и преисполненный готовностью творить добро.
Я всегда жертвовал на благотворительные цели, но теперь ощущаю все более настоятельную потребность совершить какое-то определенное, целенаправленное добродеяние — например, помочь кому-то, быть для кого-то надежной опорой. Поддерживать кого-то так, как поддерживают близкого, любимого человека, как если бы этот кто-то был твоим сыном…
16 августа
Сегодня мне приятно вспомнить о том, что вот уже ровно год, как я веду эти записи.
Целый год моей жизни, запечатленный благодаря одной чудесной и доброй душе, которая наставляет меня и направляет на верный путь. Не иначе как сам Господь Бог ниспослал мне моего дивного ангела-хранителя.
Вирхиния облагораживает все, до чего ни коснется. Теперь я начинаю понимать, почему в ее дневнике все предстает в чудесно преображенном виде.
Во время той показавшейся мне неудачной прогулки, когда я со скучающим видом озирался вокруг, ей дано было восприять красоту окружающего мира, который впоследствии воссиял на страницах ее дневника и ослепил меня.
Даю зарок, что отныне буду стремиться к тому чтобы узреть благолепие мира и запечатлеть мои видения на бумаге. Тогда, быть может, и мой дневник уподобится великолепию дневника Вирхинии.
17 августа
Прежде того как отвести мой взор от убожеств мира сего и предаться созерцанию одних лишь красот его, я позволю себе небольшое отступление для пояснения одного предмета сугубо материального свойства.
Дело в том, что вот уже много лет — не помню даже, сколько именно, знаю только, что началось это еще до знакомства с Вирхинией, — я ношу шляпы одного и того же фасона, одной и той же фирмы.
Это шляпы великолепного качества, но поскольку они заграничного производства, стоимость их с годами все возрастала. Понятное дело, шляпа — не самая скоропортящаяся вещь, но как бы то ни было, за последние годы я купил не менее полудюжины этих шляп. Итак, исходя из того, что стоимость каждой из шести шляп увеличилась примерно на пять песо, я могу произвести несложный арифметический подсчет: если последняя шляпа обошлась мне в сорок песо, то, выходит, что самая первая должна была стоить пятнадцать. Если сложить все дополнительные затраты, связанные с каждой покупкой, то получается, что моя преданность избранному типу шляп на сегодняшний день вышла мне в кругленькую сумму: шестьдесят пять песо.
Качество этих шляп не вызывает никаких сомнений, они превосходны, сожаление вызывает моя неспособность быть экономным. Если уж я с самого начала остановил свой выбор на шляпе ценой в пятнадцать песо, то мне следовало бы и в дальнейшем придерживаться этого же уровня расходов, чтобы не стать жертвой безудержной алчности изготовителей и коммерсантов, как это произошло на самом деле. Ведь всегда были шляпы и ценой в пятнадцать песо.
Поскольку именно сейчас мне предстоит обновить мой головной убор, я намерен в корне изменить сложившееся положение вещей: я куплю себе иную шляпу и сэкономлю таким образом двадцать пять песо.
18 августа
Единственная шляпа ценой в пятнадцать песо, которая подошла мне по размеру, оказалась довольно грубой и зеленоватого цвета.
Из чистого любопытства я поинтересовался, какова же на сегодня цена моей прежней шляпы. Оказалось, что уже целых пятьдесят песо. Ну что же, тем лучше! Коль скоро я постановил для себя отныне быть скромным в выборе шляп, пусть стоит хоть все двести.
Итак, я проявил способность к экономии. Видимо, мною по-прежнему руководит рука Господня. А вот Общество наше оказалось в серьезном затруднении. Мы обязались замостить улицы нашего прихода, и теперь нам, как никогда, необходима финансовая поддержка.
Я решил внести добровольное пожертвование. Завтра же навещу сеньора священника, который, будучи основателем и духовным направителем нашего Общества, является к тому же и его казначеем.
19 августа
Сеньор священник всегда отмечал меня своей расположенностью и покровительственной дружбой. Он всегда готов помочь разобраться в моих делах и советы его оказываются неизменно полезными.
Человек острого и проницательного ума, он склонен давать оценку вещам в форме тонких обходных выражений. До сих пор мне ни разу не пришлось пожалеть о тех моих поступках, которые были продиктованы деликатными советами сеньора священника. Наша с Вирхинией дружба тоже осенена его благорасположением, которое он проявляет в виде отеческих наставлений.
Узнав о цели моего визита, он оказал мне крайнее радушие и заявил, что благодаря таким сынам своим дом Божий в нашем городе пребудет прекрасным и нерушимым.
Полагаю, что сегодня я совершил доброе дело, и душа моя удоволена.
20 августа
Как ни странно, ранка от занозы, которую я всадил себе в палец на кладбище, до сих пор не заживает. Похоже, я занес себе заразу, и на месте укола образовался болезненный нарыв. А так как я не раз слышал, что повреждения кожи, произошедшие в непосредственной близости от трупов, могут иметь опасные последствия, то решил обратиться к врачу.
Лечение оказалось довольно простым, хотя и не самым приятным. Обеспокоенная произошедшим Вирхиния одаряет меня теплой и нежной заботой.
Когда я прихожу к себе в контору, то вижу Педро все таким же странно скрытным, словно ожидающим какого-то благоприятного для себя случая.
22 августа
Эта страница посвящается нашему досточтимому Обществу. Сегодня я был удостоен чести, которую заслужили весьма немногие: мое имя внесено в список почетных членов. Этот торжественный акт был сопровожден вручением величественного диплома, удостоверяющего мое звание.
Сеньор священник произнес прекрасную речь, в которой почтил память ушедших из жизни почетных членов Общества, предлагая всем следовать их образцовым деяниям. Особого упоминания сеньор священник удостоил память достопочтенного супруга Вирхинии, которого он определил как одного из самых добродетельных и замечательных деятелей, когда-либо входивших в наше сообщество.
Естественно, все это переполняет меня радостью. Тем более, что сама Вирхиния сказала мне, как она гордится мною и радуется заслуженному успеху.
Несколько омрачило этот радостный день лишь одно обстоятельство: среди лиц, особо ратовавших за мою кандидатуру, оказался сеньор Гальвес — человек, в искренность намерений которого я никогда не поверю и который потерял всякое мое уважение.
Впрочем, не исключено, что он раскаивается в своем поступке и теперь пытается таким образом загладить свою вину передо мной. Если это действительно так, то я готов протянуть ему руку. Ибо что касается меня, то я все время хранил абсолютное молчание в отношении его темных дел.
26 августа
Наконец-то Педро решился. Оказывается, то, о чем он все время молчал, было его заявление об уходе.
Он решил уйти в конце месяца и тянул до последнего, пока не вышли все сроки. Теперь мне остается всего пара
