— Барон Холланд заявляет, что этот самый лорд носит на пальце перстень с черепом, — сказал я.
— Да, — англичанин неспешно кивнул. — Теперь понятно. Только это не отменяет тот факт, что это очень влиятельный человек.
— Я не собираюсь оценивать его значимость для кучки лордов в парламенте, — сказал Свен. — Мне нужна информация. Не к старой Энн же мне идти за ней?
— Может, барон вас обманул? — скорее предположил, чем спросил Бэр. — Для него ложь всего лишь инструмент достижения цели. Может, он собирается избавиться от вас руками правительства.
— Ты ещё скажи, что сейчас день и на небе солнце, — сказал Свен. — Если у тебя не осталось связей в Англии, так и скажи, я буду искать другие источники.
— Для начала расскажите, о чём вы говорили с Холландом? — вздохнул Бэр.
Пересказ занял всего пару минут. За это время из дворца вышел Алан с сыном, невысоким худощавым парнем лет двадцати на вид. Мэтью удивительно походил на отца, только… в чертах лица парня была какая-то детская наивность, взгляд хотя и хмурый, но не тяжёлый. С наследственностью у него всё в порядке, и уверенно можно назвать экспертом, пусть и очень слабым, не развивающим потенциал. Хочет того или нет, но сила найдёт выход, и он с большой долей вероятности сможет стать мастером. Таких обычно называют потерянными, когда мастер не умеет, да и не способен использовать силу. Так вот, если Алан хмуро посмотрит, то любой здравомыслящий человек побоится иметь с ним дело, настолько тяжёлый у него взгляд. А его сын, когда хмурится, выглядит просто обиженным на весь свет юнцом.
— Ну что, — спросил я у них, — заказываем самолёт до Москвы?
Алан отрицательно покачал головой, а его сын буркнул под нос что-то похожее на «я никуда не поеду».
— А как же мама, сестра и племянница? — искренне удивился я. — Оставишь их одних в чужой стране, когда они нуждаются в поддержке?
— Джейн маму в обиду не даст, — отозвался парень и посмотрел хмуро.
— Да уж, — я мог только развести руками. — А за ней самой, кто присмотрит? Сестру надо защищать.
— В колледж, — ответил Алан на мой взгляд.
Обратно в центр Лондона ехали молча. Пересекли большой мост, затем постояли минут десять в пробке, недалеко от колледжа. Когда добрались до нужной площади, Мэтью просто вышел из машины и неспешно зашагал к главному зданию.
— Маккон, дай лист бумаги и ручку, — попросил я.
Ирландец вынул из кармана маленькую записную книжку с ручкой, протянул мне. Я хлопнул его по плечу и вышел из машины. Догнать Мэтью получилось в огромном и пустом холле колледжа. В это время здесь была только охрана в виде изнывающего от жары пожилого мужчины.
— Постой, — догнав парня, я ухватил его за локоть. Рука, кстати, у него была тонкой, словно он ничего тяжелее книги никогда не поднимал. — На пару слов.
— Я никуда не поеду, — упёрся он.
— Дело твоё, — отмахнулся я. — Хочу пару слов сказать. В Японии я какое-то время жил недалеко от базы наёмников и небольшого посёлка их семей. Знал несколько парней, моих сверстников, но дружил только с одним мальчишкой. Тогда и насмотрелся на обиженных подростков, недовольных тем, что они отцов видят редко. Жутко завидовал им, когда в порт возвращались наёмники после долгой работы где-то в Африке. Мой отец погиб, защищая семью, когда мне и трёх лет не было. Многое бы отдал тогда, чтобы увидеть его хотя бы пару раз в год.
Я открыл записную книжку, написал адрес в Москве.
— Если ты мужчина, то должен защищать семью, — вырвав страницу, протянул ему. — Этот адрес поможет найти маму и сестру. И ещё, не растрачивай талант. Обычных людей много, а одарённых — единицы. Могу помочь тебе в сентябре поступить в московский институт боевых искусств. Если же решишь бросить родных… ну, не мне тебя судить. Бывай.
Я несильно хлопнул его по плечу, но он пошатнулся, отступил на пару шагов и принялся потирать ушиб. Махнув рукой на прощание, я зашагал в обратном направлении. Дядя Ринат говорил, что надо дать человеку шанс и возможность проявить себя. Выберет он правильное решение или пойдёт по пути наименьшего сопротивления, будет зависеть только от него.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
К машинам я вернулся в приподнятом настроении. Алан и остальные уже собрались в том же кафе, где мы сидели раньше. Сдвинули столики поближе и обсуждали важную тему, где в центре можно вкусно поужинать. В итоге выбрали дорогой ресторан в двадцати минутах ходьбы от площади. Больше сегодня серьёзные темы никто не поднимал. Свен был хмур и молчалив, наверняка думая о человеке с перстнем черепа. Алан тоже молчал, поэтому отдуваться приходилось Бэру. Мы с ним болтали о силе, о тренировках и методах развития. Он хвастался, что после того, как поправил баланс, стал даже сильнее, чем раньше. Шутил, что если бы в нашу встречу, когда мы подрались вничью, он был бы так же силён, как сейчас, то обязательно победил бы. Я спорить не стал. Это мы со Свеном недовольно ворчали, что развиваемся медленно, а мистер Пойзон сейчас был на пике силы и даже небольшой рост оценивал как достижение.
Поздно вечером, когда мы отдыхали в номере отеля, я созвонился с Тасей. В Риме сейчас было тихо и спокойно как никогда. Нагружать её проблемами не стал, сказав, что у меня тоже всё хорошо и половину проблем я решил. С удовольствием послушал, как они с Флорой, супругой Маурицио, ходили вчера на прогулку по району. Подумал, что надо бы быстрее разобраться с текущими делами и вернуться к семье.
Устроившись в гостиной, я уже собрался заняться медитацией, выбрав дежурство в первой половине ночи, когда в дверь номера постучал Свен. А то, что это он, можно было сразу угадать, так как второй удар выбил замок на двери и сорвал одну петлю. А ведь Алан только спать лёг.
— Ну кто делает такие хлипкие двери? — послышался возмущённый голос немца из коридора.
Дверь хрустнула, встала на место и открылась как ни в чём не бывало. Свен просто придержал силой оторванную петлю, входя в номер.
— Ну что ты на ночь глядя буянишь? — вздохнул я.
— Новости есть, — ответил он, проходя мимо столика, где для гостей оставляли минеральную воду и фрукты. Упаковка со вчерашнего дня лежала нетронутой.
Я ещё по Африке, когда мы останавливались в местных отелях, ничего не брал из того, что предоставляла администрация для гостей. Были прецеденты, когда наёмников травили даже наниматели, чтобы меньше платить. У мастеров здоровье гораздо крепче, чем у обычных людей, но случалось, что травили даже их, используя что-то очень токсичное или крайне ядовитое.
— Посмотри, — Свен протянул мне большой современный смартфон.
На экране была фотография незнакомого пожилого мужчины в костюме. Седой, лицо морщинистое, как и руки, лет семидесяти на вид. Фотографировали для прессы, скорее всего, так как дело происходило на каком-то официальном приёме. И в кадр попала правая рука, на среднем пальце которой виднелся золотой перстень с серебряным изображением чего-то, что было плохо видно. Я узнал знакомую форму перстня и с уверенностью мог сказать, что это серебряный череп с маленькими рубиновыми глазками.
— Лорд-канцлер? — догадался я.
— Он, красавец, — довольно улыбнулся Свен. — Плохо, что рассмотреть нельзя, что за перстень.
— А они бывают разные?
— Три типа, — он показал три пальца. — Последователи, магистры, и верховные. Последних восемь или девять человек. Одного я достал в Германии, одного Карл придушил в Италии, когда тот с королём разговаривал.
— Да, удалось поприсутствовать, — кивнул я. — Он был силён, несколько секунд сопротивлялся великому мастеру.
— Есть нюанс, — Свен сел в кресло напротив и посмотрел в сторону спальни. — Они полагаются на особые техники и путь укрепления тела, почти как ты, но не уделяют достаточно времени развитию. Хороший мастер сродни пианисту, когда долго не играешь на рояле, пальцы деревенеют. В их развитии нет глубины.
Он откинулся в кресле и улыбнулся. Под «ними» он подразумевал членов культа, а насчёт «глубины», то я догадывался, что это значит. Не знаю, насколько Свен был прав, так как все мои встречи с черепами были впечатляющими. Взять хотя бы того толстяка, с которым едва справилась группа индусов. Он был неимоверно силён. Не уверен, что смог бы потягаться с ним на равных даже сейчас.
