Девушка застенчиво распахнула ресницы и ошеломленно уставилась в два сапфирово-синих озера.
Сжав пальцами подбородок Индии, дей внимательно рассматривал ее, и она почувствовала, что заливается краской.
— Глаза совсем как у молодой тигрицы, — объявил дей капитану янычар.
Он говорит о ней так, словно ее нет в комнате или, что еще хуже, она совсем глупа и не способна его понять!
— Она очень своенравна, господин, — предостерег Арудж-ага.
— Неужели? — развеселился дей. — Девушка, капитан сказал правду? Ты маленькая английская роза с шипами?
— Пожалуйста, повелитель, откройте, что станет, моим кузеном и виконтом Туайфордом? — выпалила Индия, не в силах сдержаться.
— Ты прав, она своевольное создание, — кивнул дей. — Твой кузен, девушка, принял ислам и станет плавать с Аруджем-агой. А что касается этого спесивого щенка… он поучится вежливости на галерах.
Галеры! Ужасное слово раскаленным клеймом горело в мозгу Индии. Это смертный приговор! Адриан не перенесет такого наказания. Она видела, как тяжко приходится галерным рабам на судне аги. А если они пытались отлынивать от работы, тяжелый кнут из буйволовой кожи быстро карал виновных.
Индия разъяренно завизжала, вне себя от ужаса и бешенства. Взгляд ее упал на кинжал, заткнутый за парчовый кушак дея. Схватив украшенную драгоценными камнями рукоять, она выхватила клинок и не помня себя бросилась на врага.
— Ты убил его! Убил! — вопила она.
— Аллах сохрани и помилуй нас! — в ужасе вскрикнул ага и, метнувшись вперед, обезоружил Индию. — Господин, вы серьезно ранены? Ах, я никогда не прощу себя за то, что подверг вас такой опасности! Господин! Да скажите хоть слово!
Дей громко засмеялся.
— Своенравна? Думаю, это слабо сказано! Настоящая дикая кошка, — пробормотал он, потирая плечо. — Не пугайся, мой добрый ага. Лезвие только слегка задело кожу. Она не умеет обращаться с оружием, но вот плащ мой испорчен.
Он сделал знак двум запыхавшимся слугам. Индию немедленно подняли и оттащили в конец зала, где привязали между двумя мраморными колоннами, растянув так, что ноги едва касались земли. Кто-то грубо схватил ее за ворот рубашки и обнажил спину. Длинные темные волосы откинули на грудь.
— Никому не позволено напасть на повелителя и избежать при этом наказания, — пояснил подошедший дей. — Ты получишь пять ударов. Я сам возьмусь за кнут. Не бойся, я не рассеку кожу, чтобы не попортить твою красоту. Я милостив, потому что ты здесь впервые и не знаешь наших обычаев, хотя в Англии, я уверен, подобное преступление карается куда строже.
— Мне все равно, — глухо пробормотала Индия. — Твоя бесчеловечность убьет Адриана.
— А тебе что до этого?
— Я люблю его! — вызывающе бросила девушка. Дей, не ответив, встал позади, и Индия услышала свист кнута еще до того, как он лег на спину.
— Ненавижу тебя! — вскрикнула она от неожиданной боли. Но дей мрачно усмехнулся и продолжал наносить удары. Индия плотно сжала губы и больше не издала ни единого звука.
Дождавшись окончания порки, ага предложил:
— Я отведу ее на рынок и продам, повелитель.
— Нет, я возьму ее себе, ага, — возразил Кейнанреис.
— Но она пыталась убить тебя, повелитель. Эта ведьма слишком опасна! Представить страшно, «что было бы, если бы ей удался ее черный замысел!
— Ничего, — хмыкнул дей, — я люблю укрощать норовистых кобылиц. Она ведь девственна, верно? Такие всегда полны страсти и готовы потерять голову. Я завоюю ее глупенькое сердечко, и наслаждение это ни с чем не сравнимо. Когда-нибудь она может стать гордостью моего гарема. А теперь я хочу получше рассмотреть твою драгоценную добычу, Арудж-ага. Раздеть ее! — приказал он слугам.
Невольники тут же отвязали Индию, подтащили к возвышению, где уже сидел дей, и сорвали лохмотья рубашки и сорочку, обнажив торс. Индия сцепила зубы, понимая, что сопротивляться бесполезно — дей все равно настоит на своем.
С нее стащили юбки и нижнее белье. Один из рабов, встав на колени, снял кожаные туфельки. Индия едва не упала в обморок. Ей никогда еще не было так стыдно.
Кейнанреис молча наблюдал, как обнажаются девичьи прелести. Темно-синие глаза медленно скользили по стройной фигурке. Груди круглые и, хотя не слишком большие, невероятно соблазнительны. В опытных мужских руках эти ягодки быстро созреют. Соски — словно нераскрытые бутоны, тугие и сморщенные. Треугольник темных волос внизу живота нужно, разумеется, удалить, но он уже заметил довольно пухленький холмик, скрытый черными завитками. Дей снова встал и спустился вниз.
— Взгляни на меня! — приказал он и, когда Индия подняла голову, подступил ближе и погладил упругую ягодицу. Длинные пальцы скользнули по спине. — Твоя кожа мягче лучшего шелка из Бурсы, — одобрительно заметил дей и медленно обошел девушку. Красивые, не очень худые руки хорошей формы, длинные стройные ноги с маленькими узкими ступнями. Он внезапно обнял ее и, притянув к себе, сжал нежный холмик.
— Скажи правду, — пробормотал он, лаская ее грудь. — Ты действительно невинна?
Индия энергично закивала, боясь вымолвить слово. Ее бросало то в жар, то в холод, а ноги подкашивались, и она боялась упасть. Большая ладонь накрыла ее живот, опаляя пламенем. Неужели он ощущает ее трепет?
— Конечно, я девственна, — выговорила она наконец. — Разве я дала повод думать иначе?
— Да, потому что ты сама призналась, будто любишь виконта. — Дей пожал плечами.
— Люблю, но никто не может назвать меня распутной или легкомысленной, — возразила Индия. — А если он взял меня, ты отпустишь нас?
Господи, как ей хочется освободиться от этих властных, по-хозяйски уверенных рук! От каждого их прикосновения на коже выступают мурашки.
— Ни за что, хотя мне не по душе знать, что другой первым проторил ту тропинку, которую я приберегал только для собственного наслаждения, — тихо ответил он. — Я стану целовать и ласкать тебя, пока не освобожу от бремени девственности.
— Никогда! — прошипела она.
— И научу тебя, как угождать мне, — продолжал он, словно не слыша и клеймя ее шею жгучими поцелуями. — Скажи мне свое полное имя, моя колючая роза.
Ей не хватает воздуха! Она сейчас задохнется!
— Индия, — страстно выдохнул он.
— Я леди Индия Энн Линдли, дочь герцога Гленкирка… У меня два брата герцога… и один маркиз… я богата… и заплачу любой выкуп, который вы назначите. О Боже! Не делайте этого! Пожалуйста, отпустите меня, повелитель!
— Во всем мире не хватит золота, чтобы выкупить тебя, — возразил дей и, сунув руку между ее дрожащими бедрами, сжал венерин холмик. — Ты навсегда принадлежишь мне. И лучше тебе это запомнить.
