Собрав все свои силы, Эш поднялся с земли, пошатываясь.
— Нашла… кого уговаривать!.. — прохрипел он, расправляя плечи.
Шеда с белоголовым обернулись к нему.
— …Я — носитель ворона, духа-стервятника, способного пожирать души!.. — выкрикнул парень, и почувствовал, как у него на лопатке, обжигая огнем, свежей раной запульсировала стигма.
Никогда в жизни он еще не ощущал себя таким наполненным.
Ну же, давай, ворон!
Зрение Эша изменилось, как если бы в направлении его взгляда подряд поставили несколько увеличительных стекол. Он увидел, что стигма белоголового сплетается из волчьей морды, наложенной на силуэт крадущейся рыси. И каким-то образом понимал, что это сплетение порождает монстра, сочетающего в себе упругую ловкость с мощью. Сместив фокус взгляда на Шеду, Эш увидел крошечный завиток, который мгновенно в его мозгу преобразовался в соловья, силуэт козы и кошачью морду. И все вместе это соединялось в золотистую энергию, скорость, бешеную ярость и умение на время переманивать на свою сторону диких неприрученных духов.
Он понятия не имел, откуда знал все это. Просто знал — и все.
Но зачем ему это сейчас? Где мощь в руках, где трансформация, где все то, ради чего он принимал в себя этого духа?..
— Ворон, твою ж стигму… — пробормотал Эш, внутренне напрягаясь до предела. — Давай же!..
Линза резко расширилась.
Теперь он видел ауры диких духов. Их было две: одна справа, у самой кромки леса, а другая впереди, но еще дальше, чем первая…
А еще он понял, что Шеда куда сильнее белоголового. Потому что энергия ее стигмы светилась гораздо ярче.
Стигма Дария, который все еще не пришел в себя, тоже сияла. Может, не так ярко, но свечение было ровным и уверенным.
— Какого еще стервятника? — брезгливо выплюнул белоголовый. — Нет таких духов!..
— Он подцепил себе звездного ворона, — со вздохом сообщила ему Шеда, с жалостью взглянув на Эша. — Бедняжка. Ладно, так что решаем-то? Определись уже, будь другом, а то я очень писать хочу…
Что?..
Что значит «звездного ворона»?..
И как это таких духов нет?..
«Ворон, ты где?!» — мысленно воззвал к своему духу Эш, но в ответ услышал только тишину.
Между тем, пока он безрезультатно пыжился призвать в себе сокрушительную силу, белоголовый обратился в чудовище и ринулся прочь.
Шеда вздохнула, вновь обернулась к Эшу.
— Ну чего ты там маешься? Ну да, не повезло тебе. Но ничего, через полгодика можно будет попытать удачу снова…
Эш почувствовал, как волна гнева и одновременно смущения прилила к щекам.
— Он сказал, он самый мощный дух из всех, что есть в зиккурате!..
Девушка фыркнула.
— Мощный?.. Да бесполезный он. Вообще не боевой. Они там знания дают, и все такое. Хозяин им очень гордился — типа мудрый, древний, огромный. Хорошее масло в кашу. Когда, конечно, каша имеется, — усмехнулась она.
Не боевой?
Самый бесполезный?..
Эш едва удержался, чтобы не застонать.
— Вот тварь!.. Обдурил, как идиота последнего!..
И тут он услышал приглушенный смешок Дария.
— Ну так может это… Оно и неплохо, что ты его подцепил? А то тебя то старик, то Лис, то ворон…
Эш обиделся.
— Хорош зубоскалить!
Дарий приподнялся, уселся поудобнее, разглядывая свою руку.
— А я вот теперь вепрь, значит… Жесткая сильная тварь…
— Это ты специально, чтобы меня подразнить?!
— Нет, когда я захочу тебя подразнить, я буду говорить тебе «карр», — рассмеялся Дарий. — А как там твоя материнская стигма? Появилась?
Эш только плечами пожал. В отличие от жжения на лопатке, на груди он ничего не чувствовал.
Расстегнув застежки безрукавки, он взглянул на себя.
И увидел поступившее изображение древа размером с ладонь.
Перед глазами возникло подобие лупы. Ветви древа вдруг стали объемными. Всего их было двенадцать, и на конце каждой из них проступал безликий, черный человеческий силуэт.
И была еще какая-то странная тринадцатая ветка. Скорее даже не ветка, а сломленный сучок, из которого вместо человеческой фигуры вырастала бесформенная черная клякса.
Потом линза исчезла, и Эш понял, что силуэты мог видеть только он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Теперь я знаю, сколько всего дингиров, — полушепотом проговорил Эш. — Их всего двенадцать.
И Дарий, и Шеда подошли к Эшу поближе, чтобы его рассмотреть.
— Ой, как интересно… — тоненько пропела Шеда, прорисовывая пальчиками ветки на коже Эша.
Вблизи застежки на ее одежде выглядели еще заманчивей.
Сердце у парня громко и гулко заухало. Он нахмурился и деловито отстранился от них.
— Нашли тоже, карту местности… Что дальше делать будем?..
Отвернувшись, он принялся спешно застегиваться.
Дарий, по-своему истолковав смену настроения у Эша, хлопнул того по плечу.
— Слушай, мне жаль, что так вышло с твоим стариком. И… то, что ты сделал… Спасибо, что не дал меня разобрать на строганину.
— Я это сделал не ради тебя, — сказал Эш.
И обернулся на зиккурат.
Строение находилось примерно в сотне шагов. Там, за крепкими дверями и массивными стенами, сейчас бесновались бесплотные духи, мечтающие вырваться наружу.
И там же осталось тело Аварры.
Сейчас, когда Эш подумал о старике, в нем снова проснулся гнев и какая-то смутная, горькая жалость. Хотя, возможно, жаль было не столько умершего здесь человека, сколько своего двойного разочарования — и в семье, и в прежнем хозяине.
Да и вообще…
Гибель Никкаля опечалила Эша сильнее. Хотя они были знакомы совсем недолго, и судьба расставила их по разные стороны тюремной решетки.
— И что ты теперь скажешь? Это того стоило? — с невеселым подобием усмешки на лице сказал Дар, возвращая Эшу вопрос, который тот сам недавно задавал.
Парень тут же вспомнил Аварру. Его насмешливо-снисходительное выражение лица и то, как старик, важно задрав голову, говорил: «Ты — щенок!» и «Говорю здесь только я!»
На душе было противно. И тем не менее…
— Да, — честно ответил Эш. — По крайней мере, сейчас мне кажется именно так.
Потом он взглянул на Шеду. Зацепив пятку одной ноги носочком другой, она ждала, когда мужчины закончат свою беседу и крутила в руках поводья мерина.
— Спасибо, что вытащила нас. И за него — тоже, — с неожиданной для себя легкостью сказал Эш, обнимая мерина за шею.
Тот умиротворенно фыркнул, опустив голову своему неудачливому наезднику на плечо. И это было так приятно и здорово, будто кто-то близкий крепко обнял его, радуясь встрече.
— Красавец мой, умница… — приговаривал Эш, наглаживая его по блестящей шкуре. — Досталось же тебе ночью… Где ты нашла его?
Девушка улыбнулась. Улыбка ей шла не очень — слишком крупные зубы делали Шеду саму чем-то немножко похожей на лошадь.
— А он так и стоял у стен зиккурата. Когда здоровяк наш быстроногий очухался и вернулся, я его просто ему не отдала, вот как бы типа и все… Хороший у тебя конь, умный, — сказала она, щурясь на проснувшееся солнце.
— Даром что кличка «Полудурок», — со смехом заметил Дарий, забирая свое оружие.
Эш покосился на Шеду и, набрав побольше воздуха в грудь, выпалил главное.
— Я хочу, чтобы ты знала — я благодарен тебе. В ближайшей деревне или городе мы расстанемся. Поскольку Аварры больше нет, ты больше никому ничего не должна…
Шеда перебила его.
— Что это значит — «никому ничего не должна»? — вонзила она тонкие руки себе в бока.
Эш на мгновение растерялся.
— В смысле?
— Я должна охранять тебя! — решительно возразила девушка.
— Но человек, который отдал тебе этот приказ, мертв. Ты — свободна. Разве ты не рада?..
Шеда фыркнула.
— Ну он-то типа умер, а я-то нет. Или, по твоему, достаточно умереть, чтобы все сразу забыли данные тебе клятвы и обещания?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Эш с Дарием переглянулись.
— Вот ведь выдала! — удивленно проговорил Дар.
— Плевать, — решительно заявил Эш. — Мы довезем тебя до первой попавшейся деревни и там оставим. Постоять за себя ты уж точно сможешь…
