– Но как этот план ударит по Данроссу?
– Объясню попозже. Иэн сможет выполнить свои обязательства по новым судам?
Последовала пауза, и Горнт это отметил.
– Да.
– Да, но что?
– Но я уверен, что у него все будет в порядке.
– Какие еще проблемы у Данросса?
– Извини, но это уже будет неэтично.
– Конечно. Давай я выражусь по-другому, – многозначительно произнес Горнт. – Скажем, их лодку слегка качнули. А?
На этот раз пауза была длиннее.
– Если выбран нужный момент, их, да и любую другую компанию, даже твою, может утопить самая незначительная волна.
– Но не банк «Виктория».
– О нет.
– Прекрасно. Увидимся в три. – Горнт повесил трубку и снова вытер лоб в невероятном возбуждении. Затушив сигарету, он сделал быстрый подсчет, закурил другую, потом набрал номер. – Чарльз, это Квиллан. Занят?
– Нет. Чем могу быть полезен?
– Мне нужен баланс. – Слово «баланс» служило для этого поверенного сигналом, по которому он звонил восьми подставным лицам, а те должны были тайно покупать или продавать на бирже по поручению Горнта, чтобы нельзя было найти концов. Предполагалось, что все акции и все деньги будут проходить только через руки поверенного и ни подставные лица, ни брокеры не должны знать, для кого совершаются эти сделки.
– Баланс будет. Какого рода, Квиллан?
– Хочу играть на понижение. – Имелось в виду, что он продает акции, которыми не владеет, в расчете на то, что они будут дешеветь. Если акции на самом деле шли вниз, он получал разницу в цене до того момента, когда бумаги нужно было выкупить, – в Гонконге этот промежуток времени составлял максимум две недели. Конечно, если расчет оказывался неверен и акции шли вверх, приходилось выплачивать разницу.
– Какие акции и сколько?
– Сто тысяч «Хо-Пак»…
– Господи…
– …столько же после начала торгов завтра и еще двести тысяч в течение дня. Позже дам дальнейшие инструкции.
На другом конце провода повисло изумленное молчание.
– Вы сказали, «Хо-Пак»?
– Да.
– Завтра потребуется время, чтобы занять столько акций. Господи боже, Квиллан, четыреста тысяч?
– Пока ты этим занимаешься, возьми еще сотню. Чтобы было ровно полмиллиона.
– Но… но «Хо-Пак» – «голубая фишка».[54] Голубее не бывает. Они годами не снижались.
– Да.
– Ты что-нибудь слышал?
– Ходят слухи, – серьезно произнес Горнт, а про себя усмехнулся. – Как насчет ланча пораньше, поедим в клубе?
– Хорошо, буду.
Горнт положил трубку, потом набрал еще один частный номер.
– Да?
– Это я, – осторожно проговорил Горнт. – Ты один?
– Да. И?
– На встрече янки предложил рейд.
– Айийя! И?
– И Пол тоже за. – Преувеличение далось без труда. – Абсолютная тайна, конечно. Я только что с ним разговаривал.
– Тогда я тоже за. При условии, что получаю контроль над судами «Струанз», управление их собственностью в Гонконге и сорок процентов их земельной собственности в Таиланде и Сингапуре.
– Ты шутишь!
– Чтобы уничтожить их, не стоит мелочиться. Так ведь, старина?
До Горнта донесся издевательский аристократический смешок. За это он терпеть не мог Джейсона Пламма.
– Ты же любишь его не больше, чем я, – поддел Горнт.
– Ах, но ведь я буду тебе нужен – я и мои особые друзья. Даже с Полом – займет он выжидательную позицию или нет – без меня и моих связей у вас с этим янки ничего не получится.
– А зачем еще я говорю с тобой?
– Послушай, я ведь не прошу кусок от пирога этого американца.
– А это тут при чем? – Горнт старался говорить спокойно.
– Я тебя знаю. О да. Я тебя знаю, старина.
– И сейчас знаешь?
– Да. Ты не станешь довольствоваться тем, что просто уничтожишь нашего «друга», ты захочешь весь пирог.
– И сейчас захочу?
– Да. Ты слишком долго хотел сделать заявку на американском рынке.
– Ты тоже.
– Нет. Мы-то знаем, с какого края поджаривается наш тост. Плетемся сзади – и довольны. Нам хватает Азии. Мы не хотим стать чем-то благородным.
– Неужто?
– Нет. Значит, по рукам?
– Нет, – отрезал Горнт.
– Тогда я полностью отказываюсь от судов. Вместо этого возьму иэновскую «Коулун инвестментс», их мощности в аэропорту Кай-Так и сорок процентов их земельной собственности в Таиланде и Сингапуре, а еще двадцать пять процентов «Пар-Кон» и три места в совете директоров.
– Шел бы ты!
– Предложение действительно до понедельника.
– Которого понедельника?
– Следующего понедельника.
– Цзю ни ло мо на все твои понедельники!
– И на твои! Делаю последнее предложение. «Коулун инвестментс» и мощности в Кай-Так полностью, тридцать пять процентов всей земельной собственности в Таиланде и Сингапуре и десять процентов пирога янки с тремя местами в совете директоров.
– Это все?
– Да. Повторяю: предложение в силе до следующего понедельника. И не думай, что тебе удастся мимоходом сожрать и нас.
– Ты что, свихнулся?
– Говорил уже: я тебя знаю. По рукам?
– Нет.
Снова мягкий, злобный смешок.
– До понедельника, до следующего понедельника. Этого времени достаточно, чтобы ты принял решение.
– Увидимся сегодня вечером на приеме у Иэна? – многозначительно спросил Горнт.
– Ты сбрендил! Я не пошел бы, даже если… Господи боже, Квиллан, ты на самом деле собираешься принять приглашение? Лично?
– Вообще-то, я не собирался, но теперь думаю пойти. Не хочу пропустить, может быть, последний великосветский прием последнего тайбаня «Струанз»…
Глава 7
12:01
В зале заседаний совета директоров для Кейси все складывалось по-прежнему непросто. Они не хотели клевать ни на одну из предложенных приманок. Беспокойство росло, и сейчас, ожидая, она чувствовала накатывающую волну неуместного страха.
Филлип Чэнь что-то машинально чертил, думая о своем. Линбар возился с бумагами, Жак де Вилль задумчиво разглядывал ее. Эндрю Гэваллан закончил записывать последние названные ею цифры и со вздохом поднял глаза.
– Очевидно, что это должно быть совместно финансируемое предприятие, – раздраженно проговорил он. От подскочившего напряжения в зале стало светлее, и Кейси еле сдержала ликование, когда он добавил: – Сколько готов вложить во всю сделку «Пар-Кон» при совместном финансировании?
– Денежное покрытие должны обеспечить восемнадцать миллионов американских долларов в этом году, – тут же ответила она, с удовольствием отметив, что все при этом постарались скрыть изумление.
Согласно опубликованным в прошлом году данным, стоимость чистых активов «Струанз» составляла почти двадцать восемь миллионов, и они с Бартлеттом отталкивались в своем предложении именно от этой цифры…
– Сделай первое предложение на двадцать миллионов, – сказал Линк. – При двадцати пяти они должны оказаться у тебя на крючке, и это будет замечательно. Для нас очень важно совместное финансирование, но предложение об этом должно исходить от них.
– Но взгляни на их баланс, Линк. Точно не скажешь, какова на самом деле стоимость их чистых активов. Истинная цифра может отклоняться миллионов на десять в ту и другую сторону, возможно и больше. Мы не знаем, насколько они на самом деле сильны… или слабы. Взгляни на этот пункт: четырнадцать миллионов семьсот тысяч удержаны в дочерних компаниях. Что это за дочерние компании, где они находятся и для чего? А вот еще: семь миллионов четыреста тысяч переведены в…
– Ну так и что, Кейси? Значит, будет тридцать миллионов вместо двадцати пяти. Наша прикидка остается в силе.
– Да, но как у них ведется бухгалтерский учет… Боже мой, Линк, позволь мы себе лишь один процент всего этого в Штатах, нас взяла бы за задницу СЕК[55] и мы оказались бы в тюрьме лет на пятьдесят.
