— Она не от…крывается! — донеслось с той стороны.
— Да? Сейчас посмотрим… — раздался скрип петель, — Да нет, все нормально. Чего панику разводить было?
— Но ведь…
— Больше каши жрать надо! Все, мелкая, не отвлекай от работы.
Дверь захлопнулась, оставив с этой стороны сопящую от недовольства официантку. Я сидел и не отсвечивал. Пережду немного, а там уже и труп можно как-то убрать…
— Как же вы меня д…остали! — раздался звон удара ногой о мусорное ведро, — Будто я специально т…акой ур. одилась! Будто мне по кайфу п…остоянно п…росить п…омощи. Бесит! — снова удар о ведро. Видать, девчушку взбесила ее собственная фраза, которую она не могла нормально выговорить, — Одни мужланы кругом! Идиоты! Солдафоны с от…битыми мозгами! — гневная тирада чуть стихла. Девушка, судя по звукам, просто осела на пол, — Дост…али, сил нет. Надо было еще до всего этого работу менять…
Следующие несколько минут я сидел в тишине, прерываемой лишь тихими всхлипами с той стороны двери. Ее молчаливый монолог так и не прервал ни один другой посетитель. Еще бы, все же военная часть, девушек в принципе мало. Честно говоря, я даже проникся этой эмоциональной речью. У самого с работой были проблемы, да и от беспросветной тупости окружающих людей не пострадал разве что тот, кто этих людей никогда не видел. Сейчас бы выйти, обнять ее, утешить… Ага, чтобы она убежала от меня с вкриками. Опять джентльменство заговорило, в самый, блин, подходящий момент. Невидимая кошка аккуратно скребла когтями по сердцу, пока за дверью кабинки наконец вновь не раздался скрип не смазанных дверных петель.
Я аккуратно выглянул из кабинки. Ушла наша безымянная официантка. Осталась только маленькая лужица слез на полу, да помятая урна. Я устало вздохнул и обернулся, чтобы уставиться в прекрасные глаза нашей почившей подруги. Распахнутые глаза.
Етижи пасатижи! Она не должна была так рано воскреснуть!
В очередной раз вспомнился советский медведь, призывающий к спокойствию. Или там был толстяк с ягодичным вентилятором, не суть важно. Мои попытки успокоить дыхание сопровождались активным вращением безжизненных глаз. И ее, и моих. Вопрос на самом деле простой. Что, блин, делать-то?
— Дорогая моя, пожалуйста, не могла бы ты встать и повернуться ко мне спиной, — аккуратно попросил я.
Девушка неуверенно приподнялась и развернулась, медленно покачиваясь из стороны в сторону. Никакой пошлости или гастрономии, надо было вытереть капли крови с платья. Открытые плечи очень спасали ситуацию, все же с кожи вытирать кровь было куда проще. С одеждой возникла заминка, ведь никаких средств у меня не было. Что делать-то … Бинго! Пошарив по карманам, достал складной нож и аккуратно вырезал небольшие покрасневшие куски прямо из платья, которое к счастью было многослойным. Не самая лучшая маскировка, но хоть что-то. Кровь-то сразу привлечет внимание, а вот дырка — нет. Мало ли, как красавица время проводит. Может она паркур любит, по крышам всяким бегать.
— Постой пока тут, я быстро, — бросил я жертве несчастного случая, прикрывая ее кабинку.
Аккуратно открыв дверь, я осмотрелся. Нужно было выцепить кого-то из наших, чтобы мне помогли вывести почившую из здания без шума. Шумная компания в этом смысле явно будет смотреться естественнее, чем молчаливая парочка. Правда, я не учел одной детали.
Что проблем может стать еще больше.
— Тк значт это и есть те, ик, типы, братан? Которое больно дерзкие?
К нашему столику уверенно двигалась парочка сильно пьяных военных. Первого опознать было легко — это тот самый шкаф, встреченный нами у входа. Правда, уже несколько потрепанный. И пьяный. Не в дрова, но близко к тому. Со вторым тоже было все предельно просто: он был как две капли воды похож на первого. Я конечно немного утрирую, всякие мелочи вроде формы лица и цвета глаз все же отличались. Но чисто по ощущениям эти братаны выглядели так, будто их пол часа назад ксерокопировали где-то в подвалах лаборатории. Разумеется, как и всем идеальным солдатам, им было положено крепкое тело и мало думать. Чтоб, значится, приказы выполнять без задержек. Эти два идеальных (по мнению минобороны) человека явно имели боевой настрой, что не предвещало ничего хорошего.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Слышь, — начал один из братков, которых я уже не мог отличить друг от друга, — Ты, бл, кто такой? — обращение явно было адресовано Колесу. Забавно, что они так быстро ругались, что это было больше похоже на неполный звук. Мат как запятую использовали.
— Уважаемые, мы, это, проблем не хотим, просто… — попытался встрять Егор.
— А кто спрашивает? — Леха резко развернулся лицом к подошедшим солдатам.
Вашу душу мать, он еще и нарывается.
— Так, ребятушки, просим прощения если вдруг чем обидели, — начал я, подлетая к столу.
Надеюсь, конфликт еще можно погасить. Хотя что-то мне подсказывает, что у братанов просто горячая кровь требует дело, а непонятные незнакомые типы, то есть мы — отличный способ дать волю кулакам. Ну, менталитет у людей такой, что ж поделать. Мы народ толерантный, понять можем. А вот по лицу получать не хотелось бы…
— Ты че, смелый слишком? Тя, бл, манерам давно не учили? — я опять не понял, кто именно это говорил. Зато увидел у обоих сжатые кулаки.
— Парни, вы, это, остыньте, что ли… — на фоне их весьма агрессивных речей нервное блеяние Консервы вообще не впечатляло.
И тут из уборной показалось голубое платье.
Да что ж за день-то сегодня такой!
— Даша, иди к нам! — с улыбкой сказал Леха, начав резко игнорировать назревающую драку.
— Да, давай к нам… — теперь блеял уже я. В голове проносились конструкции, состоящие исключительно из мата.
Слегка покачивающейся походкой девушка двинулась в нашу сторону. Ух, слава богу я слегка вытер ей кровь с волос, иначе ближайшие столики уже точно бы что-то заметили. Так она выглядела просто как сильно выпившая, но живая девушка. Никогда не думал, что в человеке буду так сильно выделять именно это качество.
— Давай я помогу тебе сесть. Устала небось, — пришлось резко опередить предложение Колеса, чтобы иметь пространство для маневра. Он ответил мне недовольным взглядом, который я проигнорировал, — Вот, хлебни водички. Вечер продолжается. Улыбнись, взбодрись!
Под ничего не значащий треп я пытался замаскировать аккуратную попытку заставить мертвячиху вести себя естественнее. Времени и возможности проговаривать что-то более точно не было, да и ситуация не та. На уже изрядно побледневшем лице появилась легкая керамическая улыбка.
Братаны продолжали перепалку с Колесом, который переключился на них после какого-то особенно неприятного наезда.
Егор, кажется, заметил, что что-то не так. Он взглядом показал мне на Дашу, потухшие глаза которой в сочетании с выражением лица вызывали желание поскорее отдать богу душу. Незаметно кивнув в ее сторону, я жестом показал на себе перерезанное горло. Егор в ответ побледнел. Понял, кажется.
— Даша, с тобой все хорошо? — поинтересовался Колесо, отвлекшись от беседы с солдатами.
Очень зря.
— Да ты совсем страх потерял, псина?! — взревел один из них.
Одним движением достав из-за пазухи штук-нож, он моментально вонзил его в ладонь Лехи, лежащую на столе. Будто пытался попасть между пальцев, тыкая ножом на скорость, но немного не рассчитал. Прямо совсем немного.
Вместо ожидаемого страха и ужаса Колесо изобразил непонимание. Он раз за разом смотрел то на нож, то на солдат. То снова на нож. В конце концов, он уставился в лицо тому из солдат, кто совершил этот акт вандализма.
— Ну и зачем? — только и спросил он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Парни даже через пелену алкогольного опьянения понимали, что что-то здесь не так. «Лошок» уже должен был корчиться от боли и понять степень своего неуважения. Тем не менее, он стоит и даже о чем-то спрашивает. Можно было буквально услышать, как в головах братанов скрипят шестеренки, силясь переварить ситуацию.
Не дождавшись ответа, Колесо медленно вытащил нож из ладони. Повертел его в руках. Примерил в ладони, даже понюхал. Разумеется, экспертом в ножах он не был, и все это просто рассредоточило внимание и без того шокированных солдат.
