О герое
– Нет, поскольку о наградеРечь опять зашла, друзья,То уже не шутки радиКое-что добавлю я.Как-то в госпитале было.День лежу, лежу второй.Кто-то смотрит мне в затылок,Погляжу, а то – герой.Сам собой, сказать, – мальчишка,Недолеток-стригунок.И мутит меня мыслишка:Вот он мог, а я не мог…Разговор идет меж нами,И спроси я с первых слов:– Вы откуда родом сами —Не из наших ли краев?Смотрит он:– А вы откуда? —Отвечаю:– Так и так,Сам как раз смоленский буду,Может, думаю, земляк?Аж привстал герой:– Ну что вы,Что вы, – вскинул головой, —Я как раз из-под Тамбова, —И потрогал орден свой.И умолкнул. И похоже,Подчеркнуть хотел он мне,Что таких, как он, не можетБыть в смоленской стороне;Что уж так они вовекиРазличаются места,Что у них ручьи и рекиИ сама земля не та,И полянки, и пригорки,И козявки, и жуки…И куда ты, Васька Теркин,Лезешь сдуру в земляки!Так ли, нет – сказать, – не знаю,Только мне от мысли тойСторона моя роднаяПоказалась сиротой,Сиротинкой, что не видноНа народе, на кругу…Так мне стало вдруг обидно, —Рассказать вам не могу.Это да, что я не гордыйПо характеру, а все жВот теперь, когда я орденНацеплю, скажу я: врешь!Мы в землячество не лезем,Есть свои у нас края.Ты – тамбовский? Будь любезен.А смоленский – вот он я,Не иной какой, не энский,Безымянный корешок,А действительно смоленский,Как дразнили нас, рожок.Не кичусь родным я краем,Но пройди весь белый свет —Кто в рожки тебе сыграетТак, как наш смоленский дед.Заведет, задует сивая Лихая борода:Ты куда, моя красивая, Куда идешь, куда…И ведет, поет, заяривает — Ладно, что без слов,Со слезою выговаривает Радость и любовь.И за ту одну старинную За музыку-рожокВ край родной дорогу длинную Сто раз бы я прошел,Мне не надо, братцы, ордена, Мне слава не нужна,А нужна, больна мне родина, Родная сторона!
Генерал
Заняла война полсвета,Стон стоит второе лето.Опоясал фронт страну.Где-то Ладога… А где-тоДон – и то же на Дону…Где-то лошади в упряжкеВ скалах зубы бьют об лед…Где-то яблоня цветет,И моряк в одной тельняшкеТащит степью пулемет…Где-то бомбы топчут город,Тонут на море суда…Где-то танки лезут в горы,К Волге двинулась беда…Где-то будто на задворке,Будто знать про то не знал,На своем участке ТеркинВ обороне загорал.У лесной глухой речушки,Что катилась вдоль войны,После доброй постирушкиПоразвесил для просушкиГимнастерку и штаны.На припеке обнял землю.Руки выбросил впередИ лежит и так-то дремлет,Может быть, за целый год.И речушка – неглубокийРодниковый ручеек —Шевелит травой-осокойУ его разутых ног.И курлычет с тихой лаской,Моет камушки на дне.И выходит не то сказка,Не то песенка во сне.Я на речке ноги вымою. Куда, реченька, течешь?В сторону мою, родимую, Может, где-нибудь свернешь.Может, где-нибудь излучиной По пути зайдешь туда,И под проволокой колючею Проберешься без труда,Меж немецкими окопами, Мимо вражеских постов,Возле пушек, в землю вкопанных, Промелькнешь из-за кустов.И тропой своей исконною Протечешь ты там, как тут,И ни пешие, ни конные На пути не переймут,Дотечешь дорогой кружною До родимого села.На мосту солдаты с ружьями, Ты под мостиком прошла,Там печаль свою великую, Что без края и конца,Над тобой, над речкой, выплакать, Может, выйдет мать бойца.Над тобой, над малой речкою, Над водой, чей путь далек,Послыхать бы хоть словечко ей, Хоть одно, что цел сынок.Помороженный, простуженный Отдыхает он, герой,Битый, раненый, контуженный, Да здоровый и живой…Теркин – много ли дремал он,Землю-мать прижав к щеке, —Слышит:– Теркин, к генералуНа одной давай ноге.Посмотрел, поднялся Теркин,Тут связной стоит.– Ну что ж,Без штанов, без гимнастеркиК генералу не пойдешь.Говорит, чудит, а все жеСам, волнуясь и сопя,Непросохшую одежуСпешно пялит на себя.Приросла к спине – не стронет..– Теркин, сроку пять минут.– Ничего. С земли не сгонят,Дальше фронта не пошлют.Подзаправился на славу,И хоть знает наперед,Что совсем не на расправуГенерал его зовет, —Все ж у главного порогаВ генеральском блиндаже —Был бы бог, так Теркин богуПомолился бы в душе.Шутка ль, если разобраться:К генералу входишь вдруг, —Генерал – один на двадцать,Двадцать пять, а может статься,И на сорок верст вокруг.Генерал стоит над нами, —Оробеть при нем не грех, —Он не только что чинами,Боевыми орденами,Он годами старше всех.Ты, обжегшись кашей, плакал,Ты пешком ходил под стол,Он тогда уж был воякой,Он ходил уже в атаку,Взвод, а то и роту вел.И на этой половине —У передних наших линий,На войне – не кто как онТвой ЦК и твой Калинин.Суд. Отец. Глава. Закон.Честью, друг, считай немалой,Заработанной в бою,Услыхать от генералаВдруг фамилию свою.Знай: за дело, за заслугуЖмет тебе он крепко рукуБоевой своей рукой.– Вот, брат, значит, ты какой.Богатырь. Орел. Ну, просто —Воин! – скажет генерал.И пускай ты даже ростомИ плечьми всего не взял,И одет не для парада, —Тут война – парад потом, —Говорят: орел, так надоИ глядеть и быть орлом.Стой, боец, с достойным видом,Понимай, в душе имей:Генерал награду выдал —Как бы снял с груди своей —И к бойцовской гимнастеркеПрикрепил немедля сам.И ладонью: – Вот, брат Теркин, —По лихим провел усам.В скобках надобно, пожалуй,Здесь отметить, что усы,Если есть у генерала,То они не для красы.На войне ли, на парадеНе пустяк, друзья, когдаГенерал усы погладилИ сказал хотя бы:– Да…Есть привычка боевая,Есть минуты и часы…И не зря еще ЧапаевУважал свои усы.Словом – дальше. ГенералуПоказалось под конец,Что своей награде малоПочему-то рад боец.Что ж, боец – душа живая,На войне второй уж год…И не каждый день сбиваютИз винтовки самолет.Молодца и в самом делеОтличить расчет прямой.– Вот что, Теркин, на неделюМожешь с орденом – домой…Теркин – понял ли, не понял,Иль не верит тем словам?Только дрогнули ладониРук, протянутых по швам.Про себя вздохнув глубоко,Теркин тихо отвечал:– На неделю мало срокуМне, товарищ генерал…Генерал склонился строго:– Как так мало? Почему?– Потому – трудна дорогаНынче к дому моему.Дом-то вроде недалечко,По прямой – пустяшный путь…– Ну а что ж?– Да я не речка;Чтоб легко туда шмыгнуть.Мне по крайности вначалеДнем соваться не с руки.Мне идти туда ночами,Ну, а ночи коротки…Генерал кивнул:– Понятно!Дело с отпуском – табак. —Пошутил:– А как обратноТы пришел бы?..– Точно ж так…Сторона моя лесная,Каждый кустик мне – родня.Я пути такие знаю,Что поди поймай меня!Мне там каждая знакомаБорозденка под межой.Я – смоленский. Я там дома.Я там – свой, а он – чужой.– Погоди-ка. Ты без шуток.Ты бы вот что мне сказал…И как будто в ту минутуЧто-то вспомнил генерал.На бойца взглянул душевнейИ сказал, шагнув к стене:– Ну-ка, где твоя деревня?Покажи по карте мне.Теркин дышит осторожноУ начальства за плечом.– Можно, – молвит, – это можно.Вот он Днепр, а вот мой дом.Генерал отметил точку.– Вот что, Теркин, в одиночкуНе резон тебе идти.Потерпи уж, дай отсрочку,Нам с тобою по пути…Отпуск точно, аккуратноЗа тобой прошу учесть.И боец сказал:– Понятно. —И еще добавил:– Есть.Встал по форме у порога,Призадумался немного,На секунду на одну…Генерал усы потрогалИ сказал, поднявшись:– Ну?..Скольких он, над картой сидя,Словом, подписью своей,Перед тем в глаза не видя,Посылал на смерть людей!Что же, всех и не увидишь,С каждым к росстаням не выйдешь,На прощанье всем нельзяЗаглянуть тепло в глаза.Заглянуть в глаза, как другу,И пожать покрепче руку,И по имени назвать,И удачи пожелать,И, помедливши минутку,Ободрить старинной шуткой:Мол, хотя и тяжело,А, между прочим, ничего…Нет, на всех тебя не хватит,Хоть какой ты генерал.Но с одним проститься кстатиГенерал не забывал.Обнялись они, мужчины,Генерал-майор с бойцом, —Генерал – с любимым сыном,А боец – с родным отцом.И бойцу за тем порогомПредстояла путь-дорогаНа родную сторону,Прямиком – через войну.
О себе
