Отвлекшись от своих, судя по выражению лица, далеко не радостных размышлений, Сорокин развернул донесение. Это была секретная телеграмма из Главного разведывательного управления Генерального штаба, которое явно беспокоилось о судьбе своей станции слежения. По своим каналам те получили новые сведения об интересующем всех судне и спешили поделиться ими с коллегами, контрразведчиками Северного флота, на плечи которых волею судеб легло тяжкое бремя урегулирования непростой ситуации. Пробежав глазами по сообщению, Сорокин удивленно изогнул бровь.
– Ну что, – его голос звучал устало. Высокое начальство по мере распространения информации о происшествии все больше доставало его телефонными звонками и указаниями. – Слухи о захвате американского гидроплана террористами подтвердились целиком и полностью. Мало того, стало известно, что этот злополучный гидроплан пришвартован к «Максиму Горькому». Что вы на это скажете?
В воздухе висело напряженное молчание.
– Это подтвержденный факт, – продолжил контр-адмирал. Он отхлебнул остывшего кофе, поморщился и снова стал читать принесенную телеграмму. – Даже бравые американцы признали потерю контроля над угнанным самолетом. Есть фотографии со спутника, милые картинки, на которых замечательно видно все это безобразие. Как говорится, пришла беда – отворяй ворота!
На пороге опять возник посыльный. Смирившись с мыслью, что в ближайшее время он будет появляться здесь часто, он снова спросил разрешения войти.
– Что там у вас, давайте, – Сорокин нетерпеливо протянул руку. Получив новое послание, он нахмурился еще больше. – Я же говорил! Чепуха какая-то! Что происходит – одному богу известно! Кто-то очень заинтересован в гибели нашего судна, – контр-адмирал повысил голос, что делал крайне редко. – Огнем с палубы нашего сухогруза был сбит кубинский военный вертолет! Как вам это нравится?
– По-моему, надо уже признать, что мы потеряли судно, – раздался простуженный голос одного из контрразведчиков. – Из всего, что нам известно, следует только один вывод: наши моряки или погибли, или захвачены в плен. В том числе и ваше доверенное лицо.
– Вы имеете в виду Павлова? – Сорокин сердито посмотрел на него.
– Именно, – говоривший прокашлялся. – Я знаю, вы безмерно доверяете ему. Признаться, я и сам надеялся, что он сумеет найти какой-либо выход. Но, к сожалению, факты говорят обратное. Теперь ясно, что он выбыл из игры. Надо это принять и искать другие варианты.
Контр-адмирал упрямо покрутил головой, но не стал возражать. Что поделать, против фактов действительно не попрешь. Все указывало на то, что судно захвачено террористами, которые сбежали из военной базы ВМФ США в Гуантанамо. Захвачено вместе со всем грузом и командой. И если они уже стали сбивать кубинские вертолеты, то ясно, что сухогруз полностью в их распоряжении и что настроены они решительно.
– Ваши предложения? – после некоторой паузы Сорокин оглядел всех присутствующих. – Что делать-то будем, господа офицеры?
– Главный вопрос, от которого зависят наши дальнейшие действия: что стало с командой, – круглолицый коренастый моряк в форме капитана первого ранга раскрыл свою записную книжку в черном кожаном переплете. – Если они живы – в первую очередь надо спасать людей.
– Ежу понятно, – кивнул Сорокин. – Ты лучше скажи как? Есть соображения?
– Если террористы взяли их в заложники, это очень осложнит нашу задачу, – снова раздался простуженный голос. – Кубинцы уже не будут нам помогать. Мало того, ссылаясь на сбитый вертолет, они могут предпринять самостоятельную попытку штурма сухогруза. И я склонен думать, что это самый вероятный вариант развития событий.
– Аргументы?
– Самые простые и потому железные. Если захват удастся – они получат вожделенную станцию слежения. Если нет – погибнут чужие моряки, только и всего.
Сорокин задумчиво вертел в руках карандаш. Какое-то сплошное невезение с этим грузом. С самого начала. Отложив карандаш в сторону, он взглянул на висевшие на стене часы.
– Наша задача – спасти людей и вернуть груз, – более четко сформулировал он. – Скажу откровенно, правильного варианта решения этой задачки я не знаю. Поэтому предлагайте. Мы уже не слепы, но еще пока безруки. Наш спецназ уже в воздухе, но только через десять часов ребята будут на месте. Что террористы могут предпринять за это время?
Моряк, старательно чертивший в записной книжке какие-то схемы, поднял голову:
– Самое худшее – взорвут судно и расстреляют всех наших ребят. Невероятный вариант – уберутся подальше с сухогруза, оставив его в покое. Но я бы на их месте развернул систему ПВО и выдвинул требования.
– Логично, – оживился Сорокин. – Сколько времени экстремистам понадобится, чтобы подготовить комплекс к стрельбе?
– Если у них есть специалист, то часа полтора, может, больше. Комплекс все-таки не предназначен для палубного использования, да и находится в транспортном положении. Если же специалиста нет, они с ним не справятся никогда: там ведь сплошная электроника. Могут взорваться при неправильном обращении и всех загубить, – капитан первого ранга смотрел в потолок, словно считывая оттуда невидимые надписи. – Но у меня большие опасения, что террористы и кубинцы действуют в сговоре и ракетчик у них найдется.
– Какие-то факты или просто шестое чувство? – спросил его охрипший контрразведчик.
– Есть информация, что все препятствия, учиненные нам гаванскими властями, были организованы или кубинской военной разведкой, или с ее подачи.
– Это многое объясняет, – Сорокин поднялся и стал шагать по кабинету. – Слишком много совпадений для простого невезения.
– Против хорошо спланированной диверсии один человек, даже если это специалист уровня Павлова, мало что может сделать, – вздохнул каперанг, листая свой блокнот. – И помочь ему некому было – взвод морской пехоты из молодежи одной, да еще урезан до десятка.
Подойдя к карте на стене, контр-адмирал принялся разглядывать цветные кнопки, которыми была украшена Куба и ее окрестности. Простуженный контрразведчик прокашлялся.
– Выходит, кубинцы будут не в восторге, когда мы запросим их поддержки для работы нашего спецназа. Откажут как пить дать.
– Да уж, это дохлый номер, – Сорокин продолжал сверлить глазами Остров свободы. – Придется оставить кубинцев в неведении.
– Вы хотите сказать, что наши парни будут действовать нелегально?
– Получается, что так, – контр-адмирал вернулся за свой стол. – Да не первый раз безо всяких разрешений в чужой огород полезем. Высадим их на российское торговое судно, которое находится уже неподалеку. Сделаем это в нейтральных водах. А судно имеет разрешение на пересечение кубинской границы. Ну и так далее.
– Неплохой ход, – каперанг пожал плечами и чиркнул что-то в свою книжицу. – А дальше что?
– Дальше будем надеяться на матушку удачу и наших парней из спецназа флота. От них будет все зависеть. Разведают обстановку, захватят судно. Попытаются освободить заложников.
– Разрешите, товарищ адмирал? – капитан второго ранга с куцей рыжей бородкой решил наконец высказаться. – Вы считаете, разумно целиком уповать только на силовые методы решения вопроса? При штурме ведь могут погибнуть люди. Я ничего не имею против спецназа, но они не боги. Может, стоит попытаться начать переговоры?
– Где-то я уже сегодня слышал такое, – не без иронии ответил Сорокин. – Ах да, вспомнил! Звонили мне из правительства с такими же рекомендациями. Они даже готовы сами туда лететь и договариваться. Завтра или послезавтра, как освободятся от других дел. Вот только никто не учитывает, что террористы могут оказаться и смертниками, которым вообще ничего не нужно, кроме привлечения внимания, и вообще кем угодно. И что-то мне лично не верится, что людей, сбежавших из заключения и с легкостью сбивших вертолет, можно будет уговорить добровольно сложить оружие. Поэтому я действительно, вы правильно выразились, уповаю на профессионализм наших боевых пловцов и знаю, что они понапрасну подвергать риску жизни заложников не будут. Потому и жду, когда у нас появится там, за океаном, реальная сила, способная действительно что-то исправить.
– А пока спецназовцы находятся в пути, мы все равно ничего не можем сделать, – подытожил простуженный моряк.
– Ошибаетесь, коллега, – Сорокин отставил чашку с окончательно остывшим кофе. – Есть еще американцы, которые тоже могут решиться на силовые действия – как-никак их самолет захвачен. И пока наш отряд добирается до судна, нам придется балансировать на лезвии, всеми силами не давать ни американцам, ни кубинцам штурмовать сухогруз. И при этом следить за тем, чтобы не навредить нашим морякам, оказавшимся заложниками.
Глава 22
Борт американского гидроплана
Кровь, стекавшая из ссадины на затылке, пока он лежал на палубе лицом вниз, засохла и стягивала кожу на лице. Но это были далеко не самые неприятные ощущения, которые выпали на долю Фернандо Гуэрильо. После жестокого удара по голове, которым наградил его арабский боевик, чудом уцелевший череп гудел, как церковный колокол. Во всем теле ощущалась противная слабость, липкими волнами накатывала тошнота. Окружающие предметы время от времени начинали кружиться в неспешном хороводе.
