– Я люблю тебя, малыш, – он попытался придать голосу мягкие нотки. – Но ты же умная девочка! Ты должна понимать, что мы с тобой еще не готовы к такому «счастью»!
Видно, слово «счастье» было пропитано такой нескрываемой иронией, что Надежда вздрогнула, точно от внезапной пощечины. Она молчала и продолжала смотреть на него, в глазах блестели слезинки. Лучше бы громкая истерика, упреки – взрыв эмоций!
– Я оплачу лучших врачей, найду лучшую клинику! Надь… – он неловко попытался ее приобнять за дрожащие плечи. – А потом мы уедем. Куда ты хочешь! Помнишь, где тебе больше всего понравилось? – Клим чувствовал, как его начинает тошнить от собственной фальши.
…– Мне отказали… Вот, возьми обратно, – Надя положила на стол скомканные денежные купюры. – Сказали, что большой срок и очень большой риск с моими показаниями…
– Ну конечно! – взорвался Клим. – Хотят больше денег? Не вопрос! Не ты первая – не ты последняя! В конце концов, эта беременность в твои планы тоже не входила!
– Я люблю тебя… – «не в тему» прошептала Надя и впервые громко разрыдалась, по-детски закрыв лицо руками.
Что было потом? Это оказалось практически стертым предусмотрительной памятью. Волна страха и злости буквально накрыла его с головой, а что именно он говорил и выкрикивал, пытаясь прервать ее неожиданную истерику, было как в тумане…
– Надя, ты куда на ночь глядя? – Он очнулся только тогда, когда увидел, как она открывает входную дверь.
– А это уже мои проблемы, – непривычно спокойно отрезала Надя и тихо закрыла за собой дверь.
– Ну и… с тобой! – Он яростно швырнул в дверь невостребованный букет цветов.
Через пару-тройку дней, придя в себя после хмельного разгрузочного марафона, Клим уверенно набрал ее номер. Телефон долго не отвечал, после чего трубку наконец взяла ее тетка.
– Надя уехала к себе домой, навсегда, – металлом отрезала тетя, давая понять, что его звонок более чем нежелателен.
– Будьте добры, ее адрес… – начал было он, но родственница на полуслове бросила трубку.
Вскоре от ближайшей подруги Надежды он узнал, что она все-таки самостоятельно решила «свою проблему», что операция прошла не ахти как хорошо, что у нее началась депрессия, и она решила навсегда уехать в свой маленький городок, к маме. Вот так, с концами, без обратной связи и права на переписку!
Потом было немного тоски (с непривычки), чуть-чуть ностальгии (из-за привычки), но спустя короткое время жизнь по-новому завертелась разноцветной каруселью. Он с упоением наверстывал упущенное, развернув бурную деятельность по всем фронтам.
Как в калейдоскопе, сменялись длинноногие Бабетты и Джоржетты – яркие, как бабочки, легкие, беспечные, раскрепощенные, сексуальные и беспроблемные. Одна другой краше – всегда открытые для свободной любви, но закрытые для сердца и для души. Но ему так было удобно. Наверное…
* * *
Он, конечно, в офис не попал. Новый приступ головной боли, к которой присоединилась еще и душевная, пригнал домой.
«Пожилой человек сказал бы, что все это – к старости, а в моем случае…» – грустно подумал Клим, поймав себя на полном погружении в мир воспоминаний. Оказалось, что где-то в забытых коробках, в кладовке, сохранились ее фотографии, письма и даже смешные наивные записочки с сердечками, розочками и «прочей дребеденью» (как сказал бы Клим еще вчера).
«Приятно вспомнить прошлое», – подумал он теперь, бережно упаковывая обратно свои воспоминания.
– Не ври себе! Ведь ты нечто очень важное пропустил ТАМ, на перекрестке! – Гел, как нередко уже случалось, проник в его сознание, не дожидаясь официального приглашения в Место Покоя.
– Да! Я знаю! Этот яркий мяч, эта девочка с синими глазами, ее золотые волосы… Это могла бы быть МОЯ рождественская сказка возле праздничной елки с подарками! Да! Я подумал об этом! – крикнул в пустоту Клим, понимая, что его Хранитель и так все знал без лишних слов.
* * *
…Он стоял посередине поляны, благоухающей травами и окруженной пушистыми елками. А дальше простирались высокие горы, покрытые бархатным ковром всех оттенков зелени. На дальних вершинах серебрился снег, укутанный легким покрывалом тумана. Прозрачный воздух звенел чистым хрусталем, а от гор и от теплой земли шла такая колоссальная энергетика, что Клим почувствовал, как каждая клеточка тела впитывает эту мощь и силу.
– Вот она, настоящая земная благодать! – громко воскликнул Хранитель, с разбегу плюхнувшись в высокую траву и при этом ничуть не заботясь о своем белоснежном одеянии. – Стоит поверить людским легендам, что на вершинах этих гор поселились Боги! Кстати, я смотрю, ты здесь уже был? – он изучающе посмотрел на Клима.
– Когда-то очень давно… С этим местом у меня связаны особые воспоминания – тогда я был абсолютно счастлив.
Клим отчетливо впомнил события «столетней давности», когда он, пылко влюбленный, сделал неожиданный сюрприз своей девушке – подарил ей несколько дней в Карпатах.
Теперь он может с уверенностью сказать, что это были действительно незабываемые дни, наполненные искренними эмоциями, жаркими чувствами и светлой радостью. Каким счастьем светились тогда глаза Надежды!
Он растратил все свои сбережения, чтобы снять уютный номер в маленьком пансионе, расположенном в глубине Карпатских гор, и чувствовал себя настоящим шейхом, подарившим принцессе своего сердца волшебную сказку. Тогда все было впервые: их первая весна, первые дни и ночи, смешавшиеся в крепких объятиях, их любовь без оглядки и сомнений…
Местные старожилы, щедрые на разные истории, рассказали, что где-то неподалеку, высоко в горах, находится чудесная Поляна Любви, надежно спрятанная от людских глаз за густой стеной старых карпатских смерек. И те влюбленные, которые найдут эту поляну и обменяются на ней крепким поцелуем, будут жить долго и счастливо…
Она искренне поверила в эту легенду и смешно захлопала в ладоши:
– Климчик, миленький, мы должны ее найти!
Они отправились на поиски еще перед рассветом, чтобы успеть встретить восход солнца на самой поляне. Он сонно бурчал, преодолевая крутые подъемы и разгребая колючие заросли, а она весело смеялась и подбадривала его нежными поцелуями.
Они вышли на поляну в тот самый миг, когда пылающий солнечный диск вырвался из-за далеких вершин и залил алым светом высокие горы. Горы ожили, и проснувшаяся природа встретила новый день звонким разноголосьем птичьего пения. От восторга перехватило дыхание. Это был самый яркий фрагмент его жизни и самая дорогая картинка в альбоме памяти, когда он был безмерно счастлив. Они долго и страстно целовались в мягкой ароматной траве, и тогда ему казалось, что с этой девушкой он готов подниматься на любые горы – и пусть этот маршрут длится целую вечность…
– Красивая история, – умиленно вздохнул Хранитель, – но потом ты все испортил…
– Гел, ты опять без разрешения вторгся в мои воспоминания! – начал было Клим, но тут же осекся: он почувствовал, что стоит на Перекрестке своей личной жизни, отправной точкой которой и была Поляна Любви…
* * *
…Она сидела рядом и плела венок из ярких полевых цветов. Юная, красивая и совершенно реальная… Он осторожно обнял ее, как будто бы опасаясь, что она сейчас растворится в воздухе, как мираж. Надежда подняла на него свои синющие глаза и сама крепко обвила его руками – он ощутил полузабытые изгибы ее тела, почувствовал ее живое тепло и цветочный запах пушистых волос. Как будто бы между ними не было ни времени, ни расстояния…
– Я так счастлива! Спасибо тебе, – прошептала она, щекоча его шею своей золотистой прядью.
Все, как было тогда, только…
– Только будь внимателен и найди, где ты потерял свои важные слова и не расслышал свои истинные чувства, – послышался из-за плеча голос Хранителя.
…– О чем ты сейчас думаешь? – спросила она, доверчиво глядя ему в глаза.
Тогда у него в голове пронеслась где-то вычитанная фраза: «Если женщина в самый неподходящий момент спрашивает, о чем вы сейчас думаете, то это значит, что она хочет от вас услышать нужные ей слова».
– О том, что мы опоздали на завтрак! – выждав секундную паузу, серьезно ответил он и тут же рассмеялся своей шутке. Он даже не заметил, как она натянуто улыбнулась и что в ее светлых глазах промелькнуло легкое облачко грусти. А впрочем, она привыкла. Он никогда открыто не выражал своих чувств и даже порой стыдился своих «случайных» эмоций, считая их пережитками «мыльных опер» и дешевых дамских романов. Когда-то она сделала неловкую попытку «вытянуть» из него признание.
– Я – старый солдат и не знаю слов любви! – отрезал он в шутливой форме, после чего достаточно резко добавил: – Надя, я не по этим делам, так что давай обойдемся без сантиментов и планирования наших отношений. Ну разве тебе со мной плохо?
«Понятно, к чему она клонит, – подумал он, – рано или поздно все эти признания приводят в ЗАГС, причем дважды: сначала – чтобы пожениться, а потом – чтобы развестись. А чувства… Чем дольше будет сохраняться нейтралитет и независимые отношения, тем больше шансов на их продление».
