– Гел, так я пошел? – тихонько спросил Клим у Ангела.
– А ты знаешь, куда идти?
Он кивнул и медленно побрел по берегу, разгребая босыми ногами мелкие разноцветые камешки. Берег был по-прежнему пустынным, но Клим четко знал, что где-то там, за дальним поворотом прибрежной косы, его ждет дверь, в которую он должен войти…
* * *
…Он долго звонил, пока дверь наконец не открыли. На пороге стояла Лиля – с покрасневшими глазами и осунувшимся лицом.
– Ну как, подрастаем? – как можно веселее спросил Клим, глядя на ее заметно округлившийся живот.
– Клим! – обрадовалась жена Семена, пропуская его в квартиру. – Ну, наконец-то! А то Семка совсем расклеился после этого проклятого сокращения. Никого ни видеть, ни слышать не хочет, а тут еще вбил себе в голову, что и ты решил его кинуть! Какая глупость, правда? – с надеждой в голосе спросила Лиля, проводя его в кабинет мужа.
Судя по недельной щетине Семы, застоявшемуся воздуху и батарее пивных бутылок на полу, тот действительно всерьез потерял контакт с внешним миром.
– Какими судьбами? – удивился Ольшанский, дыхнув на Клима тяжелым перегаром.
– Извини, друг, раньше приехать не мог, а по мобильному ну что с тобой говорить? Это не телефонный разговор, – сказал Клим, открывая форточку. – Сколько времени тебе надо на реабилитацию – день, два, три? Хотя лично я буду очень рад, если буквально завтра увижу тебя на работе.
– Ты что, нанять меня решил? – скривился Сема.
Клим почувствовал, как нелегко приходится Двигателю справляться с ущемленными амбициями.
– Нанять? – он в свою очередь сыграл удивление. – «Виктория» – такая же твоя фирма, как и моя, просто, пока ты там в чиновника игрался, ты об этом слегка подзабыл. Но ничего, я тебе напоминаю, что там твоя доля – пятьдесят процентов, а это уже обязывает… Так что давай, с вещами на выход!
– Пятьдесят? – моментально протрезвел Ольшанский. – Разве мы с тобой что-то подписывали?
– Вот сейчас самое время все правильно оформить! И не смотри на меня, как Фома Неверующий, – улыбнулся Клим. – Неужели тебе мало СЛОВА, которое дал офицер офицеру?
Семен поднял на него глаза. Климу стало не по себе. Он увидел в них слезы…
* * *
…Секундный провал – и все те же глаза друга, только на этот раз искрящиеся веселым задором и характерной Семкиной энергией. «Как быстро пролетело время! – промелькнуло в голове у Клима. – Сколько же лет прошло с тех пор, как мы опять работаем вместе? Три? Четыре?»
– Хэппи бездей! – пропел Ольшанский на смешном английском и вручил ему картонную папку, перевязанную крупным синим бантом.
– Что это? – рассмеялся Клим, принимая необычный презент.
– Это мой тебе подарок на день рождения, – хитро улыбнулся Сема.
– Я понял. А что в середине? – Клим уже боролся с добротно завязанным, по-видимому, маленькой Семиной дочкой бантиком.
– Там… Ты даже представить себе не можешь, что там! – радостно прогудел Сема. – Как говорил Остап Бендер, в этой папке – море, пальмы, девочки и белый теплоход!
– Что-то на девочек это не совсем смахивает, – произнес Клим, разглядывая разноцветные чертежи. – А вот на проект теплохода – может быть…
– Ты, как всегда, прав, мой умный друг! Да, это проект корабля твоей МЕЧТЫ! Прошу любить и жаловать – все разработано, просчитано и продумано до мелочей профессионалами высочайшего класса. Кстати, Клим, тут и территория под строительство имеется в придачу. Я, прежде чем тогда уйти с государственной службы, успел припасти кое-какую земельку, ну так, на всякий случай, авось пригодится. Вот и пригодилось! – расплылся в улыбке Сема.
– Двигатель, не может быть! – воскликнул Клим, пересматривая чертежи. – Ты имеешь в виду…
– Вот именно! – подмигнул Сема. – Я хоть и старый, но память у меня хорошая. Я все помню – и про твой дневник, и про твою идею-фикс, ставшую голубой мечтой. Так почему бы и нет? Я тут немного помозговал – идея отличная, а у меня, как ты знаешь, обязательно найдется в закромах сто тридцать три варианта для ее реализации! Так что давай, дерзай и готовь свой Институт. Кстати, как его?..
– Я еще не решил, – ответил Клим, пытаясь прийти в себя от неожиданной радости.
– Ну, что-нибудь придумаем, – по-деловому заверил его друг. – Главное, что ты СЧАСТЛИВ, или я ошибаюсь?..
* * *
…– Или я ошибаюсь? – в унисон подхватил Ангел, приветствуя Клима на берегу. – У тебя такая довольная физиономия, как будто бы ты эндорфинов объелся!
– Ф-ф-у-х, – выдохнул Клим, освежая разгоряченное лицо прохладной морской водой. – Я уже окончательно запутался, в каком мире живу… Все так реально и так ощутимо…
– Здесь нет никакой мистики, мой дорогой друг! – заверил Хранитель. – Ты живешь в СВОЕМ мире, а значит, все, что ты чувствуешь, – это и есть твоя реальность. Ну что, конвертация прошла успешно? – лукаво спросил он, явно обрадованный трансформацией на Перекрестке.
– Конвертация чего? – Клим не переставал удивляться неожиданным речевым оборотам Ангела.
– ДОБРА, – коротко ответил Хранитель и, уловив замешательство Клима, стал терпеливо объяснять: – Как ты уже понял, добро – это действия и поступки по Правилам и наглядная демонстрация того, что ты действительно исполняешь Инструкцию и веришь в Систему. Мир изначально создан очень по-доброму, Клим, и его Система базируется исключительно на фундаменте Добра. А добрыми делами ты гармонизируешь жизненное пространство.
– Тогда откуда появилось зло – вечный антипод?
– Это очень просто. Все сделано так, чтобы у людей был ВЫБОР. И только в ВЫБОРЕ тех или иных поступков проверяется душа каждого человека на предмет накопленного информационно-энергетического состояния, которое соответствует Инструкции. И как показывает история, ВЫБОР правильных (то есть совершенных по правилам Инструкции) и неправильных решений не заканчивается никогда. «Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе, а злой человек из злого сокровища выносит злое». И сегодня ты сделал еще один свой ВЫБОР, – закончил Ангел.
– Но это же были не реальные поступки, а мои фантазии, я все только представлял, – тихо произнес Клим.
– То, что у тебя внутри, то и снаружи, – Хранитель медленно растворялся в пене морского прибоя. – Главное – не форма, а содержание, главное – кто ты ЕСТЬ, а не кем КАЖЕШЬСЯ…
* * *
…Несмотря на то что сон-явь был совсем коротким, а дорога в Ялту – достаточно долгой и утомительной, Клим чувствовал себя вполне неплохо. Окончательно же его взбодрил свежий крымский воздух, который он с удовольствием впустил, открыв окно машины.
Офис представительства строительной компании «Modern systems LTD» располагался в центре города. Клим толкнул дверь, пытаясь унять легкое сердцебиение. Господин Ольшанский оказался на месте; только пришлось немного поспорить с упертым охранником и несговорчивой секретаршей, отказывающейся пропустить к шефу вне записи и договоренности, но, как только Клим положил на стол свою визитку, девушка изменилась в лице и тут же набрала внутренний телефон:
– Семен Маркович, к вам посетитель, которого вы, сказали, примете в любое время.
Да, это был тот же самый Сема, только заметно возмужавший и слегка поседевший. Клим было протянул ему руку, но тут же быстро опустил, заметив нескрываемое отчуждение бывшего партнера.
– Я даже не сомневался, что ты объявишься, – сказал Ольшанский вместо приветствия, – как только узнал, что на эту землю изначально претендовала твоя «Виктория». Я даже удивлен, что тебя так долго не было видно и слышно! Знаю, что ты мне не поверишь, – продолжил он, сохраняя видимое спокойствие, – но тем не менее факт остается фактом: мы сначала заключили соглашение с крымской администрацией, и только потом выяснилось, что у нас серьезный конкурент в твоем лице. Так что никакой мести с моей стороны не было – мы всего лишь делаем свое дело…
– С чего ты взял, что я подумал о мести? – перебил его Клим, ощущая, как кровь приливает к голове.
– Просто я тебя не первый год знаю, – усмехнулся Ольшанский. – Ты же всех на свой аршин меряешь!
– Я здесь не с этой целью, – Клим изучающе посмотрел на человека, который был когда-то его лучшим другом. – Слышишь, Сема… Семен, я не воевать к тебе приехал! Бог с ней, этой землей, – для «Нептуна» найдется другая территория…
Семен хранил сдержанное молчание. Он вообще стал каким-то очень уравновешенным и невозмутимым. Клим его таким раньше не видел.
– Я хочу попросить у тебя прощения – только и всего, – произнес наконец Клим.
В глазах Семена промелькнуло неподдельное удивление.
– Прощение? Так я давно тебя простил, хотя, наверное, в это трудно поверить… Я долго боролся с чувством злости и ненависти, но в конце концов победил…
Клим почувствовал, что разговор не клеится. Напряжение нарастало, и он явно был здесь нежеланным гостем.
