парня того задержался. Петр его ещё и прикрывал. Хозяин ресторана тогда этого не понял. Он вообще не сразу разобрался, что происходит. Сейчас же факты в голове сложились. А ведь парнишка ещё под атаку попал, но быстро оклемался. Сам себя исцелять умеет? Похоже на то. Потом ещё и с ним поработал. Как будто не юнец сопливый, а опытный полевой целитель.
— Знаю я этого целителя, как не знать, — принял решение мужчина. — Он ещё и со мной поработал. Вы ведь знаете, почему я в отставку ушёл. Организм всё, не выдерживает работы с Маслом. А вчера пришлось Вдохнуть, чтобы недоросля этого паскудного уложить.
— Да-а? — протянул Аристарх Павлович. — Кто же это такой постарался? Из моих никто не отметился. А другие… — целитель задумался.
— Сомневаюсь, что вы его знаете, — улыбнулся мужчина. — А давай, Аристарх Павлович, вы ко мне на днях зайдете, я вас лично с ним познакомлю.
— Кто-то из приезжих? Кто? — целителю хотелось получить ответ здесь и сейчас.
— Приходите и увидите. Ситуация не такая простая.
— Заинтриговал, голубчик, — ответил Аристарх Павлович. — Завтра? Нет, дела... Давай послезавтра.
— Договорились. А что там с потерпевшими, не расскажете?
— Если ты про девушку и парня, расскажу. По секрету, — улыбнулся Аристарх Павлович. — История глупая, как и все юношеские истории. Иван на почве ревности решил убить девицу Сокольниковых, которая ему отказала. Представляешь? Ещё и ухажера её прихлопнуть собрался. Тот из мелких бояр, как только девке голову вскружил.
— Сокольниковых? — задумался Борис Дмитриевич.
Род он этот знал. Не такие известные, как Голыновские, но тоже не последние люди. Совсем иначе дело выглядит теперь.
— Да, — покачал головой Аристарх Павлович. — Мне уже с утра привезли десяток пострадавших. С обеих сторон. Успели подраться.
— Лихо дело закручивается.
— А то. Так что жди новостей. Уверен, князь серчать будет. Всем хвосты накрутит.
— Это уж точно, — вздохнул Борис Дмитриевич.
— Ладно, Боря, завтраки у тебя выше всяких похвал, но идти пора. Работа не волк, в лес не убежит.
— Всего вам доброго, — улыбнулся мужчина.
Про себя подумав, что у не такого уж молодого целителя завтрак случился в час дня. Заработался, как обычно.
Глава 10
Не зря вчера жилы рвал и рисковал. Источник ещё на Каплю вырос. Капелька к капельке, глядишь, озерцо и соберется. Если не считать нависшей угрозы, то единственное, что омрачило мой настрой, — испачканная одежда. У меня ведь запасной нет. Хорошо ещё, что не порвал. Пришлось, вот же кощунство, Кровью грязь очищать. Для чего по новой силу набирать. А потом и так стирать, вручную. Хорошо ещё, что не порвал ничего.
Сам день прошёл — да никак. Я квелый ходил до самого вечера. Петр тоже не сказать, что энтузиазмом фонтанировал. Никуда не ходили, каждый своим занимался. Я вот на книжки насел, почитал, что о медицине местные светила пишут.
На следующий день, когда пришли, ресторан не узнать было. В хорошем смысле. Борис Дмитриевич подсуетился, всего за день веранду починили, сломанную мебель заменили, посуду новую завезли. Никаких следов не осталось. Я же, когда пришёл, получил свою минуту славы. Наши девушки из меня все подробности вознамерились вытрясти. А то, как я стул метнул, стало всеобщим достоянием. Оказалось, что сразу три официантки сей подвиг видели.
Век бы такой славы избегал, но что теперь поделать. Хоть про целительство не спрашивали, уже хорошо.
С Борисом Дмитриевичем отдельно переговорил. По поводу его очистки он ничего не сказал. А вот линию поведения — да, обрисовал. Как и говорил Петр. Если подкатит кто и взятку предложит, чтобы показания правильные дал, соглашаться, права не качать и сразу говорить, что ничего не запомнил, маску не сбивал, никаких Иванов не видел. На вопрос, а как же так, на меня рявкнули, чтобы гордыню в одно место засунул, как и мысли глупые.
Хозяин ресторана как в воду глядел. День прошёл, домой возвращались, машина у тротуара остановилась. Большая, черная, с окнами затонированными. С переднего места мужчина крупный вышел, дверь открыл и мне кивнул садиться.
Петр в ответ на молчаливый вопрос плечами пожал. Но сам никуда не ушёл, ждать остался.
— Олег Васильев? — спросил, не глядя, тот, кто на заднем сиденье меня ждал.
Я как внутрь залез, дверь захлопнул здоровяк с переднего места, но сама машина никуда не поехала.
— Он самый.
— Беспокою вас по вчерашнему делу, — сказал мужчина прохладно. — По поводу того, какие показания вы дали.
— А какие надо было? — прямо спросил я.
Тут он на меня посмотрел. Улыбнулся одними губами.
— Правильный вопрос, молодой человек. Лица не видели. Ничего не запомнили. Маску не сбивали.
Прямо как Борис Дмитриевич говорил.
— Не понимаю, о чем вы. Какая маска, какое лицо? Не было такого, — послушно ответил я.
— Очень хорошо. Завтра к вам городовой подойдет. Повторите ему сказанное. Он всё правильно запишет. Запомнили?
— Да.
— Тогда больше не задерживаю. А это, — достал он из кармана несколько десятирублевых купюр, — за понимание.
— Благодарю.
Да чтоб ты под землю провалился, урод. Но этого вслух говорить не стал.
Мне что Петр, что Борис Дмитриевич прямо сказали. Деньги надо брать. Даже если тошно. Так я буду выглядеть продажным, понятным и удобным для использования. А не принципиальным, которого об колено ломают и избавляются.
Тошно мне было самую малость. Своё положение я очень хорошо понимал. А сто рублей... Дали мне именно столько, в дело пущу. Эффективность и целесообразность. Вот моё кредо.
Вышел из машины, думал, Петр вопросы задавать будет. Но нет. Промолчал. Своим видом показал, что спрашивать не хочет. На следующее утро к Борису Дмитриевичу заглянул. Рассказал, как разговор прошёл. Тот похвалил, сказал, что правильно сделал.
То, что правильно, не означало, что ситуация мне понравилась. А то, что не понравилась, не означало, что на личные вкусы надо ориентироваться.
На этом история не закончилась. Как и обещали, ещё городовой явился. Борис Дмитриевич ему стол распорядился накрыть, завтраком накормил. Усатый мужчина, не представившись, меня подозвал да бланк положил. Я прочитал свои новые «показания». Подписал. После чего был милостиво отослан. Да уж, лихо здесь дела крутятся. У этого Горыныча, получается, связи и среди городовых имеются. Творят бояре, что хотят, а князь позволяет. Учтем-с.
