С этими словами босс уверенно сжимает ладонью полушарие моей груди, пристально глядя мне в глаза. Я вспыхиваю от смешанного чувства унижения и стыда.
- Значит, вам нужно мое «нет» убедительно и с огоньком? - тихо шиплю сквозь зубы.
- Мне нужен от тебя внятный однозначный выбор, - небрежно поправляет он. - Насколько далеко ты готова зайти или не зайти ради работы.
- Как скажете, Максим Романович! - киваю я.
После чего направляю пульверизатор флакона с перцовой настойкой прямо на его наглые губы и мстительно жму кнопку.
Чутье на грядущие проблемы у Волчарина явно работает отменно: несмотря на восприятие бабулиной настойки флакончиком безобидных духов, от основного плевка перцовой струи он живо уклоняется.
И тем не менее приличное количество жгучего концентрата попадает ему на губы - а может, даже и в рот, - потому что босс моментально разжимает руки и отшатывается, непрерывно кашляя и отплевываясь. Опора под моим телом, естественно, исчезает.
Бух!
Я с грохотом приземляюсь на пол лифта, отчего кабина заметно вздрагивает. Копчик ноет, но мне не до этого. Сознание наконец догоняет страх: как же теперь Волчарин отреагирует на моë физическое вредительство? Чебуреки он мне вроде как простил, но то, что я сделала сейчас, куда серьезней. А вдруг у него аллергия на перец?!
Ой, мамочки...
Вижу, как Волчарин тянется к панели управления, чтобы запустить лифт, но из-за своего состояния не попадает по кнопке запуска. Я с виноватой готовностью немедленно бросаюсь ему на помощь.
- Против перца хорошо действует молоко, там есть жиры-нейтрализаторы, - неловко бормочу под нос. - Могу сбегать за ним в магазин. Или водички могу принести... хотя вот она как раз не очень помогает...
Босс с перекошенным лицом раздраженно поворачивается ко мне, но его почти сразу накрывает новый приступ кашля.
- Сейчас, сейчас... - как только створки лифта раскрываются на первом этаже, я кидаюсь в сторону кулера с водой мимо нашего удивленного портье. Он только что проводил респектабельную семейную пару с маленькой дочкой к стойке регистрации, и они все дружно оглядываются на шум.
В следующую секунду я замечаю в руках девочки рожок сливочного мороженого. А ведь это - отличный заменитель молока и вполне может избавить жертву перцовой настойки от нестерпимого жжения!
Сворачиваю к ней на полном ходу.
- Одолжи, пожалуйста! Очень надо. Я тебе потом сразу два куплю, если захочешь!
Девочка оторопело таращится на меня круглыми глазами - как и ее замершие родители, - а потом молча протягивает свой рожок.
- Вам нехорошо, Максим Романович? - слышу встревоженный голос портье позади и спешно возвращаюсь к лифту.
Багровый от мучительно сдерживаемого кашля, Волчарин как раз собирается выйти из кабины, но абсолютно точно нельзя позволить посторонним лицезреть его в таком состоянии - нездоровым, жадно пьющим воду и всë такое. Он же мне потом лично припомнит свой репутационный урон!
Я налетаю на него всем телом, тем самым вталкивая обратно. А затем, пока никто не помешал, отправляю лифт на цокольный этаж, в прачечную. Там посторонних точно нет.
- Что за... - сдавленно хрипит босс, но снова закашливается.
- Всë под контролем, Максим Романович! - пламенно заверяю я и торопливо сую мороженое ему прямо в рот. - Вот, съешьте это, и вам полегчает. Обещаю!
Тихий звуковой сигнал оповещает нас о прибытии на цокольный этаж.
Волчарин прожигает меня недобрым взглядом и стремительно направляется по коридору в сторону туалета. Впрочем, совет насчет «лечебного» мороженого он явно уловил и выплевывать его не собирается.
Я нерешительно останавливаюсь в отдалении, прислушиваясь к кашлю, фырканью и шуму воды в умывальнике.
Чего теперь ждать от ближайшего будущего, даже предполагать не хочется. Скорее всего - игнор и увольнение с «волчьим билетом». Я же не просто перцовкой его облила, а фактически унизила. Неважно, что это было ему поделом, просто сам факт...
Наконец минут через десять дверь туалета открывается. В проеме появляется босс, вытирая мокрое лицо бумажными салфетками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Ты ненормальная, - сообщает он на удивление спокойно и вдруг протягивает мне свою визитку. - Держи. О твоем поведении мы поговорим позже.
Никаких пояснений к этому заявлению больше не следует. Волчарин сминает влажные салфетки в кулак и точным броском отправляет в мусорное ведро. А затем молча исчезает в злополучном служебном лифте.
Я остаюсь в тихом безлюдном коридоре, судорожно стараясь понять, как растолковать его слова. Меня уволили, проигнорили или перевели на новую должность? И как именно сработало главное правило босса?
Глава 29. Союз персональных врагинь
Однако рефлексировать по этому поводу мне некогда. И раз уж официально смену в прачечной мне уже объявили, то надо ее отрабатывать. Правда, корзина с грязным сусаевским бельем уехала на лифте вместе с боссом... но вряд ли на нее кто-то позарится.
Я вытираю взмокший от пережитого стресса лоб и, выждав для надежности, снова вызываю лифт на свой этаж. Так и есть - корзина сиротливо стоит в углу.
- Эй, тебя еще долго ждать, новенькая? - откликается из глубины коридора недовольный женский голос.
Там возле красной двери стоит эффектная бабища - иного слова и не подберешь. Низкорослая, широкая, с ярко накрашенным лицом с тройным подбородком и в необъятной гостиничной униформе низшего обслуживающего персонала. Веса в ней явно не меньше центнера. А руки такие мощные, что крошечная черная сумочка с блестящим значком звериной морды на боку кажется в них абсолютно неуместной.
- Здрасьте, - кисло приветствую неизвестную и тащу корзину в ее сторону.
- Грязное белье с утра не сортировано, - продолжает массивная коллега и, заметив мой взгляд на своей нелепой сумочке, недовольно прячет ее за спину. - А у меня рабочих рук всего две! И смена уже заканчивается!
Не реагируя на ее ворчание, я ныряю в красную дверь. Внутри - груды гостиничного белья в здоровенных контейнерах. Часть из них незаполнена. И очень сильно пахнет бытовой химией - порошком с цитрусовыми ароматизаторами.
- В пустые контейнеры закидывай отсортированное. Не вздумай путать цветное с белым, а главное - смотри степень загрязнения! - продолжают преследовать меня ценные указания. - Если что-то сильно перемазано, то класть его с просто несвежим, но относительно чистым бельем нельзя. Ясно?
- Угу.
- В соседних помещениях находятся стиральные машины, сушильные барабаны и гладильный каландр. Инструкцию прочитаешь сама, не маленькая. На стене у нас висит, там всë разжевано даже для тех, чья соображалка на уровне чайника, - оттарабанив этот монолог, она переходит на небрежно-мирный тон: - Тебя как зовут, кстати?
- Марина.
- А меня Ульяна. Ну, я пошла, удачно отработать.
Следующая пара часов проходит в монотонной возне с бельем.
«Разжеванная» инструкция на стене действительно помогает понять, как тут всë устроено и каков порядок действий. Без этих правил я бы вряд ли сама сообразила - всë-таки тут не домашние агрегаты, а промышленные стиральные машины с сопутствующим оборудованием.
Гул в помещении стоит изрядный. Хоть и ровный, но очень утомительный для слуха. Потирая уши, я запускаю вторую партию белья и рассеянно думаю о том, что для таких условий работы жизненно необходимы беруши. А еще старательно изгоняю прочь беспокойные мысли о Волчарине.
- Марина Зайцева, это вы? - утвердительно спрашивает кто-то со стороны входа сквозь механический шум.
- Да, это я, - устало оглядываюсь через плечо.
На меня сурово смотрит плотный пожилой мужик в строгой форме охранника.
- Я начальник службы безопасности гостиницы. Пройдемте со мной, требуется ваше присутствие.
- А зачем? - непонимающе хмурюсь. - Что-то случилось?
- Наш постоянный клиент Сусаев Малик Ахмедович утверждает, что вы украли у него ценную вещь.
