Сами по себе занятия оказались хорошо подготовленными, благодаря чему весь материал усваивался легко. Ряд различных экспертов дал Бриму базовую информацию о ландшафте и климате, транспортных коммуникациях планеты, городском плане Магелланы, включая размещение шестнадцати целей операции; говорили ему и об известных результатах оккупации планеты облачниками.
Информацию по последнему вопросу им давала высокая женщина с тяжелым взглядом и плавными движениями прирожденной охотницы, сразу же обратившая на себя внимание Брима. Впрочем, сам рассказ тут же заставил его позабыть о ее внешности, ибо жизнь азурнийцев под железной пятой Трианского превратилась в кошмар.
Как она объяснила, солдаты Лиги не отличались особой враждебностью по отношению к покоренным ими местным жителям, однако это делала за них сама система колониального правления. Военные структуры Лиги строились специально в расчете на подавление любого свободомыслия. Прагматические правила охватывали практически все сферы жизни, включая то, как надлежит править покоренными народами. В результате, когда хрупких азурнийцев заставили жить по тем же законам, что, скажем, грубых воителей с Коггла-Кана ростом в семь иралов, их трубчатые кости и уязвимые крылья в буквальном смысле т выдержали нагрузки. Конфликты и сопротивление вспыхивали так часто, что, даже по неполным данным, более четверти населения планеты погибло за два первых года оккупации. Однако мало этого, зловещие контролеры в черных мундирах (единственные, кому время от времени позволялось думать) очень скоро обнаружили, что с покоренными азурнийцами гораздо проще управляться, когда их крылья обрезаны наполовину, как раз ниже «локтя». Обработанные таким образом пленники могли содержаться и без сетчатого покрытия над лагерем, что, помимо обычных стен, были вынуждены делать облачники поначалу. Нельзя сказать, чтобы контролеры делали столь болезненную операцию из жестокости — скорее из голого прагматизма.
По окончании занятий Брим вернулся к себе в каюту, мрачно размышляя о бессмысленной жестокости войны. В таком настроении он и сам был готов отправиться с наземными силами.
Меньше чем через день огромный лайнер вышел на высокую орбиту вокруг Азурна. На самой планете немногочисленные, но хорошо организованные силы Сопротивления уже подняли шумное — и достаточно успешное — восстание в отдаленном городе Кляша с целью отвлечь силы оккупантов от Магелланы и дать высадиться десанту имперских сил. По меньшей мере временно в воздухе полностью господствовал Имперский Флот — после шести лет оккупации сопротивление азурнийцев было сломлено настолько, что контролеры позволили себе перевести почти все патрульные корабли на другие захваченные планеты, где более активная оппозиция Лиге диктовала большую потребность в такого рода технике.
* * *
— Послушайте, Брим, — выпалил Сандур, врываясь на мостик, где Брим мрачно смотрел через гиперэкраны на транспортные боты, нескончаемым потоком перевозившие людей и технику с орбиты на поверхность. — Тут появился кое-кто, утверждающий, будто у него есть для вас работа на поверхности. Как вам такая новость?
Брим рассмеялся. Привыкший к постоянной нагрузке во время блокады, он отчаянно мечтал о чем угодно, лишь бы занять ум.
— Где я должен поставить закорючку, коммандер? — спросил он.
— Ну, — улыбнулся в ответ Сандур, — собственно, подписывать вам ничего не нужно. Похоже, они избавили вас от этой необходимости, уже записав вас добровольцем.
— Какое внимание! — хохотнул Брим. — Что же за работа имеется в виду?
Сандур нахмурился, отчего лицо его приобрело еще более удивленное выражение, чем обычно.
— Я не знаю, Брим, — честно ответил он. — Все необходимые распоряжения вы получите от какого-то армейского типа по прибытии — если не ошибаюсь, от полковника Хагбута. — Он кашлянул — Насколько я понимаю, это может быть опасно.
Брим радостно кивнул.
— Скука тоже может быть опасной, коммандер, — ухмыльнулся он. — Я соберу манатки за пять циклов. — Вот это прыть! — восхитился Сандур — Впрочем, вы отправляетесь туда не в одиночку Тут объявился некий старшина — самый рослый во всей Вселенной, — настоявший на том, чтобы сопровождать вас. — Он почесал в затылке. — Уж не знаю, как он вообще узнал об этом — все держится в строжайшем секрете, — но он ухитрился добиться приказа, подписанного самим капитаном. Он велел передать вам, Брим, что будет ждать вас в боте. Вы, Свирепые, держитесь вместе, так?
— Приходится, коммандер, — с улыбкой согласился Брим. — Война, знаете ли, суровая штука, так оно надежнее.
— Еще бы не так, — уже серьезно сказал Сандур. — И положение там, внизу, не самое благополучное, должен вас предупредить. Мало того что оккупационный корпус Лиги успел послать своим сигнал бедствия — это мы, в конце концов, предвидели. — Сандур задумчиво покосился на гиперэкраны, нервно барабаня пальцами по панели управления. — Увы, мы рассчитывали на то, что Лиге не удастся высвободить значительные силы для контратаки, по крайней мере до того, как мы покончим с большей частью работы здесь. — Он болезненно сморщился.
— Так вы не угадали, коммандер? — спросил Брим. — Не совсем, — ответил Сандур.
— Что не так, сэр?
— Пока что ничего, мой юный друг, — невесело засмеялся Сандур. — Мы просто не ожидали, что адмирал Кабул Анак со своей эскадрой окажется в этом регионе космоса. Вы, конечно, наслышаны о нем?
— Немного, — буркнул Брим, перед глазами которого вновь возник образ искаженного болью лица девочки. — Ну да, а у нас только эсминцы… — Он посмотрел в звездную черноту космоса. — Сколько у нас времени, коммандер?
— Возможно, трое стандартных суток, — хмуро ответил Сандур. — Вместо запланированных пяти. Мне показалось, вам лучше узнать это сразу: что бы вам ни пришлось делать там, внизу, вам лучше поспешить. Как только мы получим приказ уводить «Влиятельный», будьте уверены, мы сделаем это без промедления. Наш звездолет — не просто скоростное транспортное средство; он считается достоянием империи как один из крупнейших и быстрейших кораблей во Вселенной, но он не может обороняться и вряд ли уйдет от линкора. Поэтому сразу по получении приказа мы заберем всех и все, что сможем, и тут же смотаем удочки, бросив все остальное. — Он положил руку на плечо Бриму. — У вас еще есть время успеть разгромить лаборатории облачников — это очень важно для Адмиралтейства. Но после того, как вы выполните эту задачу… Помните, Брим, все потери восполнимы, кроме самого «Влиятельного».
Шагая в свою каюту, карескриец невольно хихикал про себя, несмотря на все тучи, что собирались над его многострадальной головой. Он вспомнил, как в начале полета коммандер предрекал ему полное безделье на всем протяжении операции…
* * *
Барбюс ступил на поверхность Азурна, вооруженный до зубов. На поясе его висели два угрожающего вида мезонных пистолета, зловещий изогнутый нож торчал из ножен на голенище правого сапога, и еще один, украшенный самоцветами, красовался у бедра. Он всего мгновение оглядывал заполненную войсками посадочную площадку, потом решительно ткнул пальцем в сторону большого бронетранспортера, парившего над землей недалеко от них, водитель которого махнул ему загорелой рукой.
— Транспорт в город, лейтенант, — объявил он, Пока Брим подгонял ремни небольшого рюкзака.
Забитое техникой шоссе явно нуждалось в ремонте, но сама Магеллана оказалась красивой, хотя и необычно пустынной — до сих пор им не встретилось ни одного крылатого обитателя, во всяком случае насколько мог судить Брим, выглядывая в узкую бортовую бойницу несущегося через пригороды бронетранспортера. Он пожалел, что у него нет возможности прогуляться по тенистым площадям с замшелыми каменными пилонами — казалось, они стоят здесь с тех пор, как сформировалась после Большого Взрыва Вселенная. То и дело они проскакивали мимо уютных улочек с покинутыми домами; двери были на верхних этажах, а крыши украшались садиками. Потом они проехали меж двух торжественных обелисков и по украшенному рельефами мосту пересекли канал, по берегам которого высились дворцы или какие-то другие пышные общественные здания. Каждый из них был окружен висячими садами, когда-то ухоженными, но давно уже запущенными. Посередине канала из воды предостерегающим пальцем торчал обгоревший остов какого-то корабля. Брим хмурился, а транспортер все нес их дальше по лишенным жизни улочкам и проспектам. Да, для того чтобы вернуть этому земному раю его былое великолепие, потребуются титанические усилия. Начать хотя бы с выдворения отсюда Негрола Трианского и его орды…
В конце концов бронетранспортер остановился перед портиком из десяти пышно декорированных колонн, за которым открывался вход в круглое каменное здание с высоким, выцветшим от времени куполом.
