— Пора вернуться к гостям, — сказал он хрипловатым голосом.
Николь смахнула слезы.
— Я, должно быть, ужасно выгляжу.
— Ты выглядишь замечательно. — Давно уже она не слышала таких приятных о себе слов. — Но пожалуй, мне лучше вернуться первым и приготовить всех к твоему дебюту.
Это его предложение вернуло ее к реальности, она сразу все поняла. И Франсуа, и Томас Демминг теперь знают, кто она такая.
— Я не голодна. Если не возражаете, я пропущу ужин.
Алекс снисходительно улыбнулся:
— Ты зашла уже слишком далеко, чтобы отступать. Ты дочь Этьена Сен-Клера. Если вдруг почувствуешь робость, всегда вспоминай об этом.
Немного помолчав, Николь нежно улыбнулась.
— Спасибо, месье.
— Можешь называть меня Алексом. Как ты и делала все это время.
Ники покраснела.
— Я думала, что вы не заметили.
— Дорогая, ты сильно заблуждаешься.
Ники не очень хорошо понимала, что он имеет в виду, но ей понравилось, каким взглядом он посмотрел на нее при этом.
Все в ней затрепетало, а щеки еще сильнее порозовели.
Алекс предложив ей руку, и она приняла ее. Он отвел ее к подножию лестницы, и она стала подниматься к себе, собираясь привести себя в порядок, пока Алекс будет разговаривать с гостями.
— Жду тебя через несколько минут, — сказал он не допускающим возражений тоном.
— Как скажете, Александр; — И с мягкой улыбкой она начала подниматься по лестнице.
Алекс наблюдал, как плавно покачиваются ее бедра. В этот вечер с его души спало тяжкое бремя. На месте маленькой служанки оказалась соблазнительная женщина, которая будет скоро согревать его постель.
Он не станет торопить Ники. Она слишком много выстрадала, и это, естественно, сделало ее осторожной и боязливой.
Придет время, и она сама раскроет ему свои объятия. Ему и в голову не приходило, что он может натолкнуться на решительный отказ. Ведь она сама сказала, что у нее нет никакого выбора.
Глава 8
Остальная часть вечера прошла для Ники куда лучше, чем она ожидала.
Имея за спиной поддержку Александра и его бабушки — герцога и герцогини, пусть они и не придавали значения этим титулам, Ники обрела прочное положение как друг семьи. Отныне никто не будет ее считать просто служанкой.
Алекс успел объяснить гостям, что его отец и Этьен Сен-Клер были закадычнейшими друзьями. Оба служили офицерами в американской армии в тот короткий период, когда Соединенные Штаты вели войну с Англией. В битве при Борне, возле Нового Орлеана, Этьен с риском для жизни спас раненого Шарля, или в ашлийском произношении Чарлза Александра, который, истекая кровью, лежал в полном беспамятстве на поле боя в том месте, где некогда была плантация Маккарли.
— Это долг, которого дю Вильеры не забыли, — сказал Алекс. Франсуа отвернулся. Это стыдливое движение не укрылось от глаз Рашели. Молодой человек выглядел бледным и сильно потрясенным.
— Мы должны с тобой поговорить, Франсуа, — сухо заметила Рашель. Но она не хотела затрагивать эту тему в присутствии Александра. Последние несколько лет Франсуа часто вызывал недовольство своего брата. Раскрыть, что Франсуа отказал в помощи Сен-Клерам, означало только подлить масла в огонь.
— Но вы же не можете позволить этой… служанке… сидеть за одним с вами столом? — попробовала было возмутиться Кларисса.
— Она наш друг, — сказала Рашель, заставив ее замолчать одним предостерегающим жестом. До отъезда герцогини Николь могла не опасаться никаких выпадов по-своему адресу.
Томас Демминг удивил Николь. Он смотрел на нее такими же глазами, какими на нее обычно смотрели молодые люди, приезжавшие в Медоувуд. Еще до конца вечера он пригласил ее в городской театр на спектакль о пиратах.
Взглянув на Алекса, она увидела, что тот просто мечет глазами громы и молнии, выражая неодобрение поведению Томаса. Вспылив, она уже была готова принять предложение Томаса, но в последний миг ее остановило благоразумие, хотя она была очень уязвлена, неужели Алекс считает ее недостойной общества его друга?
Она мягко отклонила приглашение.
— Хорошо, дорогая, — собираясь уже встать и изображай некое подобие улыбки, пропела Кларисса к концу ужина. — Наслаждайтесь своим пребыванием в Бель-Шен. — Ее тон подразумевал, что это пребывание вряд ли долго затянется. — Приходится сожалеть, что начало оказалось столь неблагоприятным. Но такое, увы, случается.
Это отнюдь не походило на извинение, и они обе это знали.
— Алекс, дорогой, я буду признательна, если ты проводишь меня домой.
Алекс склонил голову в знак согласия, и гости стали расходиться. Томас и Франсуа отправились домой, а Рашель и Николь вернулись в свои комнаты наверху.
— Я же тебе сказала, что неожиданность бывает иногда важным козырем, — довольная собой, сказала Рашель.
Ники не была вполне уверена в этом.
— Спокойной ночи, бабушка. — Она устало отворила дверь своей комнаты.
На следующий день, когда Алекс работал в полях, дворецкий доложил, что к ним пожаловал гость. Ники была удивлена, увидев в гостиной Франсуа.
— Доброе утро, месье, — сухо поздоровалась она. — Вы пришли повидать бабушку?
— Я пришел повидать вас. Мы не могли бы потолковать наедине? — Безупречно одетый, в темно-серых бриджах и светло-сером сюртуке, он казался двойником Алекса, только более молодым и не таким самоуверенным.
— Да, конечно, — согласилась она не без некоторой сдержанности. Она не забыла, как он поступил с ее отцом, как и того, что его отказ помочь им повлиял и на ее собственную судьбу.
Пока Ники усаживалась на обитый кремовой парчой диван, Франсуа закрыл дверь гостиной и сел рядом с ней. Оправляя складки юбок своего бледно-голубого платья из канифаса, она тем временем исподтишка наблюдала за ним.
— Я знаю, что вы обо мне думаете, — сказал Франсуа.
Он был явно взволнован, глаза смотрели нерешительно.
— Я знаю, что мой отец обращался к вам за помощью, а вы отказали.
Франсуа тяжело вздохнул.
— Nom du del![8] Сотни раз я каялся, как вел себя во время той встречи. Честно говоря, мне и во сне не снилось, что все может так обернуться. Я был совсем молод и глуп. Я сам тогда изнемогал под бременем возложенных на меня обязанностей. В то время когда ваш отец приехал в Бель-Шен, плантация находилась в ужасном финансовом состоянии. Чтобы спасти ее от краха, я занял деньги и почти весь этот заем растратил.
Мне просто нечего было ему дать, но, вместе того, чтобы честно признаться в своей неплатежеспособности, я сделал вид, будто мы не хотим ему помочь, такие, мол, мы прижимистые.
Николь была поражена глубиной раскаяния Франсуа, хотя и ничуть не удивлена упоминанием о финансовых трудностях, которые испытывала плантация.
