Там тебя встретят и переправят в Россию. Документы уже готовы.
– Я боюсь, – тихо признался Саид. – Ведь я до сих пор…
– Все! – отрезал Умар-бек. – Тебе не привыкать выполнять эту работу. Иди, – кивнул он на дверь.
– Я поеду один? – спросил Саид.
– Иди, – повторил Умар-бек.
– Значит, ты решила все узнать, – усмехнулся бородач. – А потом, если будет такая возможность…
– Возможность будет в любом случае, – перебила его Гульнара. – Ты, Омар, не понимаешь. Неужели тебе нравится, что тобой, попирая все законы шариата…
– А мне все эти законы порядком надоели в детстве. И сейчас я…
– Подожди, – удивленно остановила его Гульнара, – но ведь ты воевал за…
– Весь мир окрасим в зеленый цвет? – усмехнулся Омар. – Это сказка для идиотов. Я не фанатик, который с поясом шахида идет в метро и взрывает себя и других.
– Вот как? Я думала, что ты…
– Думать иногда вредно, – покачал головой Омар. – Что касается Эльзы, то зря ты кого-то наняла, чтобы выяснить, почему Умар-бек так много ей позволяет. Причина в ее отце. Если хочешь, я тебе кое-что расскажу.
Москва
– Значит, он не помнит? – переспросил по телефону Грознов.
– Нет, – ответил Суслин. – Мы его напоили вдрызг, он никого не назвал. Не помнит, да и не знает он ничего. А боится потому, что его же тогда брали, вот и сейчас думает – потащат. Любимов вообще умотал из города. Мы аккуратно разговорили Кирку, так что подозрений у него никаких.
– Очень хорошо, – облегченно выдохнул Грознов. – Больше ничего не выясняйте, ясно?
– Да. А нам-то что делать?
– Переговорите с Лесовиком и Лохматым насчет леса. Нужен лес, пара платформ. Через неделю приедет покупатель. Главное – лес, доставка до железной дороги, и все. Цена обговорена. Скажи им, что в обиде не будут. Ясно?
– Да. А что с наркотой? Мы Топорика сместили, а равноценной замены ему нет.
– Вот что… Пока пусть этим по-прежнему руководит Топорик, а там видно будет. Ну а когда замену найдем, придется вам вспомнить старое ремесло. Надеюсь, понятно?
– Топорика? – уточнил Суслин.
– Оставлять его нельзя по нескольким причинам. Прежде всего он много знает.
– Да это и коту ясно. Только придется под этих вешателей работать.
– Это уже ваши проблемы. Ставка двойная.
– Тройная, – неожиданно возразил Суслин.
– Хорошо, – недовольно согласился Грознов.
– Шеф, – услышал он голос Артура.
– Все! – Грознов отключил телефон. – Ну что еще? – повернулся он к Артуру.
– Иван встречался с грузинами, – сообщил Артур, – и никого с собой не взял. Ну, охрана, конечно, была, но на встречу он пошел один.
– Почему ты решил, что с грузинами?
– Морфий слышал, как он разговаривал с Беридзе.
– Понятно. Как только появится, сразу же ко мне. – Грознов посмотрел на часы. – Где эта сучка?
– В городе, – усмехнулся Артур. – Поехала обновлять…
– Одна? – перебил его Грознов.
– Нет, конечно. С ней Урядник и еще двое.
– Урядник – это хорошо, – пробормотал Грознов. – Пожалуй, он единственный, кому я могу полностью доверять.
– А мне, значит, нет? – обиделся Артур.
– Я говорю о Стелке. Она голову любому вскружит, а вот Толику – нет.
– Так, – Урядник взглянул на часы, – полчаса можете отдыхать. Через тридцать минут к машине. Я по делу отлучусь. Подхватите меня у бара.
– Ясно, – кивнул один из двух крепких парней.
– А как они? – кивнул на окно отец Стеллы.
– Все нормально, – ответила она. – Все имеют свою цену, а Грозный скуповат.
– Да и всегда был.
– Когда ты освободишь меня от этой семейки?
