Викари так же подробно описал события эпохи Страшного Мора, которые он сам осторожно назвал «становлением современных сексуально-семейных отношений на Верхнем Кавалаане».
Согласно его гипотезе, хранги вернулись на Верхний Кавалаан примерно через сто лет после их первого нашествия. Города, разрушенные ими, по-прежнему лежали в руинах, не было видно ни одного нового здания. Но они не обнаружили и никаких следов пребывания рабов-воинов, оставленных ими для заселения планеты, все вымерли. По-видимому, хрангский Главнокомандующий ОЗГ сделал из этого вывод, что люди живы. Чтобы уничтожить их полностью, хранги применили бактериологическое оружие: сбросили на планету бомбы, начиненные бактериями чумы.
Такова была теория Викари.
В песнях Джеймис-Лайона не упоминались хранги, но во многих из них говорилось о страшной болезни. Все сохранившиеся кавалаанские сведения о Страшном Море совпадали. Они свидетельствовали о том, что ужасные эпидемии прокатывались по сообществам одна за другой. Каждая смена сезонов приносила новые, разрушительные эпидемии. Они стали для кавалаанцев самым страшным из демонов. Демоном, которого нельзя было победить.
Девяносто мужчин умирало из каждой сотни, девяносто мужчин и девяносто девять женщин.
Один из многих видов чумы оказался более опасным для женщин. Специалисты, с которыми Викари консультировался на Авалоне, сказали ему, что, судя по тем скудным сведениям, которые он им предоставил, – несколько древних поэм и песен – можно сделать вывод, что развитию болезни способствовали женские половые гормоны. Джеймис-Лайон Таал утверждал, что юные девицы избегали страшной болезни благодаря их невинности, а похотливые эйн-кети заболевали и умирали в страшных муках, содрогаясь в конвульсиях. По мнению Викари, чумой заражались и девушки, не достигшие половой зрелости, но болезнь проявлялась не сразу, а только тогда, когда девушка становилась женщиной. Джеймис-Лайон подвел под этот факт религиозное толкование. Чума уничтожила целое поколение людей Кавалаана.
Сначала выживали лишь немногие, защищенные природным иммунитетом. Потом их стало больше, потому что они рожали сыновей и дочерей с наследственным иммунитетом, тогда как те, кто не перенял сопротивляемости, умирали, достигнув половой зрелости. Со временем все кавалаанцы приобрели иммунитет. Страшный Мор закончился.
Но болезнь нанесла огромный ущерб. Исчезли целые сообщества, а в тех, которые чудом уцелели, людей было недостаточно для поддержания жизнеспособного рода. Тогда структура общества и роли мужчины и женщины претерпели необратимые изменения, отойдя от моногамии с равными правами полов, свойственной первым поселенцам с Тары. Вырастали целые поколения людей, в которых мужчин было в десять раз больше, чем женщин. Девочки с самого раннего детства знали, что взросление несет с собой смерть. Время было жестоким. В этом мнения Джаана Викари и Джеймис-Лайона Таала совпадали.
Джеймис-Лайон писал, что грех наконец покинул Верхний Кавалаан, когда эйн-кети были удалены с белого света и снова заперты в пещерах, из которых они произошли, и их позор скрылся с глаз. Викари писал, что кавалаанцы продолжали борьбу за выживание изо всех сил. У них не сохранилось технологических навыков, необходимых для создания герметичных стерильных помещений, но несомненно, что сведения о таких сооружениях дошли до них через века, и они все еще верили, что такое место может защитить от болезни. Поэтому оставшихся в живых женщин помещали в самое безопасное по их понятиям место в поселении – в охраняемые больничные камеры, расположенные глубоко под землей, подальше от зараженных воздуха, дождя и воды. Мужчины, которые прежде странствовали, охотились и воевали вместе со своими женами, объединялись теперь с другими мужчинами, вместе скорбя об утраченных подругах. Для ослабления сексуального напряжения и сохранения генетического фонда, если только они понимали такие вещи, мужчины, пережившие Страшный Мор, сделали женщин общей сексуальной собственностью. Чтобы обеспечить себе как можно более многочисленное потомство, они превратили их в воспроизводительниц, которые вели жизнь в безопасности и постоянных беременностях. Те родовые сообщества, которые не приняли таких мер, вымерли. Те, кто принял, отказались от культуры своих предков.
Начались и другие изменения. Тара была религиозной планетой, заселенной последователями Ирландско-Римской Реформаторско-Католической Церкви, поэтому стремление к моногамии трудно было искоренить. Оно проявлялось в двух видоизмененных формах: глубокая эмоциональная привязанность между мужчинами, партнерами по охоте, стала основой для создания крепких, всеобъемлющих отношений тейна с тейном. Те, кто желал включить в такой союз женщину, похищали ее из других сообществ и делали своей бетейн. Руководители сообществ поощряли налеты с целью захвата подруг. По словам Джаана Викари, новые жены означали для них новую кровь, больше детей, рост населения и, следовательно, лучшие шансы на выживание. Нельзя было и подумать, чтобы мужчина взял в единоличную собственность какую-нибудь из эйн-кети, но мужчина, который добыл себе женщину на стороне, награждался почестями, местом в Верховном Совете и, возможно, самое главное – получал саму женщину.
Так развивались события по теории Викари, которая со всей очевидностью показала путь становления современного кавалаанского общества. Джеймис-Лайон Таал, появившийся на свет много поколений спустя после воспетых им событий, был детищем своего времени настолько, что не мог себе и представить другого общества и другого положения женщины. Когда собранные им фольклорные мотивы наталкивали его на другой образ мыслей, сама идея казалась ему невыносимо безнравственной. И тогда он переделал весь народный эпос. Сочиняя свои Песни о Демонах, он превратил женщину Кей Айрон-Смит в гигантского богатыря, на основе мифа о Страшном Море он создал балладу о грешных эйн-кети. В целом ему удалось убедить людей, что мир всегда был таким, каким он его изображал.
Факторы, которые сформировали социальную структуру родовых сообществ Верхнего Кавалаана, давно перестали действовать. Количество мужчин и женщин было примерно одинаковым, эпидемии остались только в страшных сказках, люди победили большинство опасностей, подстерегавших их на поверхности планеты. Тем не менее поселения-сообщества продолжали существовать. Мужчины сражались на дуэлях, осваивали новые технологии, работали на фермах и фабриках, летали на космических кораблях, в то время как эйн-кети жили в обширных подземных бараках и-являлись сексуальными партнерами для всех мужчин сообщества. При этом они выполняли работу, которую Верховный Совет считал подходящей для них и не вредной, и рожали детей, хотя и меньше, чем прежде. Население Кавалаана строго контролировалось. Другие женщины жили немного свободнее под покровительством серебряно-жадеитовых браслетов, но таких было мало. Бетейн могла стать только женщина, не родившаяся в сообществе, а на практике это означало, что честолюбивый молодой человек должен был вызвать на дуэль и убить высокородного из другого сообщества или объявить свои притязания на одну из эйн-кети враждебного сообщества и сразиться с человеком, которого назначал Верховный Совет того сообщества. Второй путь редко приносил успех, потому что Совет, конечно, выделял самого искусного дуэлянта. Но успех приносил исключительные почести. Мужчина, которому удавалось победить и добиться бетейн, получал высокие титулы и место в правительстве. Считалось, что он приносил своим сородичам два бесценных дара: кровь смерти, пролитую поверженным врагом, и кровь жизни, текущую в жилах новой женщины. Женщина наслаждалась положением бетейн до той поры, пока не обрывалась жизнь ее высокородного обладателя. Если он был убит одним из сородичей, то она становилась эйн-кети, общей собственностью мужчин сообщества. Если убийца принадлежал другому роду, то она переходила к нему.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
