Он не ошибся. Не прошло и двух минут, как послышались осторожные шаги и в проеме заиграли отсветы фонарика.
– Долгонько ты, – сказал он, когда девица появилась в проеме.
– Как справилась. – Зоя приблизилась к нему, села рядом, не погасив фонарик, и негромко сказала: – Слушай, Бустер, надо бы нам пошептаться. Мамонт велел рассказать тебе кое-что, когда мы окажемся в Зоне и подойдет подходящий момент. Момент наступил. – Она снова поднялась на ноги и двинулась к проему, едва не касаясь макушкой потолка. Остановилась, оглянулась. – За мной, командир!
Сергей подхватил свой «Скорпион» и двинулся следом. В душе́ его мгновенно родилось беспокойство.
Что еще за подходящие моменты? Не хватило нам сегодня неожиданностей, кол вам всем промежду булками! Или решила объяснить, что случилось при утренней встрече с «каракалами»? Что ж, тогда с удовольствием послушаем… А уж верить или нет – поглядим.
Да, похоже, тут и в самом деле подвалы нескольких зданий были соединены проходами. За вторым соседним помещением открылось еще одно. Здесь помимо того прохода, откуда они пришли, имелось еще два – в правой стенке и прямо. Зоя пошла прямо, и Сергей быстро убедился, что подвал представлял собой целую анфиладу отдельных залов, если можно так выразиться.
Зоя вела себя осторожно – освещая фонариком очередной «зал», осматривала его и, убедившись в отсутствии каких-нибудь «хозяев», шагала в следующий. Так они миновали еще три небольших помещения. А в четвертом, в дальнем углу, обнаружился еще один настил из вполне сохранившихся досок. По-видимому, до Прорыва тут было ночлежное лежбище бомжей. Или просто что-нибудь хранилось…
Впрочем, нет. Настил накрыт той же самой пленкой, что и их общий лагерь. Значит, Зоя его и соорудила, пока они думали, что она справляет нужду. Интересно девки пляшут…
– Наверное, тут бомжатник был, – сказала Зоя. – Тебя не коробит?
– Нет. А должно коробить? Я, знаешь, в жизни многое видел!
– Ну, вот и хорошо.
Подойдя к доскам, Зоя остановилась, положила на край настила оружие и фонарик и стащила с себя разгрузку, оставшись в армейском комбинезоне. Впрочем, комбинезон тут же последовал за разгрузкой, открыв взгляду Сергея бретельки черного бюстгальтера с красной застежкой посередине спины. А потом девичий торс и вовсе оказался полностью обнаженным. Зоя повернулась к обомлевшему от неожиданности Сергею:
– Ну, Бустер, что смотришь, как баран на новые ворота? Никогда не видел женские прелести?
В глазах ее отражался свет Сергеева фонарика.
Так они постояли несколько секунд.
– Ну же, иди сюда. И опусти «Скорпион», тут потребуется иное оружие. – Она забрала у него ствол и положила рядом с собратом.
У Евы были сиськи четвертого размера, он знал. У Зои оказались не такие полные – похоже, номер два, но стоячие и начинающиеся едва ли не от шеи. У Евы красовались деформированные своим весом полушария, а тут – самые настоящие конусы. Под разгрузкой-то они были почти незаметны. А сейчас освободились из плена и, нацелившись на Сергея отвердевшими коричневыми сосками, предстали перед ним во всей своей красе.
Кто-то из знакомых мужиков когда-то говорил, что такая стоячая грудь бывает только у молоденьких евреек…
Сергей обычно терял голову только в одной-единственной ситуации – оказавшись один на один с обнаженной женщиной.
Сейчас произошло именно это. Последней внятной мыслью его оказалась: «Не пожаловали бы сюда гости…»
А дальше верх взяли здоровые человеческие чувства – крышу попросту снесло.
Слетела с плеч собственная разгрузка. А потом и все остальное. И вот он уже сжал в объятиях горячее женское тело и принялся тискать тугие сокровища. И внезапно оказалось, что она вполне в его вкусе.
– У меня чувствительные соски, – промурлыкала Зоя, и он принялся крутить отвердевшие вершины конусов.
А вот он уже лежит на ней, властно утверждаясь между длинных гладких ног, и ищет путь к сокровенной впадине, скрывающейся среди мягкой курчавой поросли.
А она ничего не имеет против этих поисков, приподнимая таз и подставляясь под его оружие.
Когда они соединились в одно целое, Зоя заурчала и затряслась. И он, уже не сдерживаясь, принялся выполнять вековую, сугубо мужскую работу, которая никогда и никому не надоедала. Очень знакомую, но всегда как в первый раз. Впрочем, с этой женщиной так и было…
На какое-то время они полностью растворились друг в друге, мечтая лишь о том, чтобы происходящее продолжалось как можно дольше. Час, день, год, всю жизнь…
Но рано или поздно все заканчивается.
Зоя резко выгнулась под ним, тихонечко застонала: «И-и-и-и…» и сжала бедрами его талию.
Одновременно низ Сергеева живота пронзила острая сладкая боль, такая вроде бы привычная, но всякий раз как будто неведомая прежде…
Еще несколько судорожных толчков-ударов…
И мир вернулся.
Сергей вновь почувствовал, как в его грудь упираются тугие конусы сисек. Сердце колотилось в груди как бешеное. В висках пульсировала кровь. Тем не менее прекрасно был слышен и стук Зоиного сердца. Вспотевшие животы все еще касались друг друга, а тела по-прежнему составляли единое целое.
Но это уже не было слиянием, каждый сделался сам по себе.
Фонарики по-прежнему разгоняли подвальный мрак. Остро пахло по́том и сексом.
И кажется, он слегка поднатер колени и локти. Впрочем, это не страшно – аптечка в кармане разгрузки, а в ней есть бактерицидный пластырь.
Потом Зоя осторожно дунула ему в лицо и вздохнула:
– Ты классный, Бустер! Всю бы свою жизнь так вот провела…
Очарование неожиданной страсти уходило – вместе с успокаивающимся биением сердца. Пора было возвращаться в подвал, превращая единое целое в отдельно мужчину и отдельно женщину. Неизбежность жизни, ибо природа не предусматривает долгого пребывания в таком симбиозе. Съедят…
И любовники пусть и неохотно, но разделились. А потом оторвались друг от друга и поднялись с досок. Он не удержался и еще пару раз стиснул ее левую сиську. А она счастливо рассмеялась.
– Спасибо, Бустер!
– И тебе спасибо, Зоя! Ты тоже классная.
Она взялась за сваленную в беспорядке одежду, раскладывая ее по двум кучкам. А он достал пластырь и принялся наклеивать на содранные места.
– Ты спину и попу не занозила?
– Нет. Эту пленку никакие занозы не проколют.
– А-а-а… Ну да, естественно.
Она протянула руку и погладила его по щеке:
– У-у-у, уже колючий.
– Ничего, вернемся из Зоны, побреюсь.
– Там я, наверное, уже не увижу.
Сергей не нашел, что ответить. Сказать «Увидишь!» – соврать, это уже понятно. Согласиться – вроде как предать. И ее, и то, что между ними случилось.
Он закрыл аптечку и убрал в карман.
И тут на него нахлынул стыд. Какое еще предательство! Она просто воспользовалась им, как фаллоимитатором, когда засвербило в… как выражается Мозилла, лохматом сейфе, кол ей промежду булками.
Захотелось цепануть ее, спросив, не боится ли она забеременеть от сталкера.
Но это был не тот вопрос!..
Она достала из кармана разгрузки свежий памперс, он последовал ее примеру. Использованные выбросили в угол.
Не тащить же с собой в лагерь!
Принялись облачаться, постепенно скрывая друг от друга то, что еще пару минут назад было самым желанным в жизни, а теперь просто становилось анатомическими частями женского и мужского тел.
Одеваясь, Сергей прислушался. Кругом было тихо – Зона не стала мешать этой кратковременной любви.
Наверное, тоже считала, что продолжения не будет.
Ну и ладно. Все ро́вно!
Напялив на себя нижнее белье, Зоя сказала:
– Очень плохо, что мы потеряли сегодня столько времени с этой «египетской тьмой».
Судя по всему, личное время у нее уже закончилось и она снова была на службе у Аркадия Михайловича. Или у кого-то другого. Но любой из них должен весьма ценить такого сотрудника…
От любви до работы – памперс и бюстгальтер! Так что действительно все ро́вно.
– Согласен, вероятность того, что дочка Мамонта не доживет до встречи с нами, с каждым часом повышается. Но искать ее среди ночи… Спасать, скорее всего, будет не только некого, но и некому. У тебя есть какие-то конкретные предложения, как выиграть время?
Зоя помотала головой, натягивая на бедра комбинезон:
– Увы, нет. Кабы имелись, я бы давно выложила на ваш суд.
– Но ведь ты наверняка знаешь, что ей тут потребовалось, коли она отправилась совсем в другое место.
Зоя натянула комбинезон на руки и плечи, застегнула молнию на груди, скрыв остаток женского естества, и пригладила волосы:
– Наверняка не знаю, Бустер. Могу разве лишь догадываться. А догадки немного стоят в нашей жизни.
– И все-таки поделись со мною своими догадками. Пойми, я ведь должен как-то планировать дальнейшие действия. А то получается сплошное «пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что».
