Неожиданно Брим стукнул кулаком по приборной доске. Регулятор скольжения! Вот в чем дело! Поставленный в максимальное положение, он, разумеется, перекачивает всю энергию в систему охлаждения. Неудивительно, что излучатель готов развалиться на куски. Он схватился за рычажок, прикусил губу и с криком «Спокойно, Брим!» передвинул его на половину шкалы вниз.
Устрашающий рык стих, хотя система охлаждения продолжала греться. Истекающий потом Брим решил, что она просто не может остыть сразу.
Теперь скорость росла гораздо быстрее. Брим осторожно двинул ногой одну из рулевых педалей — машина нехотя повернула. Нельзя сказать, чтобы управление было слишком чутким, однако как-то задавать направление движения Брим все же мог. Впрочем, машина и не была рассчитана на ручное управление — только на то, чтобы выруливать на направляющий кабель (сеть которых облачники раскидывали везде, куда высаживались) или сходить с него. Стоило машине стать на кабель, как включалась автоматическая система управления. Вполне типично, подумал Брим, для цивилизации, не поощряющей любые мыслительные процессы у кого угодно, кроме правящего класса. Он видел кабель, по которому ему предстояло вести свой отряд, — тот исчезал в деревьях на дальнем краю поляны.
Деревья! Он продолжал набирать скорость — и еще как! Он уже двигался гораздо быстрее, чем мог себе позволить для безопасного разворота. Он должен остановить эту махину. И быстро!
Он отчаянным рывком перекинул регулятор скольжения обратно в верхнее положение — рык тотчас же возобновился, а с ним и бешеная тряска, переросшая в серию резких рывков. Все незакрепленные предметы в рубке с грохотом попадали на пол, и их стук добавился к лязгу бронелистов корпуса.
Проклятая машина и не думала тормозить! Наоборот, она неслась к деревьям еще быстрее, чем прежде; опушка казалась Бриму зеленой стеной из камня. Что он сделал неправильно?
В состоянии, близком к полной панике, Брим вдруг понял, где допустил ошибку, — регулятор фазораспределителя! У этих кретинов он не открывает энергию, а, наоборот, перекрывает ее поток, так что, переведя его с трех четвертей на половину, он на деле удвоил нагрузку на излучатель. Неудивительно, что регулятор скольжения не справляется с работой! Он в ужасе представил себе, как тяжелая машина врезается в стену деревьев и несется все дальше и дальше — до тех пор, пока ей не встретится достаточно толстое дерево… Он вздрогнул, вцепился в колесико регулятора и, снова обдирая костяшки пальцев, перевел его в прежнее положение.
Скорость сразу же начала падать — вместе с жутким рычанием в машинном отделении. Не было уже поздно. С оглушительным треском махина врубилась в крайние деревья, ломая их как спички и швыряя их обломки на сотню иралов в воздух. Брим изо всех сил двинул от себя правую педаль — машина закачалась словно звездолет, попавший в самую черную из всех черных дыр, и начала поворачивать. Прямо по ходу Брим увидел сквозь бронестекло кабины толстенное дерево, прямо-таки выскочившее специально ему на дорогу… Ну, все!.. Он изо всех сил вцепился в приборную доску, обезумевшая машина налетела на почти не видный с его места камень, отчаянно качнулась, выпрямилась, пролетела мимо дерева и замерла перед побегом не толще запястья Брима.
Пару циклов Брим сидел, зажмурившись, вдыхая запах расщепленной древесины и прислушиваясь к возобновившейся канонаде, недовольным крикам потревоженных птиц и потрескиванию остывающего металла за спиной. Потом вздохнул, взялся за управление и вывел машину обратно на поляну.
Теперь его дымящаяся, засыпанная ветками и листьями машина двигалась с нормальной скоростью — в первый раз за все время. Остановив машину перед толпой торжествующих Синих Курток, он услышал радостные крики и покраснел.
* * *
За десять циклов до намеченного срока выступления возглавляемой Бримом колонны все экипажи более или менее освоили управление самоходками, используя оставшееся время для тренировки. Вся поляна представляла собой круговерть из рычащих, пышущих паром машин, беспорядочно носившихся, подминая траву и время от времени сталкиваясь — хвала Вселенной, несильно — друг с другом. Запыхавшиеся, взмокшие Барбюс и Фрагонар вернулись в машину Брима, довольные уже тем, что остались живы в том сумасшедшем доме, что воцарился на поляне.
Фрагонар залез в башню, Барбюс задействовал полевую рацию, и очень скоро в шаре дисплея материализовалось не очень резкое изображение полковника Хагбута.
— Ну? — прорычал краснорожий полковник. — Вы готовы трогаться?
Брим покосился на царивший вокруг хаос, поперхнулся и кивнул.
— Абсолютно, полковник, — гаркнул он, радуясь, что тот не видит того, что видит он. Впрочем, подумал он. Синие Куртки если и не совсем готовы, то приобретут оставшиеся навыки по дороге.
— Вот так-то лучше, Брим… или как тебя там, — буркнул Хагбут. — Ничего, я еще сделаю из тебя настоящего солдата.
Брим смолчал.
— Ровно через восемь циклов, — продолжал полковник, — ты должен поставить свои установки на кабель в начале просеки и двигаться по нему со скоростью ноль три. Так ты подойдешь к моему кабелю как раз через пять циклов, чтобы пристроиться в хвост колонне бэтээров. Все понял?
— Да, полковник, — ответил Брим. — Отставить! Отвечай «Так точно, полковник!», — поправил Хагбут. — Свое даканье оставь для флота, а у нас, на земле, положено отвечать «так точно».
— Понял, полковник, — ответил Брим сквозь зубы.
— Так-то лучше, парень. — Хагбут вдруг нахмурился и подозрительно посмотрел Бриму в лицо. — Ну да, конечно, — произнес он, словно удостоверившись. — Так ты из тех карескрийцев, что начали принимать на флот, верно?
— Да, я карескриец. — спокойно подтвердил Брим. — Вселенная! — закатил глаза Хагбут. — Ну что ж, это многое объясняет. Ладно, сделай что можешь. Тут уж ничего не поделаешь, таким уж ты уродился.
Брим почувствовал, что заливается краской, и тут же чья-то рука сжала ему локоть — вне видимости видеокамеры пульта связи.
— Спокойно, лейтенант, — услышал он шепот Барбюса. — Не позволяйте этому срохотабалу обосрать всю операцию еще до ее начала! Брим стиснул под пультом кулаки.
— Очень хорошо, сэр, — процедил он сквозь зубы, но дисплей уже — как всегда — погас.
* * *
Спустя пять циклов все восемь машин зависли в воздухе в начале уходящей в глубь парка протеки, выстроившись в относительно ровную колонну; покрытая сорванной листвой машина Брима стояла на кабеле первой. Следующая за ним самоходка уткнулась носом в его корму, помяв поручни задней лесенки. Брим с Барбюсом свирепо высунулись из люка, но не успевшая вовремя затормозить связистка только смущенно улыбнулась, покраснев; они махнули рукой и вернулись на свои места, приготовившись вести машину по кабелю.
Двигаясь точно с указанной скоростью, колонна урчащих самоходок миновала парк и подошла к концу временного кабеля как раз одновременно с бронетранспортерами Хагбута. Расчет времени оказался столь точным, что они пристроились в хвост колонны, даже не сбавляя хода, и продолжали движение, уже повинуясь Сигналам проложенного под дорогой постоянного кабеля.
— Не так плохо для сборища бестолковых флотских, — отметил Брим, и почти сразу же Хагбут снова вышел на связь.
— Мои поздравления, Брим… или как тебя там, — рявкнул полковник. — Неплохо сработано.
— Спасибо, полковник, — буркнул Брим, стараясь, чтобы голос его не выдал раздражения. В конце концов, этот жукид больше не распространялся насчет его карескрийского происхождения.
— Наша колонна движется не быстрее, чем твои установки, лейтенант, так что хорошенько следи за тылом, — продолжал полковник. — Разведка говорит, что этих е… облачников нет в радиусе дневного перехода, но в операциях вроде этой можно доверять только собственным глазам, как говорится. Понял?
— Понял, — соврал Брим, гадая, насколько продолжающаяся канонада соответствует данным «разведки» полковника. Передав управление Барбюсу, он уселся за пульт связи и включил семь дисплеев — по одному на каждую машину.
— А теперь слушайте, — скомандовал он. — Наши приятели из экспедиционного корпуса утверждают, что силы облачников вытеснены из этого района. Но для спокойствия… — Он внимательно посмотрел на семь лиц в дисплеях, серьезных, но без признаков страха. — Так вот, для спокойствия, — повторил он, — смотрите в оба, нет ли поблизости чего-нибудь подозрительного, и в случае чего немедленно докладывайте мне.
Семь «Есть, лейтенант!» одновременно раздались в тесной рубке; Брим на несколько мгновений расслабился — он довольно долго уже работал на пределе сил и теперь начал ощущать первые признаки усталости. Легкое покачивание тяжелой машины и ровное гудение излучателя немного успокоили его. Он откинулся на жесткую спинку кресла и вытянул ноги. Темный силуэт Барбюса склонился над пультом управления, солдат был готов при первой необходимости перехватить управление у автомата.
