Выходя из номера, я постучал в дверь напротив. Открыл её мастер из отряда Бэра, тот самый, что передавал мне информацию о награде за голову.
— Мы поднимемся на террасу, — сказал я, — чтобы немного потренироваться. Пока Алан спит, глаз с номера не спускайте.
— Хорошо, — кивнул он, затем посмотрел удивлённо. — Терраса?
Но я уже не слушал, спеша за Свеном. Удивительный человек, он в отеле всего два дня, но уже отлично ориентируется не только в гостевой части, но и в служебной. На крышу мы попали через выход для персонала, миновав три предупреждения, что для гостей проход закрыт. Электронный замок на последней двери был уже вырван с корнем, а ручка выломана. Терраса, о которой говорил Свен, представляла собой обычную крышу, где для красоты хозяева держали небольшие зелёные кустарники и пышные деревца в кадках. Здесь же под тёмной плёнкой хранили садовый инвентарь, удобрения и всё необходимое, чтобы поддерживать импровизированный сад в отличном состоянии. В левой части крыши за высоким забором и звукоизоляционными панелями гудела целая батарея огромных кондиционеров. В одном Свен был прав, с крыши открывался неплохой вид на крошечный городской парк. И даже крыши соседних домов, не слишком мешали наслаждаться этим видом.
— Погода хорошая, — сказал Свен, усаживаясь на уличную лавочку, непонятно откуда взявшуюся на крыше.
Я сел рядом, посмотрел на парк. Погода действительно хорошая, но уже через час, когда солнце поднимется выше, станет жарко и душно. Закрыв глаза, сосредоточился на ледяном лотосе. Любой мастер может ощутить внутри себя силу, рождающуюся в груди. Со временем она становится больше, ты начинаешь чувствовать давление, словно ей не хватает места. Стоит сосредоточиться, погрузиться в неё и понимаешь, что это не маленькая частичка, а нечто большее. Сначала я думал, что это колодец, глубокий и тёмный, потом представлял его в виде небольшого водоёма. Теперь мне кажется, что это огромное море. Где-то глубоко в недрах моря покоилась холодная сфера, как сгусток концентрированной силы, голодный и прожорливый монстр, но при этом привередливый и разборчивый в еде. Он выпустил толстый стебель, пытаясь пробиться к поверхности моря. Не знаю, что он там искал, так как его и в глубине неплохо кормили, но он был удивительно настойчив. Сейчас заострённый бутон выглядывал над поверхностью воды где-то наполовину. Осматривался и оценивал, хватит ли ему места, чтобы раскрыться.
— Если пытаешься увидеть энергию мира, — сказал Свен, сидевший с закрытыми глазами, — можно ослепнуть. Карл рассказывал, что один раз «открыл глаза» и на неделю ослеп. В прямом смысле слова. Говорил, что перед глазами пелена, ничего не видно, плохо слышно, пропали вкусовые ощущения и запахи. В Китае, по его словам, всех, кто идёт по пути великих мастеров, заставляют один раз посмотреть на мировое «ци», чтобы, когда ты станешь сильным, не ослепнуть в самый неподходящий момент.
— Да, если с кем-то дерёшься, это может стать неприятным сюрпризом. Спасибо, что предупредил.
— Но один раз увидеть это стоит, я думаю, — добавил он.
Мы ещё немного посидели молча. Я пытался уложить в голове мысль, что если мировое «ци» окружает нас повсюду, то что ты увидишь? Будет ли яркая вспышка, как если бы смотрел на солнце, или это нечто другое? Может, наши глаза просто не способны это увидеть, произойдёт перегрузка всех чувств, поэтому и «ослепнешь»? В общем, вопросов было больше, чем ответов.
Солнце постепенно поднималось к зениту, стало жарко и душно. В воздухе появился привкус сажи и выхлопных газов, но я это заметил не сразу. Слишком глубоко погрузился во внутреннее море, разглядывая ледяной лотос. Мне кажется, за сегодняшнее утро он ещё немного подрос, поднявшись выше над уровнем воды.
Открыв глаза, заметил, что Свена рядом уже не было, но на том месте, где он сидел, осталась школьная тетрадь. Чтобы обложка не растрепалась, её аккуратно заклеили обычным скотчем. Как и ожидалось, страницы заполнены аккуратным почерком на немецком языке. Полистав её, сунул за пазуху, чтобы не потерять и не испортить. Из медитации я вышел потому, что на лестнице, ведущей на крышу, появились незнакомые ауры двух мастеров. Один из них был достаточно силён, чтобы воспринимать его всерьёз. Хорошо, что я разогрелся, чтобы легко активировать доспех духа, не привлекая большого внимания.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мистер Матчин, — окликнули меня на английском языке, но с очень знакомым акцентом. — Тысяча извинений, что прервали вашу тренировку.
Я не удержался, оглянулся и увидел двух китайцев. Первый был одет в обычный костюм, коротко стрижен и имел колючий взгляд. Можно сказать, что ничего особого я не увидел, классический мастер из Поднебесной. А вот второй — примечательный тип. Одет в знакомый традиционный халат ханьфу, в которых щеголяли вельможи во дворце супруги императора Цао. Принцесса Чжэнь мне объясняла, на какие отличительные знаки одежды обращать внимание, чтобы понять, насколько знатный перед тобой человек. Важно правильно оценить обилие вышивки и цвет халата, а ещё форму пояса. Судя по его наряду, передо мной предстал кто-то уровня главы клана, занимающего не самое высокое положение, но влиятельного. Вроде бы я уже упоминал, что император Цао подарил мне халат мудреца, сделав огромный аванс. Но если я появлюсь в таком наряде на любом светском мероприятии, то ко мне будут относиться с соответствующим уважением. Я ещё тогда улыбнулся чувству юмора императора Цао, так как на моём поясе был изображён панцирь черепахи.
Эта парочка колоритных китайцев должна была привлекать уйму внимания. Мастера на пике могущества, обоим примерно лет по сорок пять.
— Мы пришли с самыми добрыми намерениями, — сложил руки в приветственном жесте главный. — Привезли подарок от Императора Цао.
Мастер в костюме протянул старшему знакомый кувшин вина и свиток, скреплённый большой печатью на шнурке. Знак императора в виде печати, выдавленной в светлом воске, которую Сяочжэй называла Большой дракон.
— Моё имя Чжу Бинь, — представился старший. — Император Цао недавно услышал о том, что произошло в ассоциации наёмных убийц и выразил обеспокоенность произошедшим. Он отправил Вам послание и кувшин вина из личной коллекции.
— Рад знакомству, господин Чжу, — недоверчиво сказал я.
Подойдя, я принял подарки, косясь на второго мастера. Тот даже на пару шагов отступил, чтобы я не подумал, что он хочет напасть.
— Вы подобрали замечательное место для тренировки, — сказал Чжу Бинь и бросил короткий, но очень жадный взгляд на кувшин вина. — Мы можем распить вино, любуясь видами города и я могу помочь Вам перевести послание Императора.
— Спасибо, но я сам, — улыбнулся я, опуская на лавочку вино и свиток. — Передайте мою благодарность Императору Цао за вино. Лестно, что он знает и обратил внимание на мою проблему. С текущими неприятностями я справлюсь.
— В любом случае я предлагаю поддержку, — сказал китаец. — Пока всё не образумится. Если я сейчас вернусь в столицу, не сделав ничего, что в моих силах, то Император будет недоволен.
«А потом все будут обсуждать, как Империя Цао защищала Кузьму от произвола европейских убийц» — подумал я.
Хотел ответить им ещё раз отказом, но почувствовал на лестнице очередных гостей. Китайцы их тоже заметили, но виду не подали, отошли только немного в сторону, чтобы дверь на крышу не загораживать. Не прошло и минуты, как к нам присоединилась графиня Энн Флоренс в компании незнакомого мне мужчины и мистера Пойзона. Бэр при этом выглядел так, словно предпочёл бы находиться в другом месте и пришёл только потому, что его хорошо попросили.
— Добрый день, — поздоровался я. — Вы тоже решили немного потренироваться?
— С удовольствием бы, — улыбнулась графиня и стала серьёзной, — но некогда. Просто услышала, что в Англию прилетел мистер Чжу. И по правилам ассоциации, он должен был сначала встретиться со мной, а потом решать личные дела.
— Знал, что Вы сразу появитесь, мисс Флоренс, — сказал китаец, при этом из-за акцента он произнёс её имя как «цветы» или «цветок».
