Окутанная вечерними сумерками, Лиза сидела на кровати и пощипывала остатки сомнительного печенья – ничего другого съедобного у нее не было. Нужно было раздобыть где-то нормальной еды для поддержания сил, но есть ей, впрочем, совсем не хотелось. С другой стороны, если она не будет есть, то просто погибнет. Сейчас она даже не была уверена, что сможет сойти по ступеням мотеля на улицу. К тому же ее пугал тот жуткий мужчина, который заглядывал к ней в окно.
Она опять залезла под одеяло и, закрыв глаза, попробовала представить, что сейчас делает мама. Укачивает на руках Райли? В своем воображении она увидела малышку в розовой пижамке и почувствовала запах детского шампуня, которым ей обычно мыли волосы, и запах маминого крема для рук. Если бы только можно было стереть из памяти события двух последних месяцев и просто снова быть рядом со своей семьей!
Так она и заснула – с мыслями о родителях, Райли и Дэнни, а на следующее утро ее разбудил стук в дверь. Подняв голову от подушки, Лиза силилась понять, день сейчас или ночь. Но солнце, похоже, давно поднялось, во всяком случае, из дверной щели пробивались яркие лучи – верный признак того, что за порогом не ночь, а ясный день.
В дверь опять постучали.
– Джейд, – позвал женский голос. – Дорогая, это Ингрид. Пожалуйста, открой мне.
Сев на кровати, Лиза помедлила, примеряя на себя новое имя. Может быть, это ловушка и ей не следует открывать? Нет, теперь она Джейд и нуждается в участии и доброте. Ей нужен кто-то старший, кому она могла бы довериться и с чьей помощью постаралась бы привести свою жизнь в порядок.
Откинув одеяло, она встала с постели и по пути к двери ответила севшим голосом:
– Иду.
В кого она превратилась? Волосы грязные, одежда… она не снимала ее с самого поезда. Прежняя Лиза никогда бы себя так не запустила. Но Лизы больше нет, она мертва. Вместо нее теперь будет Джейд.
Она открыла дверь и, щурясь от солнечного света, посмотрела на Ингрид. Сегодня на той были широкие белые брюки, белый летящий топ и зеленые шлепанцы. В прошлый раз Ли… Джейд не обратила внимания на ее волосы, но сейчас заметила длинную толстую косу, перекинутую через плечо. Густые темно-русые волосы Ингрид уже немного тронула седина, а в уголках голубых глаз, ярко выделявшихся на загорелом лице, залегли морщинки, но ее нельзя было назвать старой. Возможно, ей, как и матери, было немного за сорок.
Ингрид ей улыбнулась.
– Помнишь меня, мы встретились позапрошлой ночью на пляже?
Джейд кивнула.
– Я тут поспрашивала кое у кого, и мне сказали, что ты сняла комнату в этом мотеле. Но что-то мне подсказывает, что тебе здесь не нравится. Я права?
Джейд смутилась, замерев в растерянности, но, да, Ингрид не ошиблась, ей здесь не нравится.
– Я живу неподалеку, – между тем продолжала гостья, – и у меня есть небольшой коттедж, который я сдаю. От меня на прошлой неделе съехал жилец, и я могла бы сдать тебе этот коттедж. Плата чуть больше той, которую ты должна будешь отдавать здесь. Как тебе мое предложение?
Джейд молчала, медлила, не зная, что отвечать. Рассудок ее был словно в тумане. Какое принять решение? Может ли она довериться этой женщине? А что, если Ингрид ее узнала и позвонила в полицию? Но, припомнив лицо бездомного, который заглядывал в ее окно, да и вообще, то, какой ад был ночью вокруг мотеля, она кивнула:
– Согласна.
– Тогда собирай вещи и пошли.
Идти им пришлось пешком – машины у Ингрид не было. Да и, по ее словам, машины в этих местах ни к чему – в Оушен-Бич до любого места рукой подать. Забрав у Джейд чемодан, Ингрид покатила его, ни слова не сказав насчет того, что чемодан подозрительно легкий. Джейд хотела было спросить, далеко ли идти, но передумала. Она, конечно, чувствовала себя ужасно, от слабости едва передвигала ноги, да и желудок был совершенно пустой, но решила, что жаловаться не будет. Уж очень по-доброму к ней относилась ее новая знакомая.
– У тебя такие теплые шапка с курткой, – заметила Ингрид, пока они шли. – Ты, наверное, из холодных мест?
– Из Мэриленда, – промолвила Джейд, стараясь держаться возможно более убедительно.
Энн Джонсон по документам была из штата Мэриленд, из Бесесты. И сначала Лизе это показалось довольно нелепым – зачем делать так, будто Энн родилась в соседнем с Виргинией штате? Но отец убедил ее, сказав, что так будет лучше. Раз она выросла в Виргинии, то и о Мэриленде знает довольно много. А это значит, что, если кто-то начнет задавать ей вопросы, она легко сможет на них отвечать, будто и на самом деле выросла там.
– Ну, здесь ты можешь сжечь всю свою зимнюю одежду. Теперь ты девушка из Калифорнии, – весело отозвалась Ингрид.
Молча они прошли около двух кварталов. Пальмы, магазины, люди сливались у Джейд в одно невнятное цветовое пятно. К тому моменту, как Ингрид показала ей на низкое деревянное бунгало, Джейд уже тяжело дышала. Жилище Ингрид было крошечным и, судя по виду, старым, как и все остальные дома на улице, но из-за того, что оно было выкрашено в бирюзовый цвет, а во дворе росли лиловые цветы, выглядело оно очень по-домашнему. Джейд показалось, что для нее одной оно, пожалуй, будет великовато.
Они проследовали по растрескавшейся заасфальтированной дорожке к парадному входу, и, отворив дверь, Ингрид впустила ее. В небольшой гостиной Джейд в первую очередь бросился в глаза камин, выложенный зеленой плиткой, и огромный мягкий коричневый диван.
– Вот и мой дом, – сказала Ингрид. – А ты будешь жить в маленьком коттедже сразу за ним.
Джейд заметила, что она изучает ее лицо. Ей снова захотелось занавеситься волосами… Вдруг Ингрид утром смотрела новости и теперь сравнивает ее с девушкой, о которой передавали по телевизору? Джейд постаралась припомнить, какие из ее фотографий попали в новости после смерти Стивена, и с некоторым облегчением отметила про себя, что на всех снимках она была со скрипкой, а значит, прав был отец, когда говорил, что лучше ей не брать с собой «Вайолет».
– Я никогда не была дальше Айовы, где родилась, – проговорила Ингрид. Она остановилась в арочном проходе, соединявшем гостиную и желтую кухню. – А здесь я с восемнадцати лет, как и ты. Едва окончила школу, тут же свалила из своего городка. – Она засмеялась, и Джейд вымученно улыбнулась. – И ни на секунду об этом не пожалела, – добавила Ингрид. – Правда, у меня были друзья в Сан-Диего. А у тебя? Ты кого-нибудь знаешь здесь?
Джейд покачала головой.
– Я хотела бы здесь начать все сначала. Просто… совсем сначала.
– Ясно. И думаю, начать надо с отдыха, – понимающе кивнула ей Ингрид. – Я смотрю, на тебе лица нет, так ты измотана. Пойдем, я покажу тебе твой новый дом. – Она потянулась за чемоданом, но на этот раз Джейд успела опередить ее.
– Я сама, спасибо.
Они миновали небольшую желтую кухню и, выйдя через заднюю арочную дверь, оказались в маленьком внутреннем дворике, в глубине которого стоял крошечный коттедж, словно в сказке увитый лозой и обсаженный по периметру лиловыми цветами.
– Вот твое маленькое убежище. – Ингрид указала на домик. – По утрам можешь собирать апельсины на сок. – Джейд перевела взгляд на два апельсиновых дерева. – Парень из отеля сказал, что назначал тебе плату за комнату один доллар и двадцать центов в неделю, так что я возьму с тебя один доллар и тридцать центов. Подойдет тебе такая цена?
Джейд кивнула. На этот раз она понимала, что сделка выгодная.
– Не стоит носить с собой так много наличных, – озабоченно посоветовала Ингрид, указав на ее сумочку. – Район здесь вполне безопасный, но и в Оушен-Бич, как, впрочем, везде, достаточно наркоманов. Ты наверняка на пляже заметила. – Она улыбнулась. – На твоем месте я бы открыла счет в банке, даже если у тебя не очень много денег. Небольшие деньги тоже обидно потерять, так что лучше не рисковать и поступить по-умному.
Они дошли до маленькой веранды, на которой стояли два металлических стула и пара одинаковых растений в больших горшках, и Джейд дотронулась до толстых, словно резиновых, листьев, чуть бархатистых на ощупь.
– Я специально купила их, когда решила предложить тебе здесь пожить, – промолвила Ингрид, взглянув на растения. – Захотелось как-то украсить твою веранду. Знаешь, как они называются?
Джейд покачала головой.
– Нефритовые деревья, подходит к твоему имени.
Не успев проникнуться тем, что она слышит, Джейд разрыдалась. Это были рыдания, поглотившие всю ее, вобравшие ее тело и душу, и она не поняла, почему они начались. Наверное, потому, что Ингрид была к ней так добра – к ней, к девушке, которая врала ей прямо в глаза. Не в силах сдержать себя, Джейд закрыла лицо руками и продолжала рыдать, пока Ингрид не обняла ее за плечи.
– Я знаю, ты очень устала, – сказала она. – Заходи, распакуй вещи, прими ванну. Душа нет, но голову можно помыть либо над ванной, либо над раковиной. А потом, как отдохнешь, можешь сходить на рынок – он через два квартала. Продукты можно сложить либо в холодильник, либо в кладовую.
