— Маша, стоп! — он хватает меня за руку, притягивает к себе и быстро пару раз целует в губы. — Ты сидишь дома, и ждешь меня, поняла? Я всё решу и приеду к тебе, мы продолжим то, на чем остановились.
— Вчера мы остановились на доверии, поддержке и на том, что всегда будем вместе, так что иди к черту, понял? — отбрасываю его руки и быстро натягиваю одежду. Как будто я и правда собираюсь сидеть вот тут и просто его ждать.
И мне всё равно, что я даже не знаю, куда мы поедем. Правда всё равно. Я чувствую, что всё не просто так, и что у Ярика снова какие-то проблемы. А мы обещали друг другу проблемы решать вместе. Поэтому — вместе.
— Ты непробиваемая, — ворчит недовольно Ярик.
— Да, — киваю, и, одевшись, беру его за руку, идя к входной двери. — Поэтому я тебе и нравлюсь.
— И не поспоришь ведь…
Первые минут пять в машине мы молчим, но меня изнутри разрывает от любопытства и волнения. Ярик, вижу, тоже не слишком спокоен. Он чуть не проехал на красный, вовремя заметил и успел оттормозить, пропустил поворот. А еще он слишком сильно сжимает руль пальцами, хотя обычно держит его едва касаясь.
— Мы куда? — спрашиваю, умирая от любопытства.
— Мы домой, — отвечает мне Яр, постукивая пальцами по рулю.
— Ты решил скинуть меня маме и свалить решать свои проблемы? Так не выйдет, Ярик!
— Да не вопи ты. Дома мои проблемы, поэтому и едем туда.
— А…
А какие дома могут быть проблемы? Мама с Игорем так и не смогли помириться? Или что? Тогда почему мне не звонила мама? Или наоборот, они помирились и она наговорила чего-то на моего Яра? И теперь Игорь рвет и мечет?
Боже! Мы пока доедем, у меня случится инсульт от передоза всяких разных нервных мыслей.
Мы едем дальше в тишине, и наконец-то приезжаем к дому. Яр не заезжает во двор, оставляет машину на улице, и пока я не успела выйти из машину, ловит мое лицо в руки и негромко говорит:
— Маш, но только если что, ты помни, что я тебя люблю, и хочу, чтобы ты была счастлива, хорошо?
— Яр, что происходит? — меня холодом окатывает от его слов. От них не веет хорошим совсем, несмотря на то, что он тут признался мне в любви. Это болезненное признание, а точнее, предвкушающе что-то плохое. Я не хочу плохого…
Ярослав открывает мне дверь, мы беремся за руки и идем к дому, и меня с каждым шагом туда окатывает дикой дрожью и паникой. Что-то будет. Там сейчас точно что-то случиться, а я так боюсь… Я так хочу уже наконец-то спокойствия, кто бы только знал!
Мы входим в гостиную и я торможу прямо там, сжав руку Ярослава еще сильнее. На диване в нашем доме сидит мама и мой бывший, Артем. В кресле сидит полицейский. А еще один стоит у окна рядом с Игорем.
Что за…
— Артем Викторович, этот мужчина? — спрашивает бывшего один из сотрудников.
— Да-да, это он! — кивает тот, для уточнения указывая пальцем на моего Ярика. — Он напал на меня.
Что? Напал? Да он же сам… Боже! Ну какой же он мудак! Даже хуже, чем я могла себе представить!
— Ярослав Игоревич, вынуждены вас задержать, — говорит один из полицейских, подходя к нам. — Девушка, отпустите руку парня, мне нужно надеть на него наручники.
А я не отпускаю. Наоборот, сжимаю руку крепче и прижимаюсь ближе, как будто могу ему чем-то помочь.
— Маш, — шепчет Яр мне на ухо, — отпусти. Иди к Ленке.
— За что вы его обвиняете?! — шепчу в панике, чувствуя под веками слезы. — Этот козел сам притащился! Он мне угрожал! А Ярослав заступился! — начинаю врать полицейскому, лишь бы они оставили моего Ярика в покое.
— Молодой человек совсем недавно проходил виновным по делу, которое замяли наши коллеги по непонятным мне причинам. Поступает снова заявление об избиении, которое мы конечно не могли пропустить. Мужчине грозит от трех до пяти, а теперь отойдите, пока нам не пришлось применять силу.
Ярослав сам отцепляет мою руку и добровольно отдает запястья этому козлу, который тут же защелкивает на нем наручники.
Я не верю. Это чертов сон, это тупой сюр! Сраное дежавю. Снова полиция, снова наручники, и снова его от меня уводят…
В горле комом стоят слова и слезы, и я не могу их ни проглотить, ни вылить наружу.
Меня как обухом по голове бьет тот факт, что этот козел все еще сидит на нашем диване, и когда дверь за Яриком и полицейскими закрывается, я кидаюсь на него, не сумев сдержать эмоций.
— Да как ты мог! — кричу со слезами и бью, куда могу попасть. Я не нанесу ему повреждений, конечно, но мне безумно хочется выплеснуть свои эмоции именно на нем. Особенно приятно то, что ни мама, ни Игорь, меня не останавливают. — Сволочь! Ненавижу тебя! Как ты мог написать заявление на него, урод?!
— Он меня избил! — кричит тот, прикрываясь диванной подушкой.
Отхожу от него. Нет сил. У меня просто больше нет никаких сил!
— Он просил тебя не трогать меня! А ты лез, хватал за руки! Да на его месте я бы тебя всех конечностей лишила, понял?!
— Конечно я тебя трогал! — отвечает бывший, все еще сидя на диване. — Я психанул, когда увидел тебя с другим! Да, мы поссорились, у всех пар бывают разлады, но это не повод крутить с другими!
— Да ты себя слышишь вообще? Прошло больше полугода! Какие еще ссоры? Какие разлады? Я ушла от тебя, когда ты изменил мне, очнись! А теперь ты смеешь заявляться в мой дом, называть меня своей девушкой, и обвинять моего парня в чем-то?
— Маша, — говорит он, наконец-то поднимаясь на ноги, и выставляя руки вперед. — Я приехал извиниться.
— А я не прощаю.
— Тогда я не заберу заявление, — говорит он самодовольно, просто прибивая меня к полу этой эмоцией. Я даже не думала, что он может стать хуже, чем был. А я ведь искренне пыталась уважать свой выбор и даже несмотря на то, что он мне изменил, хранила в памяти что-то светлое об отношениях с ним… Мда. Это сгорело только что в мгновение ока.
— Что тебе нужно? — шиплю на него. Краем глаза замечаю, что мама вместе с Игорем стоят у окна и просто смотрят за всем, что тут происходит.
— Поехали со мной, — говорит Артем, — и я заберу заявление. Мы улетим, будем жить вместе, любить друг друга, а твой ненаглядный будет на свободе. Ты же любишь его и сделаешь ради него что угодно, правда?
Глава 25. Маша
Абсолютно точно это чья-то глупая шутка, иначе я просто не могу объяснить, почему раз за разом с нами происходит какая-то чушь.
Я стою в гостиной нашего дома, смотрю на своего бывшего, который на полном серьезе просит меня улететь с ним, чтобы он забрал заявление и не посадили моего нынешнего за то, что он меня же от этого бывшего защитил… Это какой-то чертов бред, ну правда, не бывает такого! У нас только-только всё наладилось, мы смогли выдохнуть и быть вместе спокойно всего… ночь. Одну ночь, господи, ну как это?!
Поворачиваю голову, вижу маму и Игоря. Они стоят примерно в таком же ужасе, как и я, не веря своим ушам и тому, что говорит этот придурок. Как вообще наглости-то хватило? Как? После всего дерьма, которое я из-за него пережила, он и правда просто приехал и пытается еще что-то требовать.
Я не оставлю этого просто так. Мой Ярослав не будет сидеть в тюрьме из-за этого урода, никогда! Я придумаю что-то. Попрошу помощи у Игоря и мы придумаем вместе, но я совершенно точно не оставлю Ярослава и уж тем более никуда не поеду с этим придурком. В страшном сне даже не могу себе представить этого.
— А знаешь что? — говорю я вдруг обманчиво милым голосом и смотрю на Артема. Как я могла вообще ему когда-то в любви признаваться? Он же даже не в моем вкусе. На его носу пластырь от удара Ярика, а под глазами фиолетовые синяки, и клянусь, это приносит мне удовольствия столько, что я даже почти искренне улыбаюсь этому, хотя сил на улыбку почти нет. — Наверное, я уеду с тобой.
— Правда? — округляет он глаза. Не ожидал. Даже теряется. Врал, значит, что приехал извиниться и просто считал все это ссорой. А зачем же ты приехал, сволочь такая?
— Конечно. Предложение еще в силе ведь?
