– Я собираюсь уволить Форстера и послать Линбара в Сидней на шесть месяцев, чтобы он там со всем разобрался.
– Прекрасная идея, – усмехнулся Гэваллан. – А то слишком много себе позволяет: как говорится, воздух портит в церкви. Хотя, я слышал, дамы там, внизу,[61] очень услужливы.
– Ты думаешь, сделка состоится?
– Думаю, да. Филлип от нее в восторге. Но обсуждать ее с женщиной – дело дрянь, и это правда. Как считаешь, можем мы обойти ее и иметь дело с Бартлеттом напрямую?
– Нет. В переписке он ясно дал понять, что главным от него на переговорах будет Кей Си Чолок.
– Ага, значит… вперед на приступ и все такое! Что мы не сделаем для Благородного Дома!
– Слабые места у нее проявились?
– Нетерпелива. Хочет стать своей в чисто мужской компании. Ее ахиллесовой пятой я бы назвал это отчаянное желание быть принятой в мир мужчин.
– Ну и пусть себе желает – с тем же успехом можно искать Святой Грааль. Встреча с Доусоном назначена завтра на одиннадцать?
– Да.
– Позвони Доусону, пусть отменит ее, но не раньше чем завтра в девять утра. Пусть сочинит какую-нибудь отговорку и перенесет встречу на среду в полдень.
– Замечательно придумано: вывести ее из равновесия, да?
– Скажи Жаку, что это собрание я беру на себя.
– Хорошо, тайбань. Что насчет Джона Чэня? Ты хочешь, чтобы он там присутствовал?
Данросс помолчал.
– Да. Ты уже виделся с ним?
– Нет. Он должен подойти к ланчу. Хочешь, чтобы я нашел его?
– Нет. Где Филлип?
– Поехал домой. Вернется в четырнадцать тридцать.
«Хорошо», – подумал Данросс и отложил мысли о Джоне Чэне до этого времени.
– Послушай… – Загудел интерком. – Минуточку, Эндрю. – Он нажал на клавишу. – Да, Клаудиа?
– Прошу прощения, что прерываю, тайбань, но меня только что соединили с мистером Жэнем в Тайбэе. Он на второй линии, и еще подъехал мистер Бартлетт – он внизу.
– Пригласи его, как только я закончу с Жэнем. – Он снова ткнул клавишу четвертой линии. – Эндрю, я могу задержаться на пару минут. Предложи всем выпить и все такое. Бартлетта я приведу сам.
– О’кей.
Данросс ударил по клавише второй линии.
– Цзао ань (Доброе утро), – произнес он на северном диалекте китайского языка, так называемом мандарине. – Как дела? – Он был рад поговорить с дядей Вэй-вэй – генералом Жэнь Данва, заместителем главы тайной полиции гоминьдана в Гонконге.
– Шунь шоу (Все идет своим чередом), – а потом по-английски: – Что случилось, тайбань?
– Я думал, вы в курсе… – Данросс вкратце рассказал о винтовках и Бартлетте, о том, что этим занимается полиция, но не упомянул ни о Цу-яне, ни о Джоне Чэне.
– Айийя! Действительно любопытно.
– Да. Я тоже так считаю. Весьма любопытно.
– Вы уверены, что Бартлетт ни при чем?
– Уверен. На это, похоже, нет никаких причин. Абсолютно никаких. Глупо использовать для этого свой самолет. А Бартлетт человек неглупый, – сказал Данросс. – Кому могло бы понадобиться здесь такого рода оружие?
Последовала пауза.
– Преступным элементам.
– Триадам?
– Не все триады преступны.
– Нет, конечно, – согласился Данросс.
– Я посмотрю, что мне удастся выяснить. Уверен, что мы тут ни при чем, Иэн. Вы по-прежнему планируете быть в воскресенье?
– Да.
– Хорошо. Постараюсь что-то выяснить. Пропустим по стаканчику в шесть вечера?
– Может быть, в восемь? Вы еще не видели Цу-яня?
– Я считал, что он прилетит не раньше выходных. Разве он не будет четвертым на нашей встрече в понедельник с этим американцем?
– Будет. Я слышал, он улетел сегодня утренним рейсом. – Данросс старался сохранять невозмутимость.
– Он непременно позвонит. Вы хотите, чтобы он позвонил вам?
– Да. В любое время. Это не срочно. До встречи в восемь в воскресенье.
– Да, и благодарю за информацию. Если что-нибудь узнаю, сразу позвоню. Пока.
Данросс положил трубку. Он очень внимательно вслушивался в тон голоса Жэня, но ничего необычного не заметил. «Где, черт возьми, Цу-янь?»
В дверь постучали.
– Войдите. – Встав, он пошел навстречу Бартлетту. – Привет. – Он улыбнулся и протянул руку. – Я – Иэн Данросс.
– Линк Бартлетт. – Они обменялись крепким рукопожатием. – Я не очень рано?
– Вы точно вовремя. Должно быть, знаете, что я люблю пунктуальность, – усмехнулся Данросс. – Я слышал, встреча прошла хорошо.
– Прекрасно, – ответил Бартлетт, недоумевая, не имеет ли Данросс в виду встречу с Горнтом. – Кейси хорошо владеет фактами и цифрами.
– Мои парни были просто поражены: она сказала, что может завершить все сама. Это так, мистер Бартлетт?
– Она вправе вести переговоры и заключать сделки на сумму до двадцати миллионов. А что?
– Нет, ничего. Просто хотел узнать, как вы работаете. Прошу садиться, у нас есть еще несколько минут. Ланч начнется только в двенадцать сорок. Похоже, у нас может сложиться выгодное предприятие.
– Надеюсь, что так. Может, встретимся после того, как я переговорю с Кейси?
Данросс посмотрел на календарь:
– Завтра в десять. Здесь?
– Договорились.
– Курите?
– Нет, спасибо. Бросил несколько лет тому назад.
– Я тоже. Хотя до сих пор тянет выкурить сигаретку. – Данросс откинулся в кресле. – Прежде чем мы отправимся на ланч, мистер Бартлетт, пара незначительных вопросов. В воскресенье днем я собираюсь в Тайбэй и вернусь во вторник до ужина. Хочу пригласить и вас. Там я хотел бы познакомить вас с двумя людьми, предложить партию в гольф – вам понравится. Можно будет поговорить не торопясь, вы могли бы осмотреть площадки для возможных заводов. Это может быть важно для вас. Я обо всем договорился, но вот нельзя будет взять с собой мисс Чолок.
Бартлетт нахмурился, размышляя, является ли приглашение на вторник простым совпадением.
– По словам суперинтендента Армстронга, я не могу покидать Гонконг.
– Уверен, что это можно изменить.
– Значит, вы тоже знаете о винтовках? – сказал Бартлетт и обругал себя за то, что проговорился. Он старался смотреть спокойно.
– О да. Вас еще кто-нибудь беспокоил по этому поводу? – спросил Данросс, не спуская с него глаз.
– Полиция даже до Кейси добралась! Господи! Мой самолет арестован, мы все под подозрением, а я и понятия, черт побери, не имею, что это за винтовки.
– Ну, беспокоиться не стоит, мистер Бартлетт. Наша полиция работает очень добросовестно.
– Я не беспокоюсь, просто меня вывели из себя.
– Это можно понять. – Данросс порадовался, что встреча с Армстронгом была конфиденциальной.
«Господи, – с беспокойством думал он, – если Джон Чэнь и Цу-янь как-то замешаны, то Бартлетт выйдет из себя по-настоящему – и плакала наша сделка, он свяжется с Горнтом, и тогда…»
– А как вы узнали о винтовках?
– Сегодня утром поступила информация из нашего офиса в Кай-Так.
– Ничего подобного раньше не случалось?
– Нет, – сказал Данросс и беспечно добавил: – Но я не вижу ничего страшного в контрабанде или в том, чтобы подторговывать оружием. По сути дела, и то и другое – достаточно уважаемые занятия. Конечно, мы занимаемся этим не здесь.
– А где?
– Где пожелает правительство ее величества, – усмехнулся Данросс. – Мы все здесь пираты, мистер Бартлетт, по крайней мере таковыми нас считают чужаки. – Он помолчал. – Если, предположим, я договорюсь с полицией, вы готовы лететь в Тайбэй?
– Кейси – человек отнюдь не болтливый.
– Я не говорю, что ей нельзя доверять.
– Ее просто не приглашают?
– Некоторые из здешних обычаев несколько отличаются от ваших, мистер Бартлетт. В большинстве случаев она будет принята, но иногда ее отсутствие… э-э… избавит нас от многих неловких ситуаций.
– Кейси не так-то просто поставить в неловкое положение.
– Речь не о том, что ее поставят в неловкое положение. Извините за прямоту, но вы, наверное, позже сами поймете, что так лучше.
