– Что? Ты хочешь стравить меня с…
– Смотри! – Командор бросил на стол конверт. Абдулин взял его и вытащил три фотографии. – Извини, – усмехнулся Командор. – Больше не получилось.
– Твою мать! – процедил Абдулин.
На фотографиях стояли рядом Иван, кавказец и Карлсон.
– И что ты скажешь?
– Я их в порошок сотру за одно рукопожатие!
– Вот к этому я и вел. На твоем месте я бы просто не продал партию Ивану. Сошлись на непредвиденные обстоятельства. Ты столкнешь лбами Грозных и грузин. И отдашь свой кровный долг Беридзе.
– С ним я рассчитаюсь, – процедил Абдулин.
– Слова мстителя, – усмехнулся Командор. – Но я не люблю в людях пустой самоуверенности. Если бы ты мог, то Беридзе уже давно бы закопали. Сколько лет прошло после того, как он убил Мустафу? – Абдулин молчал. – А теперь у тебя есть реальная возможность покончить с ним. И это будет не просто разборка, ведь ты устроишь эту бойню потому, что твои партнеры тебя предали.
– Однако, вполне возможно, что Степан ничего не знает…
– Он уже разговаривал с сыном по этому поводу. Иван навешал ему лапши, и на этом разговор закончился. Но неужели Степан не понял, что, подав руку Беридзе, Иван уже…
– Ты прав. И я сделаю так, как говоришь ты. Пусть оба умоются кровью.
– Я завтра улетаю в Красноярск, – услышал Грозный-старший. – И если ты не передумал, я переговорю с…
– Я не передумал, – ответил он. – Сразу же сообщи мне о результатах своего разговора.
– Да уже все решено.
– Условия они приняли?
– Конечно. Завтра я тебе все сообщу.
– Скажешь, где мне тебя найти. К тебе подойдут мои люди. Сведешь их с продавцом.
– Нет. Меня засвечивать не надо. Я сообщу тебе адрес, пусть они едут туда. Согласен?
– У меня просто нет выбора.
– Я еду в Тулу, – сказал Иван, – и вернусь дня через два. В общем, если что, я тебе позвоню. А почему ты молчишь о том, что твой отец в Москве?
– Отец? – растерялась Стелла. – В Москве?
– А ты разве не знаешь? – засмеялся Иван. – Насколько мне известно, ты даже встречалась с ним. Послушай, я могу понять тебя, когда ты говоришь неправду моему отцу. Но лгать мне – это уже…
– Но я тебе действительно не вру! – вспылила она.
– Извини… – Иван привлек ее к себе. – Но когда ты начала говорить о том, что нужно все перевести на тебя, я узнал интонацию твоего папочки. Хотя ты права, и я действительно сделаю это. Потому что ничто не вечно под луной. Будет спокойнее, если ты станешь владелицей всего имущества. Завтра же займусь этим. Но ни слова моему батяне. Правда, ему осталось не так уж много лет, но их вполне хватит, чтобы испортить нам жизнь. – Он рассмеялся.
– Он что, болен?
– Пока нет. Но вот-вот заболеет. Завтра поеду к нотариусу и все сделаю. Ведь ты меня не бросишь, если что-то…
– Я люблю тебя, – перебила Стелла, – и буду любить всю жизнь.
– Как дела? – спросил по телефону Грознов.
– Да все нормально, – отозвался Суслин. – Надоело, правда, тут порядком.
– От силы еще пару дней. Кстати, вы тут сейчас нужны. А что с лесом?
– Да вроде обещали и Лохматый, и Лесовик, так что все путем будет. Готовят лес. Но с подвозом к железке возможны проблемы. Сейчас за это дело плотно взялись менты и таможня. Специальные посты выставляют, и по тайге группы шарят.
– Решайте это. Лес должен уйти к покупателям. Насчет наркотиков вопрос закрыт. Вас познакомят с тем, кто будет представлять наши интересы. Я вам сообщу адрес. Вас будут там ждать. Ясно?
– Вроде да. Правда, светиться не хотелось бы.
– За один раз не засветитесь. Тем более что поедете туда без товара. Просто познакомитесь. Пусть Топорик отдаст все деньги, и закройте точку. И еще… Топорика надо убрать.
– Да помним. Хотя вот тут мы и можем светануться. Ведь нас видели у него.
– Это уже ваши проблемы. Оставлять Топорика нель-зя. – Не прощаясь, Грозный отключил телефон.
Красноярск
– Убрать Топорика, – покачал головой Суслин. – А мы-то как тогда отсюда свинтим? Ведь нас участковый фиксировал, и данные наши у него есть. Чуть что, и нас наверняка потянут. Что делать будем?
– Ну а не завалим Топорика, – отозвался Геракл, – то нас уберут. Сам знаешь, как Грозный это делает. К тому же Топорик один останется, от него все отвалят. И тогда его вполне могут вздернуть эти вешатели. А он запросто может, сука, в ментовку нырнуть. Лучше уж пару-тройку лет в зоне отсидеть, чем в петле болтаться. Так что валить его надо. Вопрос – как? Если только взять его с собой, вроде вместе поедем в столицу, а по дороге сделаем и упрячем труп. Только так, пожалуй.
– А что? Самое разумное. Так и сделаем. Сегодня скажем Топорику, что он с нами поедет, в Москве теперь работать будет. И от вешателей подальше, и бабки приличные сможет заработать.
– Я вообще-то не пойму вот чего – почему ты не вякнул Грозному, что сказал Кирка?
– Сам подумай: если только за то, что Кирка был в то время в Лесосибирске, его валить надо, то нас тоже убрали бы.
– Во блин! А я не въеду никак, почему ты Грозному не сказал. А ведь ты правильно базаришь. Но тогда получается, что Грозный как-то замешан в этой делюге, ну, о лесосибирских отморозках.
– Выходит, так.
– Что-то эти палачи, – усмехнулся Топорик, – больше не вешают никого. Видно, залетные были.
– Выжидают, – вздохнул Лохматый. – Я без ствола даже в сортир не хожу. И стараюсь не оставаться один. А то хрен их знает, удавку, суки, накинут, и привет родным с того света.
– А ты, – Топорик взглянул на Лесовика, – тоже боишься?
– Да не то чтоб совсем, – усмехнулся тот. – Но береженого Бог бережет. Я сейчас особо не высовываюсь из своих мест. Пусть сюда сунутся, сучары, я им с ходу пасти порву. Здесь тоже на стреме своих ставлю. А ты, Топорик, как себя чувствуешь? Парням, похоже, надоело быть сторожевыми псами. Свалят от тебя, тогда что делать будешь?
– Да мне и без них не хреново будет, – стараясь не выказать страха, проговорил Топорик. – Я не о себе, а о них думал. Когда Змея вздернули, я и собрал их. А кто хочет домой, к мамочке, пусть катит.
– Поздравляю, – войдя, улыбнулся ему Суслин, – в столицу с нами поедешь. Все дела тут прекращай и собирайся. Дня через три-четыре отвалим. Надо бабки за проданный товар получить и то, что осталось, забрать. Посылай кого-нибудь, а мы тут в одно место скатаемся, потом за билетами. В общем, собирайся.
– В натуре уезжаю? – спросил Топорик.
– В натуре, – улыбнулся Суслин.
– Ништяк! – Топорик облегченно вздохнул. – Все, мужики! – закричал он. – Отвальную по полной программе делаю.
– А вы договорились, кто из вас будет лесом заниматься? – спросил Геракл.
– Да мы компаньонами будем, – посмотрел на Лесовика Лохматый. – Так оно и спокойнее, и безопаснее. А этого в натуре в столицу везете? – неожиданно тихо спросил он. – Или до первой ямы поглубже?
– А ты не так прост, – усмехнулся Геракл, – как кажешься. Топорика везем туда, куда надо.
– Ему давно пора нож в пузо, – негромко проговорил Лесовик, – совсем оборзел. А на деле, выходит, трус. Заперся у себя в конуре и зубы кажет, а не кусает.
Топорик в это время по телефону обсуждал вечеринку в честь переезда в Москву.
– А кто будет наркотой заниматься? – спросил Лохматый.
– Пока и мы не знаем, – ответил Геракл.
– Получается, – пробормотал Борисов, – что Лиров не уезжал никуда. Где же он был все это время? В то, что он убил жену, я как-то не особо верю. Точнее, вообще не верю. Но версию эту все-таки нужно отрабатывать. Где он был? Где и почему его убили? Ответ напрашивается сам собой: Лировы тоже дали показания в пользу Топорикова, и поэтому их убрали. Но это не вешатели. Кроме того, Лиров защищался и был ранен ножом. Почему убили жен свидетелей? Кстати, где Сарин?
– Его увезли в больницу с нервным срывом, – ответил Соколов. – После похорон жены он уехал к родителям в Ачинск и больше не появлялся. Лиров, по словам свидетелей, уходил с вещами. Вещи не обнаружены до сих пор. И его, и ранее убитую жену просто неудачно пытались…
– Перестань, – остановил его Борисов. – Неудачно пытались выдать за жертву вешателей? Возможно, были другие обстоятельства и другие исполнители. Не ясен мотив. Впрочем, так же, как и с убийством Таисии Сариной. Почему убили ее, а не мужа? Порой я перестаю себя уважать. Мы не знаем ничего, и нет ни единой более или менее существенной зацепки. Поражает еще вот что – вешают один в один с преступлениями, совершенными в девяносто первом в Лесосибирске.
– Не один в один, – неожиданно возразила Варвара. – Узлы на веревках другие. В Лесосибирске был так называемый скользящий узел, а здесь используют укрепленный, зафиксированный.
– Молодец, – улыбнулся Борисов. – А я этого не заметил. Молодец, – повторил он.
– Я нашла бывшего оперативника, капитана Соловьева, – сказала Варвара. – Он начинал то дело в Лесосибирске. В девяносто шестом был тяжело ранен при задержании убийцы и сейчас живет под Михайловкой один. Жена от него ушла сразу после ранения, детей нет, и Соловьев, говорят, стал пьяницей. Еще есть подполковник Завин. Он на пенсии уже четыре года, а в то время был начальником уголовного розыска в Лесосибирске. Я встречалась с ним и… – Она вздохнула. – Неприятный человек.
