– Где ты? – спросил он, когда мы вошли в контакт.
– Понятия не имею. Мне повезло, что я вообще где-то. По-моему, недалеко от моря. Я слышу плеск волн и узнаю запах.
– Ты рядом с рекой?
– Да.
– На каком берегу?
– Левом, если смотреть по направлению к морю. Северном.
– Тогда оставайся на месте, – сказал он, – и я пошлю за тобой кого-нибудь. Я сейчас собираю наше войско. Со мной уже две тысячи человек, так что Джулиан не подойдет близко. Но каждую минуту подходит все больше и больше народу.
– Хорошо.
На этом наш разговор окончился. Я остался на месте и, не теряя времени, заснул.
Я услышал, как кто-то продирается сквозь кусты и тут же притаился. Раздвинув несколько веток, я посмотрел вперед.
Это были три краснокожих великана. Так что я выпрямился, почистил одежду, пригладил рукой волосы, сделал несколько глубоких вдохов и выступил вперед.
– Я здесь.
Услышав мой голос, двое из них выхватили мечи и заняли оборонительную позицию. Но они быстро оправились, улыбнулись, отдали мне честь и проводили в лагерь. Он был примерно в двух милях. Я дошел до него, умудрившись не сутулиться по дороге.
Появился Блейз и сообщил мне:
– У нас уже более трех тысяч.
Затем он опять позвал военного врача, чтобы тот обо мне позаботился.
Ночь прошла спокойно, никто на нас не нападал, и всю ночь и весь следующий день к нам присоединялись остатки нашего войска.
Их было уже пять тысяч. В отдалении виднелся Эмбер.
Мы спали всю ночь и отправились в путь наутро. К полудню проделали примерно двадцать миль. Мы маршировали вдоль берега, и нигде не было видно и признака войск Джулиана.
Боль от ожогов начала проходить. Бедра я почти не чувствовал, но плечо и руки давали о себе знать, причем иногда было так больно, что хотелось кричать во все горло.
Мы продолжали идти вперед и вскоре оказались в сорока милях от Эмбера. Погода оставалась устойчиво хорошей, а лес слева от нас весь выгорел и стоял черный, как деготь. Огонь уничтожил весь кустарник в долине, а это было нам на руку. Ни Джулиан, ни кто-то другой не мог устроить нам засаду. Мы бы увидели их за милю. До захода солнца прошли еще десять миль и разбили лагерь на берегу.
На следующий день мы начали подъем. На Колвир вела огромная лестница, позволяющая людям находиться на ней не более двух в ряд. Однако вскоре она сузится, и мы вынуждены будем идти гуськом.
Мы прошли вверх сто ярдов, потом двести, триста… С моря рванул ураганный ветер, мы прижались к камню и стали идти осторожнее. Потом мы недосчитались примерно две-три сотни человек.
Мы продолжали подниматься, и пошел дождь. Путь стал круче, камень был скользкий. Поднявшись примерно на четверть высоты Колвира мы встретили колонну спускавшихся солдат. Первый из наступающих обменялся ударами с нашим авангардом, и оба упали мертвыми. Мы выиграли две ступеньки, и еще один был убит.
Так продолжалось больше часа, и к тому времени мы поднялись примерно на треть высоты Колвира, а наша линия продолжала укорачиваться, подходя все ближе ко мне и Блейзу. Хорошо хоть, что наши краснокожие великаны были сильнее солдат Эрика. Бряцание оружия, короткий крик, и человек пролетал мимо нас в пропасть. Иногда краснокожий, иногда мохнатый, но чаще всего он был одет в форму войск Эрика.
Мы дошли до половины лестницы, сражаясь за каждую ступеньку. У вершины перед нами окажется широкая лестница, по отражению которой я спускался в Рембу. Эта лестница приведет нас к Большой Арке – восточным воротам Эмбера.
От идущих впереди нас солдат осталось человек пятьдесят. Потом сорок, тридцать, двадцать, дюжина…
Мы прошли уже примерно две трети пути, и лестница позади нас сбегала зигзагами к подножию Колвира. Восточной лестницей редко пользуются. Она почти для красоты. В наши первоначальные планы входило пройти по выжженной равнине, а затем сделать круг, обойти гору с запада и войти в Эмбер сзади. Но огонь и Джулиан спутали нам все карты. Нам бы никогда не удалось то, что мы задумали. Теперь нам оставалось либо атаковать в лоб, либо отступить. А отступать мы не собирались.
Еще три воина Эрика были убиты и мы взобрались еще на четыре ступеньки. Затем наш человек полетел вниз и мы потеряли ступеньку.
Ветер с моря был резок и холоден, и у подножия горы стали собираться птицы. Сквозь облака проглянуло солнце, так как Эрику, наверное, было не до управления погодой в такой опасной близости от нас.
Мы поднялись еще не шесть ступенек и потеряли еще одного человека.
Это было странно, и дико, и печально…
Блейз шел впереди меня, так что скоро настанет его черед. Затем мой, если он погибнет.
Впереди только шестеро наших воинов.
Десять ступенек…
Их осталось пятеро.
Мы медленно продвигались вперед, а сзади, насколько хватал взгляд, каждая ступенька была залита кровью. Что-то было в этом извращенно чувственное, аморальное.
Наш пятый человек убил четверых, прежде чем упал сам, так что мы прошли еще один короткий поворот. Вперед и вверх – третий наш солдат дрался с мечами в обеих руках. Хорошо, что он бился в священной войне, за святое дело, потому что каждый удар он наносил с большим воодушевлением и внутренней силой. Умирая, он захватил с собой еще троих.
Следующий не обладал такой верой и не так хорошо владел мечом. Он был убит сразу же, и теперь их оставалось всего двое.
Блейз вытащил свой длинный филигранный меч, и лезвие его засверкало на солнце.
– Скоро, брат, – сказал он, – мы посмотрим, что они смогут сделать против Принца Эмбера.
– Надеюсь, только одного из них, – ответил я, и он ухмыльнулся.
Мы прошли примерно три четверти пути, когда наступила очередь Блейза.
Он ринулся вперед, мгновенно убив первого, кто находился перед ним. Острие его меча впилось в горло второго, и почти сразу он ударил плашмя по голове третьего, скидывая его вниз. Несколько мгновений продолжалась дуэль с четвертым, но и тут все быстро было кончено.
Я тоже держал свой меч наготове, поднимаясь следом за ним и глядя на то, что он делает.
Он был великолепен, даже лучше, чем я его помнил. Он несся вперед, как вихрь, и меч в его руке был живым в отблесках света. Они падали перед ним! Боже, как они падали! И что бы ни говорили о Блейзе, в тот день он показал себя истинным принцем и вел себя соответственно этому рангу. Я стал думать, сколько он продержится.
В левой руке он держал кинжал, используя его с ярой жестокостью, как только представлялась возможность. Он потерял этот кинжал, оставив его в горле одиннадцатой жертвы.
Я не видел конца той колонне воинов, которая выступила против нас. Я решил, что скорее всего они доходят до самого верха лестницы. Я надеялся, что моя очередь не придет. Я почти верил в это.
Еще три воина пролетело мимо меня, и тут мы дошли до небольшой лестничной площадки и поворота. Он расчистил площадку и начал подъем. Примерно с полчаса я наблюдал за ним, а воины, выступившие против него, все умирали и умирали. Я слышал шепот восхищения воинов, шедших позади меня. У меня даже возникла сумасшедшая мысль, что мне удастся пробиться так до самого верха.
Он использовал каждый трюк, известный в науке фехтования. Он выбивал мечи плащом, делал подножки, хватал свободной рукой за кисть и выворачивал ее, скидывая человека с лестницы без борьбы.
Мы дошли до следующей лестничной площадки. К этому времени на рукаве его выступила кровь, но он не переставал улыбаться, и солдаты, стоящие следом за теми, которых он убивал, были бледны как смерть. Это ему тоже помогало. И, возможно, то, что я стоял за ним, готовый в любой момент вступить в бой вместо него, тоже придавало им страху, действовало на нервы, замедляло движения. Как я позднее узнал, они слышали о нашей битве на море.
Блейз поднялся до следующей площадки, расчистил ее, начал подниматься вверх. Честно говоря, я не думал, что ему удастся зайти так далеко. Это был почти феноменальный образец того, как надо владеть мечом, я не видел такого с тех самых пор, как Бенедикт один удерживал проход через Арденский лес против Лунных Всадников Генеша.
Однако, он начал уставать, это я тоже видел. Если бы был какой-то способ сменить его ненадолго, дать ему отдохнуть!
Но такого способа не было. поэтому я продолжал идти за ним, со страхом ожидая, что каждый удар может оказаться для него роковым.
Я знал, что он слабеет. К этому времени мы находились в ста футах от вершины.
Внезапно он стал мне близок и дорог. Он был моим братом, и он здорово меня выручил. Не думаю, чтобы он считал себя способным добраться до вершины, но он продолжал биться…
Тем самым давая мне шанс завоевать трон для себя.
Он убил еще троих, и с каждым ударом меч его двигался все медленнее. С четвертым он дрался минут пять, прежде чем убил его. Я был уверен, что следующий воин окажется его последним.
