подвоха. - Хочешь пополнить мою коллекцию? Похвально.
Гвелерг низко поклонился и щёлкнул пальцами. В следующее мгновение его охранник поднял рулон над головой и отпустил один край.
Представшее мои глазам полотно действительно оказалось неплохим. Возвышаясь горой над склонившимися в раболепном поклоне статистами, стоял человек закованный в серебристые доспехи. Его правая нога опиралась на металлический шлем поверженного врага, придавая позе величественность. Белые волосы непокорно метались на ветру. Глаза сурово смотрели на склонившихся перед ним людей, не обещая им ничего хорошего. А на плечо он уложил огромный меч. Меч, который, казалось, окружало само пламя. Но огненная окантовка ничуть не беспокоила его. Казалось бы: пламя бесновалось у его волос и должно было поджечь их. Но ничего подобного не происходило. Беловолосый гигант держал пламенный меч уверенно, словно он был продолжением его самого. Его неотъемлемой частью.
С дальнего края стола раздался громкий беспардонный смех. Первосвященник Эоанит чуть привстал из-за стола, чтобы лучше рассмотреть картину. И, узрев её, он первым понял в чём скрытый смысл демонстрации.
- Прошу простить, - весело отозвался он. - Не смог сдержаться.
- Чего ты смеёшься, Эоанит? Отличная же работа, - король же ни хрена не понял. - Это же сам Белый Великан. Лучше картины я ещё не видел.
Он выбрался из-за стола и подошёл к охраннику.
А я не знал, смеяться мне или скрипеть зубами. Оказывается, Гвелерг тот ещё шутник. Поздравил короля с прибытием анирана и показал, насколько этот аниран отличается от того, который обитает в его родных землях. Весьма тонко проделано, ведь разницу заметил каждый. И я в том числе.
Мою лёгкую растерянность заметил профессор Гуляев. Он-то, в отличие от других, не смеялся и не восторгался. Но и я заметил его растерянность. Он даже посерел лицом, когда быстро пробежал взглядом по полотну, а затем пересёкся со мной взглядами. И, наблюдая за его безрадостным лицом, я понял, что желания столкнуться с таким монстром, изображённом на картине, у него ровно ноль. Его лицо в этот момент очень многое рассказало о пожилом человеке, вновь обретшим вкус к жизни и удовлетворённым своим статусом, но опасающимся, что всё это закончится раньше,чем ему бы хотелось.
- Восхищён твоим чувством юмора, тирам Гвелерг, - отдал я должное послу. - И картина действительно хороша. Но я не буду просить местных мастеров написать мой гордый профиль и отправить в Кондук, чтобы порадовать башей. Я обещаю рано или поздно наведаться туда лично.
- Мы, непременно, будем ждать, - лучезарно улыбнулся Гвелерг. - Но не стоит затягивать с визитом. Терпение башей не безгранично. Возможно, самфунн возжелает узреть анирана раньше, чем тот захочет познакомиться. А самфунн, как известно, слов на ветер не бросает.
Очередную аккуратную угрозу я тоже запомнил. Молча кивнул на слова Гвелерга и пообещал самому себе, что плотно займусь этой помойкой под названием остров Темиспар. Воздать им за популяризацию работорговли не помешало бы. А заодно калёным железом выжечь всех, кто наживается на детском горе.
Тут уже, видимо, и до короля дошло, что всё не так просто. Он нахмурился и отмахнулся от развёрнутого полотна. Подскочивший Муадан торопливо свернул его и быстро удалился.
На этом веселье закончилось. Хоть где-то в дали тихо посмеивался первосвященник, остальным веселиться расхотелось. Даже десерт как-то не пошёл. Какой-то невероятно вкусный крем с незнакомыми фруктами впечатлил только меня. Помрачневший профессор к нему даже не притронулся, а остальные ели со сдержанным удовольствием.
Но финал очень странного ужина меня всё же обнадёжил. Когда десерт был съеден, а клевавшие носом, слегка захмелевшие гости уже не хотели слушать музыку, началась раздача наград. К моему удивлению, об этом королю напомнил мастер-коммандер Яннах. Он открыто заявил, что нужно обязательно воздать за смелость солдатам, которые доставили анирана в Обертон. Путь, как он успел выяснить, был непрост, и многие смелые солдаты лишились жизни. И те кто выжил, несомненно, заслуживают награды.
Король утвердительно кивнул и заявил, что уже думал об этом. Поэтому и попросил обер-камергера провести помощников аниарана в зал. Затем он утёр рот салфеткой, встал из-за стола и небрежно махнул рукой:
- Подойдите сюда, славные воины.
Чтобы все его правильно поняли, помог Муадан. Он подскочил к Фелимиду и Каталаму, схватил их за руки и шикнул на солдат, чтобы шли следом. Подвёл всех ближе и заставил склонить головы.
- Погодите-ка, - прищурившись, король уставился на бородатую рожу. - Не Каталам ли это? Бывший тысячник западной армии, добровольно принявший изгнание после "Дня матерей"?
Я навострил уши: что ещё за "день матерей"?
- Вы правы, Ваше Величество, - Каталам сделал шаг вперёд. На его бородатом лице не дрогнул ни один мускул. - Рад был оказать анирану посильную помощь. И рад снова оказаться в столице.
- Старый, опытный служака, - король по-доброму улыбнулся, словно испытал приступ ностальгии. - Хоть я помню, насколько непросто пришлось всем, лишившимся матерей и жён, сестёр и дочерей, очень рад, что ты вернулся. И вернулся не один, а привёл самого анирана. Что ты хочешь от меня, Каталам? Чем я могу тебя вознаградить?
- Хочу быть полезным короне. Полезным анирану, - моментально ответил Каталам. - Возвращаться в Равенфир мне не за чем.
- Ты смог простить себя? Примирился с собой? - поинтересовался король.
- Прощения мне не видать, - в голосе Каталама сквозила обречённость. А я, пробывший с ним вместе столько времени, даже понятия не имел, что за тяжёлый груз он носит на шее. - И Триединый Бог, когда придёт моя очередь занять место в его армии, несомненно, припомнит мне мои грехи... Но я видел своими глазами, на что способен аниран. Своими руками он излечил моего сына. Он спас его. Поэтому отныне для меня только его дела имеют значение.
- Все дела анирана должны идти во благо Астризии, - безапелляционно заявил Его Величество. - Как и твои дела, значит... Я верну тебя в строй, Каталам. Ты вновь станешь тысячником в моей армии. Такой опытный воин, несомненно, окажется полезен... Мастер-коммандер Яннах, принимай помощника.
- Это честь для меня, - удивив меня безмерно, эти слова произнёс Яннах, а не Каталам. Каталам просто поклонился, примиряясь с новым назначением.
- Фелимид, чего хочешь ты? Мне донесли, что с анираном вы довольно близки. Ты хочешь вернуться в Равенфир, или останешься Обертоне?
- Как и тысячник Каталам, я приму любое решение Его Величества, - Фелимид поклонился. - Но в Равенфире у меня ничего
