Рейтинговые книги
Читем онлайн Избранные произведения - Ахмедхан Абу-Бакар

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31

— Что с ним? Я на самом деле ему добра желаю… Ему тяжело, я все понимаю, человек больной, но так унизить… Спасите его. Он еще может стать человеком, помогите ему.

Поддерживаемый с одной стороны Амирханом, а с другой Хромым Усманом, Ашурали остановился у ворот своей сакли и попрощался с ними. Вошел, опираясь на палку, во двор, но подняться по лестнице не смог. И он позвал жену. Согбенная, с четками в руках появилась на веранде Заза.

— Что с тобой, муж мой? Иди в дом.

— Если бы я мог подняться, не стал бы тебя звать. С трудом переступив порог сакли, Ашурали попросил старуху постелить ему постель и слег.

КЛЮЧИ ОТ НОВОЙ ЖИЗНИ

Горы Чика-Сизул-Меэр. Цепь горных вершин, похожих на шляпки амузгинских гвоздей на подкове. Во впадине этой подковы и находится старый аул Чиркей, а все это место называется «Гнездом Орла». Пять с лишним веков стоял аул, и вот сегодня жители прощаются с ним. Печально смотрят открытыми окнами сакли, покидаемые людьми, глубокая у стен каменных печаль, молчаливая. Ну а люди? Они возбуждены. Предстоит новоселье не одной семьи, не десятка семей, а целого аула. Такого не бывало. Дети бегают, визжат, торопят родных, им всякая обновка в радость.

Султанат, сегодня она в ярко-голубом платье, в желтых. перламутровых сапожках, сверкают золотые подвески с мелкими бирюзовыми камешками, пышные косы. Вот стоит она возле ореховой рощицы, где столько людей, машин! Во всем весеннее оживление, солнце теплое, ласковое сегодня, оно щедро греет. Ей, председателю сельсовета, доверено вручать ключи от новых квартир в Новом Чиркее жителям старого аула, которые уже грузят домашнее имущество на машины.

— Надо торопиться. Там возле каждого дома будут палисадники, земли много, надо оживить ее, успеть вспахать, обработать, посадить деревья, цветы…

— А морковь можно?

— И морковь можно, и чеснок, и лук, если хотите, и огурцы.

— И кукурузу?

— Да, и кукурузу, если кто хинкалу предпочитает хапламу. — Сегодня люди понимают Султанат лучше, чем когда-либо, они приветливы с ней.

— А скажи, доченька сельсовет, — спрашивает старуха с морщинистым лицом и улыбающимися глазами, — а кладбище там есть?

— Чего нет, того нет. Там еще никто не умирал.

— А как там с водой?

— С водой пока что трудновато, будут доставлять на водовозах, пока появится наше море.

— А газ будет?

— Будет.

— И отопление?

— Да, и отопление.

— И не надо будет на зиму заготавливать кизяк?

— Не надо.

— Все будет, все удобно. А что же люди будут делать? Лежать и «Технику — молодежи» читать? Или кроссворды разгадывать?

— Работать.

— Где?

— На полях, в садах. Разве горцы привыкли сидеть без работы?

— А где там поля и сады? Там же голая земля…

— Будет вода, будет орошение, будут сады и поля… и огороды и теплицы.

Разговоры вяжутся всякие, суетятся озабоченные сборами женщины. Старуха Заза тоже прислушивается к тому, что говорят, смотрит, как соседи собираются, а потом обо всем рассказывает больному Ашурали. Хозяин молчит, он понимает, что дни его сочтены, и про себя с горечью думает о сельчанах: «Ничего святого для них нет». И сам старается понять: «А что же есть святое? Святое — это человек и его жизнь, святое — это дети, святое — это будущее… Что же сыновья мои не отзываются? Неужели, старый и немощный, я не нужен теперь никому, даже сыновьям?» Он уже трижды спрашивал у старухи о них. Двое-то далеко, телеграммы, может быть, не получили, а где же младший, где его любимец Мурад? Неужели сын обиделся на него за тот случай? Так это не он, Мурад, а отец должен сердиться. Ашурали только потом, позже узнал о любовной связи Мурада с Султанат и тогда-то понял, чем был вызван у Хасрета его гнев. Но каким бы ни было его возмущение, разве можно дойти до оскорбления старика? Суровости нет, изменились отношения между старшими и младшими в горах, молодыми допускаются вольности, больше появилось свободы, самостоятельности. Может быть, это к лучшему? Но строгость и уважение должны же остаться, рассуждает больной Ашурали. Ему обидно, ох как обидно, что не видит, как переселяется аул, обидно, но еще обиднее признаться в этом.

— Старики, глядя на сборы, думают, прикидывают, — говорит Султанат, обращаясь к почтенным, собравшимся возле дороги.

— Сидят они тут и кальянами своими небо коптят. Думать поздно, делом надо заняться, — вытирая тряпкой руки, философски замечает юноша — шофер колхозной грузовой машины.

— Ты бы лучше молчал. Старших надо уважать.

— А за что, товарищ сельсовет, если они не правы?

— Если мы не правы, нас надо убедить, доказать нам.

— Вот-вот. Мы, младшие, должны их убеждать. Сами пошевеливайте.

— Иди, отцу своему это посоветуй.

— Был бы у меня отец…

— И что? Мир перевернул бы?

— Зачем переворачивать то, что правильно стоит? Был бы у меня отец, он бы бессмысленно не упрямился. Жизнь ведь не стоит на месте, движется…

— Смотрите, какой умный выискался. Эй, ты где до сих пор был?

— У вас под боком.

— Вот дьявол, порождение темной ночи.

— Пошли, старики, навестим нашего Ашурали и будем собираться в путь-дорогу! — говорит Амирхан. — Чего нам одним-то здесь делать? Без людей холодно будет в ауле.

— Скот вечером пригоните, старики! — кричит с кузова отъезжающей машины старуха с морщинистым лицом, придерживая руками деревянную люльку.

Все ключи раздала Султанат, кроме двух: один от маленького двухкомнатного дома, выделенного для Ашурали с его Зазой, и один — от ее собственной квартиры. Султанат подумала о предстоящих новосельях. И какое-то время задумчиво смотрела в сторону Нового Чиркея. К ореховой роще подъехал «газик», остановился, и из него легко выпрыгнул Мурад. Султанат рассталась с ним в городе несколько дней назад и сейчас очень обрадовалась. Подала руку, ласково посмотрела в глаза. Лицо его, кажется, похудело, и галочкой на переносице углубилась складка, губы обветрены, кадык на шее стал как-то заметнее, в глазах тревога.

Никогда, быть может, не сошлись бы пути-дороги Султанат и Мурада, если бы не один странный и вызывающий до сих пор у них обоих улыбку случай. А было это два года назад. Мурад ехал к себе домой в старый Чиркей проведать родных. Автобус довез его до Дубков, и он решил сойти осмотреть окрестности. Ему очень правился этот маленький, уютный городок. Побродив вдоволь, он пришел в кафе «Гнездо», где второй этаж был отведен под гостиницу. Светло, просторно и уютно в этом кафе. Он заказал себе салат, сто граммов коньяку, люля-кебаб и кофе. За соседним столом сидело четверо крепких парней, которые, как потом выяснилось, приняли Мурада за… диверсанта; то ли начитались детективов и насмотрелись фильмов о шпионах и разведчиках, то ли поведение и физиономия Мурада показались им подозрительными, только решили они задержать его и проверить документы. Как бы то ни было, а пришлось объясняться, чтобы развеять их подозрения.

Оставив Дубки, Мурад добирался в Чиркей на случайном, попутном «газике», за рулем которого сидел не обычный шофер, а сам председатель Чиркейского сельсовета — молодая красивая женщина по имени Султанат. Она приезжала сюда по делам. Уверенно сидя за рулем, она с интересом слушала эту историю и от души смеялась, поглядывая на незадачливого «диверсанта».

— Вот так в горах Чика-Сизул-Меэр был пойман первый шпион, — говорила с иронией Султанат. Как тут было не смеяться?

— Какая нелепая история! — Мураду было и смешно и горько.

— Интересно. Такое здесь случается раз в сто лет.

В ущелье сгущались сумерки. Султанат уверенно разворачивала машину на поворотах, оставляя клубы пыли на грунтовой дороге, выехала на ту колею, которую лихачи проложили напрямик, для сокращения пути. Здесь, на повороте, уверенность подвела Султанат, и машина на скорости с пологого берега съехала в реку. Мотор заглох. «Этого еще не хватало!» — подумал Мурад, открыл дверцу… Воды было почти по колено. Обогнув машину, он взял Султанат на руки и понес к берегу.

— Что это со мной? — удивляясь, спрашивала Султанат.

— Нельзя смеяться над неудачей другого, — с иронией заметил Мурад и, отойдя в сторону, начал снимать мокрую одежду.

— А могла ведь и утонуть, как слепой котенок.

— Оба чуть не отдали богу душу. — И Мурад вымученно рассмеялся.

— А может, было бы и лучше, — грустно сказала Султанат.

— В таком случае никогда не надо просить о помощи.

— Растерялась… Вот бы узнали об этом парни в Дубках, — голос у Султанат дрожал, она легко выжимала край намокшего платья, — несомненно, сказали бы, что это проделки шпиона.

Потом долго сидели они возле орехового дерева на траве, пока обсыхала одежда Мурада. Султанат вдруг вспомнила детство: когда она была еще маленькой, то иногда ходила с тяжелым кувшином к роднику, и однажды кувшин разбился. От страха Султанат боялась вернуться домой, убежала из аула и забрела к взрослым ребятам, которые пасли лошадей в ночном. Возле костра они угостили беглянку печеной картошкой, и, поудобнее устроившись на бурке, она сладко уснула. Утром ее вернули домой. «Сейчас тоже бежала бы куда-нибудь без оглядки», — думала про себя Султанат и молчала, когда в разговоре вопрос коснулся мужа, Хасрета, с которым она разошлась…

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Избранные произведения - Ахмедхан Абу-Бакар бесплатно.
Похожие на Избранные произведения - Ахмедхан Абу-Бакар книги

Оставить комментарий