Я думаю, ей доставляло какое-то странное удовольствие коллекционировать отказы. Потому что не было, наверное, во всём Сирианаре знатного рода, из которого бы не сватались к старшей дочери элара. Но выторгованное давным-давно у отца право не выходить замуж позволяло ей в очередной раз наслаждаться своей недоступностью.
И только я знала, что именно прячет Флавия под бронёй. Нежное, раненое много лет назад сердце. Каково ей спустя столько времени видеть человека, который так похож на того мужчину?
Тем временем Гая торопливо пересказывала сестре последние события. Перескакивая с пятого на десятое, как водится — так, что той пришлось её остановить.
Флавия поморщилась и обернулась ко мне.
— Лучше ты.
Я сухо и сжато изложила основное.
— Понятно. Значит, всё обошлось. Даже свинья Борг, хвала Тедериель, наконец-то получил по заслугам. Так по какому поводу у тебя траур?
Я вздрогнула. Сестра как всегда слишком проницательна.
— Скорблю из-за того, что мои уши оказались чужими, — улыбнулась я. Не только Флавия умеет окружать себя загадками.
Она посмотрела на меня чуть с прищуром, но не стала расспрашивать. За что особенно люблю старшую сестру — так это за тактичность. Раз я не говорю, значит не собираюсь выставлять свои переживания на всеобщее обозрение. Захочу — приду сама поплакаться на её плече, как всегда бывало. Не то, что Гаяни, которая из тебя всю душу вытрясет, если захочет добраться до истины.
Быстрым шагом, в ореоле струящейся ткани бледно-зелёного платья Флавия ворвалась в тесный круг мужчин.
— Посторонитесь. Отойдите подальше. И ты тоже!
Ричард с Орвиком немедленно послушались, с видимым облегчением покидая свой пост у джарханики, которая всё больше нервничала и то и дело принюхивалась к воздуху.
Уилл остался на месте, делая вид, что оглох.
— Я много наслышан о вашей удивительной магии.
— Мне дела нет, о чём вы там наслышаны! Я велела уйти.
— Простите, но я вам не слуга, чтоб выполнять приказания. Хотя ваши прекрасные глаза, без сомнения, способны поработить любого.
Флавия фыркнула, как сердитая кошка. Встала рядом, почти толкая зверомага плечом, из упрямства.
Я посмотрела на Уилла с изрядным удивлением. Мало кто осмеливался дать отпор сестре, когда она включала «старшую дочку элара». Вот тебе и тихоня, самый скромный участник посольства!
— Позволено ли нам будет просить вас о помощи? — продолжил он, пристально глядя на Флавию из-за тонких стёкол очков.
— Позволено будет. Но не думайте, что я снова явилась вам помочь. Свой лимит просьб вы исчерпали. Я здесь потому, что вон там, за моей спиной, стоят две мои младшие бедовые сестрички, которым ещё рано на обед джархану. А я не теряю надежды понянчить племянников.
Я смутилась. Ну вот зачем она! Это ж явно в мою сторону намёк. Чтобы вспомнила о разговоре, который у нас с ней приключился накануне прибытия чужаков.
Эх, сестрёнка… Знала бы ты, как много за последнее время желающих, чтоб я поскорее родила! И не только желающих, но и активно помогающих. И как я близка к тому, чтобы исполнить твою мечту. Фактически, меня до сих пор держат, чтоб не упасть с тонкой ниточки, по которой я иду, только гордость и упрямство. Шаг, снова шаг над пропастью… в которую меня то и дело толкают. А хуже всего, что есть непреодолимая сила тяжести. Невыносимое притяжение. Которое соблазняет забыть обо всём и упасть. Огненно-ледяная бездна.
Флавия меж тем осматривала зверя. Её тонкие пальцы порхали в воздухе, словно ощупывая нечто невидимое вокруг джарханихи. Та застыла, словно зачарованная. Живое изваяние, что глядит не мигая в аметистовые глаза колдующей над нею волшебницы.
— Хватит на меня так пялиться, вы сбиваете, — процедила Флавия. Я даже в первый миг подумала, что это она животному.
— Простите, ничего не могу с собой поделать. Слишком редко доводилось встречать эллери, силы которых сходны по природе с моими. — Уилл снова улыбнулся привычной неуловимой улыбкой. — И вот что-то подумалось, знаете ли. Какие гениальные анимаги могли бы родиться от соединения этих сил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Флавия будто споткнулась о невидимую стену. Её руки упали, она отшатнулась и бросила плести магический узор.
— Вы… в своём уме?!
У меня был тот же вопрос.
Вот тебе и тихоня, да-а! Скромник, книжная душа. И я совсем потерялась, не зная, что и думать — но тут мой взгляд упал на ухмыляющегося в стороне Орвика.
Всё тут же встало на свои места. Ну да, ещё бы! С кем поведёшься, от того и наберёшься. Они же братья, пусть и двоюродные. И кажется, в них намного больше общего, чем казалось на первый взгляд.
Джарханиха тем временем, про которую все забыли, почуяла ослабленный поводок и взвыла.
— Ничего-ничего, я помогу, — мягко проговорил Уилл и аккуратно отодвинул Флавию в сторонку за плечи.
Пара движений ладонью — и могучий зверь с видом «как же вы мне все надоели», плюхается брюхом на землю и укладывает морду на скрещенные лапы.
Моя сестра меж тем прожигала наглеца разъярённым взглядом.
— Я вам, между прочим, в матери гожусь!
— Ну не в бабушки же, — равнодушно пожал плечами Уилл.
На Ричарда Винтерстоуна было жалко смотреть. Вся скорбь мира была написана на его лице. Я просто-таки слышала, как он проклинает про себя всё на свете за то, что взял в такое серьёзное путешествие двоих легкомысленных болванов. Орвик ещё немного, и кажется начнёт ржать в голос.
Флавия впервые на моей памяти не нашлась, что ответить.
Я решила прийти на выручку. Подошла к ней и деликатно коснулась рукава.
— Тебе помочь? Как всегда?
Сестра кивнула. На её лице всё ещё было выражение человека, которому дали по голове чем-то тяжёлым.
— Последишь за мной, когда… ну ты знаешь. А я займусь, пожалуй, работой. Должен же хоть кто-то.
Она вскинула руки к вискам и закрыла глаза.
В воздухе напротив вспыхнул зримыми зелёными нитями узор её магического плетения. Все замолчали, и даже Орвик скалиться перестал. Это было действительно завораживающее зрелище.
Словно тихая музыка — такая тихая, что почти не слышно, только плакать хочется от её красоты и печали.
Сестра опадает мне на руки без чувств, я подхватываю и бережно укладываю на грязные булыжники мостовой так, чтобы хотя бы голова её была у меня на коленях. Красивый наряд безнадёжно испорчен, но её никогда не волновали такие мелочи. На первом месте дело.
Джарханиха медленно поднимается на лапы.
Встряхивается. Так знакомо жмурит аметистовые глаза. Фыркая в сторону Уилла, поворачивается к нему хвостом.
И лёгкими скачками уносится прочь по Слепому переулку.
Господи, хоть бы дозорные её не тронули! Мы не успели предупредить.
— Совершенное создание… — бормочет анимаг ей вслед. И я совсем не уверена, что это он снова о звере.
Из общей заторможенности нас выводит как всегда трезвомыслящий Ричард.
— Так! Элианы — вам, полагаю, пора во дворец. Позвольте проводить. Уилл, рот закрой и приди в себя. Нам ещё работать. Орвик, ты ещё здесь?
По-военному чёткие команды. Сосредоточенность, собранность, аккуратная спешка. Так говорят люди, которым нужно много всего успеть в короткие сроки. Так говорят военачальники, когда отдают приказы перед битвой. С кем они собрались воевать?
На Слепой переулок медленно наползают грузные тучи. Становится темнее. Магия Купола так сильна, что способна пропускать дожди без вреда для города, говорили нам. Теперь я знаю, многое из того, что нам говорили — ложь. Но разве молчание — не разновидность лжи? О чём умалчивают эти трое? На сердце темнеет от давящего чувства тревоги, как в небе над моей головой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я не могу оставить сестру, — тихо проговорила я, упрямо опустив голову.
— Позвольте, я с ней останусь.
Я даже не заметила, как светловолосый маг оказался рядом. Смотрел на нас с высоты своего роста. Который неожиданно немаленький. Только теперь понимаю, что анимаг казался не таким уж высоким только на фоне своих громадных спутников. А ещё он очень даже симпатичный! Подумалось мне как-то отстранённо. И умный. И не кажется таким легкомысленным, как кое-кто. На месте Флавии я бы подумала.
