Ирина Ракша
Далеко ли до Чукотки?
Повести и рассказы
ДОБРЫЙ СВЕТ
«По алтайской степи на взмыленном коне пронеслась мимо меня амазонка. Так состоялось мое первое знакомство с семнадцатилетней Ириной Ракшой», — писал в напутствии к ее первым рассказам в 1964 году Михаил Светлов. Вечно юный, поэт сердцем почувствовал то хорошее, горячее, порывистое, что сохранилось в ней и окрасило потом ее прозу.
И первые публикации, и первые сборники рассказов И. Ракши были наполнены молодостью и ветром дорог. Их романтический строй был сродни времени конца пятидесятых — начала шестидесятых годов, когда создавались эти рассказы: разрабатывалась целина, начинались крупнейшие сибирские стройки, строились дороги. Начиналась и творческая биография писательницы. Дочь агронома целинного совхоза на Алтае, она закончила там десятилетку, работала учетчицей, трактористкой, лаборанткой, там же в местных газетах появились ее первые рассказы. И Алтайский край, его природа, люди стали ее первой любовью, ее духовной родиной.
А потом были Сибирь, Чукотка, новые впечатления и герои, принесшие в рассказы И. Ракши душевную щедрость, чистоту, готовность к подвигу. А еще знание жизни, проявившееся в умении точно увидеть и использовать деталь. «И тут не нужны никакие романтические слова, — писал Светлов. — Наоборот, бытовая деталь помогает романтике». Все это было близко и Светлову, не оттого ли он так горячо отозвался на молодой голос амазонки.
В то же время многое роднит ее прозу с шукшинской, это в первую очередь герои — бесхитростные, цельные, близкие к природе, искренние в каждом душевном порыве, неуступчивые при столкновении с эгоистической обывательской философией. И еще умение видеть мир и людей глазами кинодраматурга — в объеме и звучании, цвете и свете, в напряженном внутреннем движении. Это не случайно. Как и Шукшин, И. Ракша окончила Институт кинематографии, и по ее сценариям снято несколько хороших фильмов: «Бабье лето», «Марьин цвет», «Арбузный рейс», «Веришь, не веришь»…
Впрочем, как в прозе, так и в кино самобытность дарования и почерка писательницы очевидны. А перекличка с Шукшиным возникла, помимо всего, от общности жизненного материала, от кровной близости земле Алтая — юность И. Ракши прошла как раз напротив шукшинских Сросток, на другом берегу быстрой Катуни. Недаром Василий Макарович сразу узнал себя в Шульгине — герое рассказа «Евразия», посвященном ныне его памяти. Здесь, несомненно, сработал не только зоркий глаз художницы, многое писавшей с натуры, но и почти органическое единство ощущений и настроений, переданных в каждой строке, в том числе и стихотворной, — повествуя о молодом и самолюбивом поэте, приехавшем в Москву с Чуйского тракта, Ирина Ракша «подарила» ему собственные юношеские стихи. И подобно своему герою, Ирина Ракша выступает в прозе своеобразным поэтическим полпредом сибирских и заполярных широт. Ее герои: охотники и учителя, шоферы и инженеры, чабаны и путейцы, солдаты и почтальоны — люди простых трудовых профессий. Все они заняты своим делом, быт их не слишком устроен, часто кочевой. Писательница досконально знает этот быт, уверенно вводит нас в теплушку ремонтников, приткнувшуюся на станционном тупике, в таежный барак лесорубов, в диспетчерскую электростанции.
Целое созвездие образуют в ее творчестве рассказы о девчонках, живущих взволнованным ожиданием любви. А энергии и обаяния им не занимать: во имя любви одна из них, без гроша в кармане, пересекает на попутных поездах всю страну, другая пробивается сквозь полярный ураган «южак». И тем сердечнее улыбка, с которой изображает писательница своих героинь, тем крепче ее убеждение, что каждая из них обязательно достанет свою звезду.
Но как бескомпромиссно поступают эти девчата, когда речь идет о гражданском долге и совести! Вот, ужасно робея и всей душой стараясь показать себя с лучшей стороны, приступает к работе в станционном буфете молоденькая подсобница Таня. Она прямо-таки молиться готова на свою начальницу Лизу — разбитную вальяжную красавицу. Но только до той поры, пока не откроются у нее глаза на Лизино лицемерие, эгоизм, нравственную глухоту. И тогда ничто не удержит Таню от решительного шага (рассказ «А какой сегодня день?»).
В драматургическом построении прозы И. Ракши можно заметить как бы две линии. Это линия внешнего действия и линия внутренней, нравственной жизни героя. Последняя проистекает из обстоятельств, даже провоцируется ими, но в развитии рассказа она всякий раз оказывается самой значительной, решающей, истинной сверхзадачей. И с каждым новым произведением этот принцип становится все более явственным. Характерен в этом отношении рассказ «Хозяин», написанный удивительно точно и зрело. Его герой бодро и без оглядки шагает по жизни, все у него просто и легко. А параллельная линия внутренних монологов и авторского текста говорит о другом — о его беспринципности, верхоглядстве, малодушии. И этот хозяин вырастает в социальный тип приспособленца, автор смело развенчивает и осуждает его.
Действие в повести «Утрата» обусловлено уже самой конструкцией вещи. Перемежаясь, а порой сталкиваясь, развиваются две линии — человеческих отношений и судьбы волчьего семейства. Не впадая в антропоморфизм, автору удалось проникнуть, кажется, в самую суть жизни и повадок этих животных и показать с большой художественной убедительностью их беззащитность перед лицом слепой человеческой жестокости. Авторская идея звучит уже в самом названии повести. Она относится и к ее героям: как просто разрушить любовь и доверие и как горьки эти утраты.
Центральное место в книге занимает повесть «Весь белый свет». Может показаться неожиданным для писательницы выбор главного героя — старого охотника пенсионера Сергуни Литяева, внешне заурядного и даже трагикомического, с малых лет познавшего всякие беды и муки.
В Сергуне можно отыскать черты, роднящие его с такими литературными предшественниками, как Олеша из беловских «Плотницких рассказов», или «чудики» Василия Шукшина, или простодушный Аким, проведенный Виктором Астафьевым через ключевые главы его «Царь-рыбы». Однако характер, изображенный Ириной Ракшой, можно рассматривать как действенный вклад в коллективное исследование подобного характера.
Самое интересное в Сергуне заключается в том, что он, вовсе не будучи борцом по складу натуры, тем не менее воплощает собой активнейшее общественное начало. Чудаковатый и добродушный, он выступает как один «маленький человек», из тех, чьими совокупными целеустремленными усилиями вершится история народа. И на примере его судьбы автору удалось показать многие и многие события — здесь и гражданская война, и коллективизация, и Великая Отечественная, и многие человеческие судьбы и характеры. Поэтому повесть отличается многоплановостью композиции, она насыщена ретроспекциями, внутренними монологами, авторскими отступлениями, отдельные из них могли бы быть извлечены из повести и существовать самостоятельно: о вольном дереве, о женской красоте и др. Эти компоненты
