брезгливость. Даже лёгкий пинок носка под столом, которым бестактно наградил меня профессор Гуляев, - жри, мол, не пялься! - не уничтожил растерянность. Лишь когда я вспомнил про всеобщее обнищание и голод, я успокоился. К тому же у них ещё не было такого повода: никогда аниран не озарял своим присутствием эту пёструю компанию. Повод реально был и поесть, и побухать.
Так что я не стал себя сдерживать. Ранее я перекусил у профессора в нумерах. Но всё ещё чувствовал голод, ибо так и не насытился. Поэтому принялся ублажать желудок, не отказываясь, конечно, и от реально классного вина. Я чувствовал себя тем, кто может съесть что угодно, где угодно, и сколько позволят.
Чтобы общее чавканье было менее слышным, где-то недалеко заиграл скрытый от глаз оркестр. Играл не бравурные марши, а тягучие, медленные мелодии. Но, надо признать, играл неплохо. И благодаря прекрасной музыке, капающее вино с усов соседа, не так меня раздражало.
Удивительное обжиралово продолжалось довольно-таки долго. Суетливые слуги успели сменить три блюда лично у меня. А сколько блюд сменили у тирама Гвелерга, оставалось лишь догадываться.
За это время никто не проронил ни слова. И лишь когда первый голод был утолён, начались тихие разговоры между соседями. Поскольку одним из моих соседей был самый главный человек в этом зале, в основном мне пришлось разговаривать с ним. Точнее - отвечать на его вопросы и раз за разом повторять истории о своих подвигах. Особенно ему полюбилась часть про столкновение с "покаянниками" на тракте. Он никак не мог насладиться тем местом, где я рассказывал, как рубил их на части с помощью магического щита. Он даже спрашивал, как это работает и как выглядит поверженный мерзавец, после совершённой кары. Почему-то для него была крайне важна демонстрация моих физических возможностей. Не умственных, а именно физических. В этом диком мире, наверное, всё решала физическая сила. И король желал убедиться, что этой силы у меня хватит, чтобы противостоять теоретическим врагам.
- Ты один стоишь сотни воинов, оказывается, - уважительно поджал губы король. - А с виду и не скажешь. Может, стоит тебя назначить руководить армией? - он бросил быстрый взгляд на оторвавшегося после этой фразы от своего корыта Яннаха, и быстро спохватился. - Ну, или тысячником.
- Я слаб в военном искусстве, - корректно сказал я. - Уверен, мастер-коммандер куда более компетентный в этом вопросе, - я успел обратить внимание, как замерший, было, Гуляев, удовлетворённо кивнул, словно я сделал всё правильно. - Но, тем не менее, я не мог не заметить, что на тракте от Равенфира до Обертона пустота. Кто-то сжёг Восточный Форпост. А люди... простолюдины из деревень жаловались мне, что едва сошёл снег, пришёл приказ, отзывавший охранные десятки в столицу. Ходили слухи, что где-то на севере высадились ватаги из Кондука...
- Что-о-о!!! - взревел король и стукнул кулаком по столу, перевернув серебряную тарелку. - Когда??? Кто высадился? Сколько?
Я замер, ибо не ожидал подобной реакции.
- Яннах, что ты молчишь!? - король вскочил. - Почему я об этом не знаю? Ты знал об этом? Гвелерг! Разве ты не обещал, что этого не будет!? Ты обманул меня!?
Тирам Гвелерг аж поперхнулся. С бороды на скатерть посыпались крошки.
- Ваше Величество, ничего подобного нет и в помине! Аниран заблуждается. Самфунн всегда держит слово и никогда его не нарушает.
- Ваше Величество, - поспешил на выручку послу Яннах. - Северные земли мирно вспахиваются. Им ничего не угрожает. Я гарантирую.
- Но десятки-то действительно отозваны в столицу, - неуверенно произнёс я.
- Ах, ну да! - король хлопнул себя по лбу, успокоился так же быстро, как завёлся, и опустил зад на стул. - Это же всё из-за Хатемажа. На севере-то тихо. Да в столице неспокойно. Вот потому и пришлось отозвать войска. А что делать? Если тут под стенами собралось столько черни, что едва хватает солдат поддерживать порядок.
Король потерял интерес к теме и нырнул в тарелку, которую быстро заменили.
- Простите, Ваше Величество, - я не считал, что разговор окончен. - Но кто таков Хатемаж? Почему ради него пришлось оставить без защиты...
- Не ради него, а ради моей безопасности, - недовольно перебил король. - Расскажите анирану кто-нибудь. Анумор, Яннах. Я ем.
- Я поведаю анирану, - Гуляев спешно опередил с рассказом носителя недовольно топорщящихся усов.
Говоря негромко, видимо, чтобы не услышали те, кому это не по статусу, Гуляев рассказал очередную безрадостную историю про жизнь в умирающем мире. Он рассказал про примо Хатемажа - умелого воителя из известного рода. Про его амбиции и требовательность ко всем, кто его окружает. Хоть примо Хатемаж был ещё довольно-таки молод по местным меркам, он быстро взбирался по карьерной лестнице. Сначала он возглавил десяток гессеров, затем сотню. Ему всё давалось легко и вскоре он возжелал большего - захотел, чтобы король доверил ему руководство гессерами. Всеми наличными силами в охране короля. То есть примо Хатемаж захотел получить контроль над жизнью Его Величества, как утверждал хорошо знавший Хатемажа мастер-коммандер Яннах. Королю это не понравилось и он отказал в прошении. За что примо Хатемаж беспричинно обиделся и начал строить козни. А когда его проделки зашли слишком далеко, был изгнан с позором из армии и из города.
Но случился ужасный неурожай. В Обертон потянулись беженцы. Обездоленные простолюдины, которые были готовы на всё ради краюхи хлеба. Мерзавец Хатемаж быстро смекнул, как воспользоваться ситуацией. Он подговорил верных ему солдат и вместе они взяли под крыло отчаявшихся. Расселяли их, где удавалось, валили лес недалеко от столицы, строили убежища и добывали пропитание в озере. Так и возникли Трущобы - огромный лагерь у самого берега. Там ютятся тысячи тех, кому удалось пережить зиму. Они благодарны Хатемажу до глубины души и почему-то не любят того, кому обязаны всем - Его Величество.
Недавно Хатемаж обнаглел настолько, что взял под контроль озёрный порт, конфисковал рыболовецкие суда и подчинил себе весь рыбный промысел. Обнаглел настолько, что начал выдвигать требования и ставить условия. Он хочет оружия в обмен на доступ к питьевой воде и свежей рыбе. Хочет золота и роскоши. Он считает себя достойным и умным управителем, способным властвовать не только над отребьем, но и над королевскими владениями. А с учётом того, что под стенами Обертона за зиму собралось слишком много лишних ртов, даже двухтысячный гарнизон не в силах навести порядок. Хатемаж не раз угрожал,
