касаясь, застегнул цепочку. Приятное прикосновение металла немного охлаждало жар его рук. Я взяла второй браслет и надела на его левую руку. От слез, застилавших глаза, я не видела ничего.
— Теперь мы связаны одной нитью, — прошептал он, наклонившись ко мне. Мою руку он по-прежнему крепко сжимал.
То, что произошло потом, я никак не ожидала. Яркий звон оглушил меня. Браслеты соединились в том месте, где были камешки. Два браслета просто защелкнулись, образовав единую цепочку. Возможно, это были специальные магниты, возможно, что-то еще. Но то, что сказал Виктор, становилось похоже на реальность. Мы действительно были единым целым.
— До встречи с тобой мой мир был темным. Благодаря тебе теперь он светится изнутри, — в его словах было столько любви, что слезы градом полились из моих глаз. Окружающее перестало существовать. Здесь были только он и я. Как будто целая фиолетовая вселенная сейчас для нас распахнула свои двери. И мы, две маленькие оранжевые звездочки, одни в этом бескрайнем море. — Будущее без тебя — это мир без цвета.
Мое сердце остановилось. Как я могу жить без него?! Он — мое дыхание, он моя вечность, он — моя вселенная. Он для меня все. Мои губы прикоснулись к его сладковато терпким губам, и я выдохнула:
— Я хочу, чтобы ты любил меня так же, как и вчера. Больше не отпускай мою руку.
Глава 40
1 февраля 2006 года
За окном все еще темно. Поздно вечером ушел поезд. Грусть расставания отражалась на лице Виктора. Сашка с Викой уехали в другой город. Не скажу, что мы потеряем с ними связь, но общаться, увы, будем уже не так как прежде. Сашка — лучший друг, и отчаяние сковало душу Виктора. Мы остались совсем одни в этом небольшом городке.
Виктор забылся тяжелым сном. Я уснуть не могла совсем. Моя рука лежала на его груди. Камешки с браслетов соприкасались и никак не желали разъединяться. Даже во сне Виктор мне как бы говорил, что не отпустит меня никогда. В темноте я любовалась чертами его лица. Достаточно правильные, милые. Его губы сладко манили. Я, пересилив себя, наклонилась над ним и тихонько поцеловала. Виктор не проснулся.
Заснуть не удалось. До рассвета оставалось еще несколько часов, но мне пора было собираться в университет. Мысль о долгой утренней прогулке на морозном воздухе никак не согревала. Совсем не хотелось выбираться из теплой постели.
Я осторожно пошевелилась, чтобы не разбудить Виктора. Браслеты звякнули, как только я убрала руку. Виктор сквозь сон пробормотал:
— Переезжай ко мне.
Опешив, я не знала, что сказать. Я просто замерла от неожиданности его предложения. Ни морально, ни физически я не то что была не готова, я такую возможность даже не рассматривала. Во-первых, это было очень далеко от учебы, во-вторых, мне нравилось то, что у нас было. И на такой серьезный шаг, как переезд, я бы точно не решилась.
— Поспи еще немного. Поговорим вечером.
Виктор вздохнул во сне и отвернулся к стене. Не могу сказать, что он обиделся, но неприятный осадок в моей душе остался. Чтобы не потревожить его еще больше, я перенесла свои вещи на кухню и стала одеваться. Надо было поразмыслить о многом, но времени было мало. Я сварила себе кофе, и разгоняя его аромат, налила Виктору стакан воды. На салфетке я решила оставить ему записку: «Каждый наш момент — лучший!». Стараясь не шаркать ногами и не хлопать дверью, я оставила стакан на салфетке на столике в гостиной. Виктор немного поежился. То ли от холода, то ли от запаха кофе.
Дорога к университету была очень долгой. Я не могла заставить себя сесть на автобус. Просто стояла на остановке и чего-то ждала. Решила немного прогуляться. Мороз совсем меня не останавливал. Так даже было лучше. Голова стала яснее.
Вечером мы должны были встретиться. У нашей реки. Практически каждый день мы прогуливались по берегу. В любую погоду. Каждую свободную минуту мы были там. Река словно стала символом нашей любви. Зимой оставалась неподвижной и горящей на солнце. Весной бурно разливалась подобной нашей страсти. Летом была спокойно-молчалива и безмятежна. А осенью хмурилась, не желая уступать невзгодам и тяготам. Так и наша любовь переживала четыре времени года: спокойствие, бурю эмоций, безмятежность и волнения.
Сегодня я не пришла. Первый раз. Я видела в окно стоящего на берегу Виктора, который неотрывно смотрел на замершую речку. Но не могла найти в себе силы спуститься к нему. Словно меня пригвоздили к полу. Я просто стояла и смотрела. Вскоре Виктор, наверное, понял, что замерзнет там один, поэтому начал вышагивать в разных направлениях. Мое сердце опять остановилась. В свете фонарей я прочла:
«Я не могу без тебя дышать».
Это было написано на снегу его шагами. Его долгими усталыми шагами. Я схватила куртку и побежала вниз. Какими длинными мне показались ступени! Какой длинной показалась протоптанная людьми и очень глубокая от снега дорожка до него. Казалось, что прошла вечность, прежде чем я нашла его. Холодного, озябшего, потирающего руки и переступающего с ноги на ноги. Он стоял под одиноким фонарем, и только глаза его горели. Невероятное чувство любви захлестнуло меня. Я бросилась к нему на шею. Он обнял меня. Впервые в жизни я увидела слезы в его глазах. Запинающимся голосом, он тихо сказал:
— Я не могу без тебя дышать…
Первый раз я заставила его пройти через это. Больше такого не повторится. Я дала себе слово, что больше не подведу его, не дам ему почувствовать то, что было сегодня. Я ощутила, как наш купол, который мы создали друг другом, дал небольшую трещину. Чтобы привести все в порядок, понадобится немало клея, но я не знала, где его взять и как дотянуться до самой вершины.
Мы сидели на холодном снегу прямо перед его надписью. Виктор обнимал меня сильнее прежнего. Так, словно боялся, что я сейчас исчезну. Мы смотрели друг другу в глаза, лунный свет отражался в его зрачках.
— Ты знаешь, что создаешь другой мир для меня, — начал он. — Мир, в котором нет жизни без тебя. Я не смогу
