Свидетели утверждают, продолжал мистер Филипс, что именно подсудимый отнес кофе наверх в тот злополучный вечер. Ночью он пробрался в спальню матери и уничтожил завещание, составленное накануне, после чего — по мысли подсудимого — вступало в силу завещание в его пользу. Арест последовал после того, как инспектор Джепп обнаружил в комнате мистера Кавендиша флакон со стрихнином, который был продан в аптеке человеку, выдававшему себя за мистера Инглторпа. Теперь пусть присяжные сами решат, требуются ли еще какие-нибудь доказательства вины этого человека.
Этими словами мистер Филипс закончил свое выступление, вытер пот со лба и не спеша, сохраняя достоинство, удалился.
Поначалу свидетелями выступали те, кто уже давал показания на дознании.
Первым вызвали доктора Бауэрстайна.
Все знали, что сэр Хэвивезер никогда не церемонится со свидетелями, выступающими против его подзащитных.
Вот и на этот раз он задал всего два вопроса — но каким тоном!
— Доктор Бауэрстайн, если не ошибаюсь, стрихнин действует очень быстро?
— Да.
— Тем не менее, вы не можете объяснить, почему смерть наступила только утром?
— Не могу.
— Спасибо.
Мистеру Маису был предъявлен флакон с ядом, найденный в комнате Джона, и он подтвердил, что продал его «мистеру Инглторпу». Стараниями сэра Эрнста мистер Мэйс вскоре признал, что не знал мистера Инглторпа лично, никогда с ним не разговаривал, а видел всего несколько раз, и то мельком.
Выступивший затем мистер Инглторп утверждал, что не покупал яд и тем более не ссорился со своей женой. Несколько свидетелей подтвердили его показания.
Садовники рассказали, как подписались под завещанием. Затем выступила Доркас.
Верная своим хозяевам, она категорически отрицала, что из-за двери доносился голос Джона. Напротив, она могла поклясться — хозяйка разговаривала со своим мужем Альфредом Инглторпом.
Услышав это, Джон чуть заметно улыбнулся. Он-то знал, что зря старается верная Доркас — защита не будет отрицать его разговор с матерью.
Слово взял мистер Филипс.
— Скажите, в июле на имя мистера Лоуренса Кавендиша приходила бандероль из фирмы Парксон?
— Не помню, сэр. Может, и приходила, но мистер Лоуренс в июле часто уезжал из усадьбы.
— Если бы бандероль пришла в его отсутствие, что бы с ней сделали?
— Ее бы оставили в комнате мистера Лоуренса, либо отправили вслед за ним.
— А что бы сделали вы?
— Я? Наверное, положил бы на стол в холле. Только это не мое дело, за почтой следит мисс Ховард.
Эвелин как раз выступала вслед за Доркас. Ее спросили, помнит ли она о бандероли на имя Лоуренса.
— Может и была какая-то. Много почты приходит. Всего не упомнишь.
— Значит, вы не знаете, послали бандероль мистеру Лоуренсу в Уэллс или оставили в его комнате?
— В Уэллс ничего не посылали? Я бы запомнила.
— Допустим, во время отсутствия мистера Лоуренса на его имя приходит бандероль, которая впоследствии исчезает. Вы бы вспомнили о ней через некоторое время?
— Вряд ли. Я бы подумала, что ее кто-нибудь убрал. Чтоб на виду не лежала.
— Кажется, именно вы нашли этот документ (мистер Филипс показал уже знакомый нам с Пуаро листок), не так ли?
— Я.
— Как это произошло?
— Полицейский из Бельгии, который помогает следствию, попросил его поискать.
— И где он лежал?
— Э…Э… на шкафу.
— В комнате подсудимого?
— Да, кажется.
— Вы сами его там обнаружили?
— Да.
— Тогда вы должны все помнить точно.
— Да, в комнате подсудимого.
— Так-то лучше.
Служащий фирмы Парксон подтвердил, что от мистера Лоуренса Кавендиша приходил чек и письмо, в котором он просил выслать ему накладную черную бороду, что и было сделано 29 июня. К сожалению, письмо не сохранилось, но есть соответствующая запись в регистрационном журнале.
Сэр Эрнст подскочил к свидетелю и спросил, глядя ему в глаза:
— А откуда, молодой человек, пришло письмо?
— Из Стайлз Корт.
— Почему вы так считаете?
— Я… я вас не понимаю.
— Как вы можете утверждать, что письмо отправлено из Стайлз Корт? Может быть, вы специально изучали почтовый штемпель?
— Нет, но…
— Значит, вы не знаете, откуда отправлено письмо!
— Сэр, мне кажется…
— Молодой человек, вы обязаны говорить не то, что вам кажется, а то, в чем вы уверены! Письмо могли отправить откуда угодно, например, из Уэллса, не так ли?
Свидетель обескуражено кивнул, и мистер Хэвивезер с видом победителя возвратился на место.
Затем была вызвана служанка Элизабет Вэллз. По ее словам, уже лежа в кровати, она вспомнила, что закрыла входную дверь на засов, а не на ключ, как просил мистер Инглторп. Спускаясь вниз по лестнице, она услышала шум в западном крыле здания. Мисс Вэллз прошла по коридору и увидела мистера Джона Кавендиша, стоящего у двери в комнату миссис Инглторп.
Сэру Эрнсту понадобилось всего несколько минут, чтобы совершенно запутать бедную служанку. Казалось, она была готова отречься от своих показаний, лишь бы не отвечать на вопросы этого ужасного человека!
Последней в тот день выступала Анни. Она сказала, что еще накануне воскового пятна на полу в спальне не было, и подтвердила, что видела, как Джон взял кофе и отправился наверх.
После окончания судебного заседания я вызвался проводить Мэри. Она возмущалась речью прокурора, который, по ее словам, специально исказил все факты, чтобы оболгать ни в чем не повинного Джона.
— Ничего, — попытался я успокоить Мэри, — завтра будет иначе. Джона, несомненно, оправдают.
Миссис Кавендиш о чем-то задумалась и вдруг тихо сказала:
— Но в таком случае… нет, нет, это не Лоуренс… не может быть!
Я промолчал, но слова Мэри навели меня на грустные мысли.
Встретившись с Пуаро, я спросил, к чему, по его мнению, клонит мистер Хэвивезер.
Пуаро улыбнулся.
— Да, ловко этот Хэвивезер выгораживает своего подзащитного.
— Вы думаете, он действительно верит, что убийца — Лоуренс?
— Хэвивезер? Да он вообще ни во что не верит! Его задача — запугать свидетелей и присяжных с тем, чтобы в создавшейся неразберихе подозрение пало на обоих братьев. Тогда станет трудно решить, кто же из них убийца.
На следующий день первым давал показания инспектор Джепп.
— На основании полученной информации, — деловито начал Джепп, — мною и лейтенантом Саммерхэем был произведен обыск в комнате подсудимого. В комоде под кипой нижнего белья обнаружили две улики. Во-первых, позолоченное пенсне, похожее на пенсне мистера Инглторпа. Во-вторых, флакон с ядом.
Далее мистер Джепп рассказал еще об одной находке, сделанной в комнате миссис Инглторп. Он показал полоску промокательной бумаги, на которой с помощью зеркала легко можно было прочесть: «…все, чем я обладаю, завещается моему любимому мужу Альфреду Инг…»
— Отпечаток совсем свежий, — заявил Джепп, — поэтому теперь мы знаем точно, что и в последнем завещании наследником объявлялся мистер Инглторп. У меня все.
Мистер Хэвивезер сразу бросился в атаку.
— Когда производился обыск в комнате подсудимого?
— Во вторник, 24 июля.
— То есть через неделю после убийства?
— Да.
— Ящик комода, в котором найдены пенсне и флакон, был заперт?
— Нет.
— А вам не кажется странным, что убийца держит компрометирующие улики у себя в комнате, да еще в незапертом ящике?
— Возможно, он их засунул туда в спешке. Наверное, ящик был выдвинут.
— Но ведь прошла целая неделя. Как вы думаете, этого времени достаточно, чтобы уничтожить улики?
— Возможно.
— Что значит «возможно»? Да или нет?
— Да.
— Кипа белья, о которой вы говорили, была тяжелой?
— Да, весьма.
— Значит, речь идет о теплом зимнем белье. Вас не удивляет, что был выдвинут ящик с зимним бельем, ведь стояла страшная жара?
— Не знаю…
— Извольте, пожалуйста, ясно ответить на мой вопрос.
— Да, это странно.
— Следовательно, если пенсне и яд кто-то подкинул в комод, то подсудимый вряд ли бы это обнаружил.
— Сомневаюсь, что яд и пенсне подкинули.
— Но это не исключено?
— В принципе, нет.
— Благодарю вас, — торжествующе проговорил мистер Хэвивезер.
Выступавшие вслед за Джеппом свидетели подтвердили финансовые трудности, которые испытывал Джон, а также то, что у него давний роман с миссис Райкес.
Выходит, мисс Ховард была права! Просто в своем озлоблении против Инглторпа она посчитала, что миссис Райкес встречается с ним, а не с Джоном.
И вот, наконец, судья вызвал Лоуренса Кавендиша. Тот сразу заявил, что никакого письма в фирму Парксон не посылал и, более того, двадцать девятого июня находился «в Уэллсе.
Сэр Эрнст Хэвивезер не собирался упускать инициативу.
— Итак, мистер Кавендиш, вы отрицаете, что заказывали накладную черную бороду в фирме Парксон?
