— Меня это вполне устраивает, — заметил Майкл. — Элиот?
— Меня тоже, — сказал Розен. Это было первое, что он произнес за весь вечер.
— Я вернусь к вам со сценарием после того, как переговорю с Марком. Совещание объявляю закрытым.
Когда Хартсы ушли, Элиот заговорил снова. — Вы и в самом деле думаете, что она оставит нам эту сцену? Мне кажется, она — тот еще крепкий орешек.
— Доверьтесь мне, — сказал Майкл. — По крайней мере, эта сцена заняла все ее внимание, и она не стала интересоваться лично вами.
— В таком случае, эта сцена начинает мне нравится, — отозвался Розен.
ГЛАВА 30
Майкл стоял в центре огромного офиса Лео Голдмэна и купался в лучах славы. Не менее сотни самых влиятельных лиц в киноиндустрии — продюсеров, руководителей студий, актеров, директоров и журналистов — заполнило приемную. Они только что закончили просмотр Городских вечеров, и в воздухе еще витал звук оваций.
К этому времени у Майкла была уже приличная борода, и в толпе он чувствовал себя в безопасности, хотя после просмотра не менее десяти минут приглядывался к каждому лицу. К счастью, никто из гостей не был тем человеком в Мерседесе, — свидетелем убийства Мориарти, и здесь не оказалось женщины, которая тоже могла его запомнить.
Он выслушивал поздравления одного из самых известных директоров, когда секретарь Лео взяла его под руку.
— В чем дело? — спросил ее Майкл, стараясь говорить, как можно спокойнее.
— С вами желает говорить по телефону охранник с главной проходной. Очевидно, кто-то заявил, что знает вас и просит пропустить его в студию.
Майкл извинился за прерванный разговор и пошел в офис, где был телефон.
— Мистер Винсент, с вами говорит Джим с главной проходной. Здесь находится человек по имени Пэриш, который уверяет, что он директор вашей картины и просит пропустить его в зал.
— Чак Пэриш? — спросил Майкл. Вот так неприятность.
— Да, это он.
Майкл задумался на секунду. — Джим, объясните ему, как попасть ко мне в офис. Я приму его там.
— Да, сэр.
Майкл положил трубку и вышел из здания. Он быстро добрался до своего офиса, и пришел практически одновременно с Чаком. Тот как раз выходил из своей спортивной машины. Но, видимо, неудачно, так как зацепился за что-то и упал лицом на асфальт. Его портфель отлетел на несколько шагов в сторону.
Майкл поднял портфель и помог юноше подняться на ноги.
— Чак, осторожнее! Выглядел Пэриш далеко не лучшим образом.
— Черт бы побрал эту машину. Не могу к ней привыкнуть, тем более что я одолжил ее у друга.
— Пойдем внутрь. Майкл отворил ключом дверь, включил свет и повел Чака к себе в офис. — Ну, и шишку ты набил себе на лбу. Дай-ка я тебе помогу. Он раскрыл дверцу бара, смочил платок водкой, вернулся к Чаку и приложил платок к его лбу, а затем промыл ссадину. Запах водки смешался с запахом того, что незадолго до этого пил Чак.
— Тебе не кажется, что лучше, если ты плеснешь мне этой жидкости в стакан? — попросил он.
— Конечно. Майкл заполнил стакан льдом и сверху долил водки. — Тоник?
— Достаточно и льда.
— Майкл подал ему стакан и пригласил присесть на один из диванов. — А я и не знал, что ты в Лос Анжелесе. Почему не позвонил раньше?
— Я здесь уже пару недель, сделав большой глоток, сказал Чак. — Вот узнал, что сегодня здесь крутят мой фильм.
— Ты несколько опоздал. Все закончилось час назад. Если бы я только знал, что ты в городе! Непременно бы тебя пригласил.
— Не повезло, как всегда. Ну, а им, понравилось?
— Реакция была смешанная, — солгал Майкл.
— Смешанная? Стало быть, тут не на что рассчитывать?
— Пока об этом рано говорить.
— Как поживает красотка Ванесса? — желчно поинтересовался Чак.
— Полагаю, что у нее все нормально, — ответил Майкл, стремясь быстрей свернуть тему. — А как у тебя? Над чем сейчас работаешь?
— А я написал еще один сценарий, — сказал Чак, уставившись в остывший камин.
— Хорошо. Хотелось бы ознакомиться с ним.
Чак раскрыл портфель и протянул Майклу свернутую в рулон рукопись.
Майкл взглянул на титул. «В лабиринтах прямоты» . Неплохое заглавие. О чем это?
Я предпочел бы, чтобы ты ознакомился со сценарием без моих комментариев.
— Хорошо. Постараюсь сделать это в уикенд.
— Нет, я не могу ждать так долго.
— Прошу прощения?
— Я хочу продать тебе эту рукопись прямо сейчас.
— Но ведь я еще не читал.
— Поверь, это лучше, чем мой предыдущий сценарий, — сказал Чак. — Ты должен мне поверить на слово.
— Не сомневаюсь, что так оно и есть, но не могу купить, не глядя.
— Отчего же? Разве у тебя тут нет на это полномочий? Никогда не поверю, что ты можешь остаться равнодушным, когда речь идет о сделке.
— Чак, у меня есть полномочия, но не думаешь ли ты, что это несколько нечестно просить меня купить кота в мешке?
— Майкл, мне нужны деньги.
Майкл был удивлен. — Чак, последний раз, когда мы виделись, у тебя было три четверти миллиона наличными. Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что тебе нужны деньги?
— Мне они просто нужны.
— Зачем?
— Есть кое-какие люди, которые давят на меня.
— Что еще за люди?
— Очень настырные люди.
— Что произошло с твоими деньгами, Чак?
— Ну, во-первых, я сделал несколько неудачных капиталовложений. И, кроме того, мне досталась очень дорогостоящая леди. И мы с ней оба приобрели довольно скверную привычку.
— Кокаин?
Чак кивнул. — Господи, никогда бы не поверил, что денежки могут так быстро испариться.
— А я то надеялся, что после такого ужасного примера с Кэрол Джеральди, ты будешь держаться подальше от наркоты.
— Послушай, сейчас уже поздно толковать об этом. На будущей неделе я собираюсь в реабилитационный центр, — нашел одно местечко на побережье. Мне сейчас надо оплатить некоторые долги и немного продержаться, покуда я не начну восстановительный курс, понимаешь?
Майкл быстро пробежал взглядом по страницам сценария. Он понимал, что невозможно немедленно оценить вещь, но, по крайней мере, выстроена она была неплохо. К тому же, Чак Пэриш был очень талантливый писатель.
— Ну, и сколько ты хочешь за него?
— Боже, понятия не имею. Я только знаю, что должен пятьдесят штук, а тем двоим, кажется, задолжал не менее тридцати или около того.
— Господи, подумал про себя Майкл. Он, и в самом деле, по уши в дерьме.
— Как насчет четверти миллиона?
— Чак…
— Я знаю, знаю, что ты еще не читал. Поверь, Майкл, это моя самая лучшая работа. Она потрясна.
— И когда тебе понадобятся деньги?
— Теперь же.
— Сейчас? Чак, сейчас девять вечера. Я не могу обналичить чек в такой час.
— Тогда завтра, прямо с утра?
— Я не могу заплатить четверть миллиона за то, чего в глаза не видел.
— Хорошо. Сколько можешь?
— Ты и вправду должен этим людям восемьдесят штук?
— Как минимум.
— Ладно, Чак. Я дам тебе сто тысяч за то, что не видел в глаза.
— По рукам, — без колебаний сказал Чак.
Майкл подошел к письменному столу и вынул из ящика стандартные бланки на заключение контрактов, затем вернулся к дивану. Он положил бланк контракта на стол и дал Чаку ручку. Подпиши вот здесь, — сказал он, показав пальцем.
— Это же пустой бланк.
— Я заполню его позже.
— Когда я получу деньги?
— Первым делом завтра с утра я подготовлю чек.
— Мне нужны наличные, а не чек.
— Хорошо, давай встретимся возле банка студии на углу Вилшир и Биверли Глен, скажем, в одиннадцать. Нет, лучше в двенадцать.
— В полдень? Ты обещаешь?
— Конечно.
Чак подписал контракт.
Майкл положил контракт обратно в ящик стола. — Чак, рад бы поболтать с тобой подольше, но мне нужно еще успеть в одно место.
Чак поднялся. — И я хочу быть директором фильма, — сказал он.
— Я сам бы хотел, чтобы ты был директором, но сразу сделать это не могу.
— А где мой экземпляр контракта?
— Я подготовлю его и принесу твой экземпляр прямо в банк. А сейчас, Чак, прошу прощения.
Они пожали друг другу руки, и Майкл пошел к своему автомобилю. — До завтра.
— До завтра.
Черт возьми, подумал Майкл. Но надо убедиться, что я не проиграл. Он махнул Чаку рукой и вернулся обратно в офис Лео, чтобы попрощаться с гостями, потом отправился назад к себе в офис, разыскал тетрадь для записей и ручку, включил торшер и устроился на диване. А теперь, давай поглядим, стоит ли овчинка выделки, подумал он, открывая первую страницу сценария. В противном случае, Чаку долго придется ждать возле банка.
Два часа спустя, Майкл отложил рукопись в сторону и перелистал свои заметки. Чак оказался прав. Конечно, нужно было кое-что сделать, чтобы довести сценарий до ума, но вещь и в самом деле оказалась потрясающей. Следующей картиной, которую он снимет, будет «В лабиринтах прямоты». Сразу же после Тихоокеанских дней.
В отличном настроении он поехал домой.
