В Харькове его контрагенты по сделке – они не знали, кто он, да им и наплевать было, – повели его в ночной клуб, отметить. Там они пили харам, а потом пригласили девушек. Он никогда не был особо смелым с женщинами, да и, кроме того, не хотел себя осквернять во время ведущегося им джихада, не хотел пачкать свой иман[74] контактами с падшими женщинами. Партнеры поняли его стеснительность своеобразно и пригласили для него еще и мальчиков…
И вся эта мерзость, продажная любовь кяфир, пьяные, как свиньи, потерявшие человеческий облик, продажные кяфиры еще раз укрепили его в мысли, что он на правильном пути. Кяфиры – это неджес, грязь и нечистота. Нет ничего удивительного в том, что Украина в таком плохом состоянии, при куфаре – безверии – ничего другого и ждать не придется. Только когда на Украине, в других местах Европы, а потом и по всему миру воцарится совершенство таухида и не останется на земле ни единого клочка, где бы не славили Всевышнего, у которого нет сотоварища, – только тогда будет мир, покой и порядок.
Путь к которым лежит через ядерную войну.
Теперь ему надо было раздобыть реакторный плутоний. Для каждого ядерного устройства задуманного им типа ему нужен был один килограмм плутония. Хотя бы шестидесятипроцентной чистоты…
Плутоний-239 получить не так и сложно, он содержится в отработанных топливных сборках атомных электростанций, а на Украине атомных станций было в достатке. Чтобы раздобыть плутоний, ему нужны были контакты с теми, кто заправляет в НАК «Энергоатом» Украины. Но прямые контакты с ними были невозможны, зато можно было выйти на них через Ступака, криминального бизнесмена, который создал собственный батальон, участвовал с ним в АТО, а потом взял под контроль район Чернобыля. Ступак сказал, что выходы на НАК «Энергоатом» у него есть и помочь он поможет. Если и его новый друг, представлявшийся, кстати, индусом, – поможет ему. Гор был вынужден заключить сделку по покупке имевшихся на руках у Ступака высокорадиоактивных ядерных отходов с остановленной Чернобыльской АЭС. И попросил найти еще графитовые стержни – из них можно сделать обычную грязную бомбу с высоким уровнем заражения местности при взрыве. Попутно он выяснил, что познания Ступака в физике и химии не дотягивают даже до стандартного школьного курса. Его рассуждения были на уровне нахватанного по верхам в Интернете, не больше.
Впрочем, больше и не надо. Лучше, если этот идиот будет знать как можно меньше…
Сейчас Гор стоял напротив боевиков Ступака и ждал, пока подъедет сам босс. С ним было несколько человек из уже имевшегося в Киеве исламского террористического подполья. Оно появилось всего несколько лет назад, потому что украинцы пригласили воевать в зоне АТО боевиков из «добровольческого батальона имени Джохара Дудаева», а те заодно организовали в Киеве, Одессе, Николаеве, Днепропетровске нелегальные точки по подготовке боевиков и дальнейшей переправке их через Турцию в Сирию и Ирак в зону боевых действий. В Украине же было организовано нелегальное медицинское обслуживание раненых на джихаде боевиков, в том числе и полевых командиров ИГ[75]. Выздоравливая, часть моджахедов, понимая, что на родине их ждет смертная казнь, знакомились с местными женщинами (кохайтеся чорнобривы, да не с москалями), женились и оседали тут. С местными экстремистами они испытывали общность взглядов. Разница была лишь в том, ради чего воевать – за Аллаха или за Едыну. В вопросах методов и средств достижения целей наблюдалось трогательное взаимопонимание…
Короче, Аллах Акбар.
Как уже было сказано, с Гором было только несколько человек, но при этом Гор считал, что его люди сильнее всех этих. Потому что его люди были закаленными в боях моджахедами и для них смерть в бою означала шахаду, то есть вознесение в высшие пределы рая и присоединение к шахидам на пути Аллаха – высшей награде от Аллаха, какую может получить человек. Для этих свиноподобных кяфиров, неверных, смерть означала просто смерть.
Ступак подъехал в кустарно перекрашенном «Хаммере». Но не военном, какие были в армии Украины, а гражданском, модели Н2. С ним были боевики из личного куреня – так они тут джамаат называли. Они пошли навстречу друг другу, потом боевики охраны оставили Ступака, и несколько шагов он проделал в одиночестве.
– Вы получили деньги? – спросил Абдалла, не здороваясь.
– Да, увидел.
– Товар готов?
– Готов. Только есть проблема.
– Какая? – Гор, он же Абдалла, заподозрил неладное.
– Деньги. Я рискую слишком много, а зарабатываю слишком мало. Я выяснил, на этом рынке цены намного выше.
– Мы договорились.
– Эту партию можешь брать по старой цене. Новая будет дороже.
Абдалла подавил гнев.
– Насколько?
Ответить Ступак не успел, потому что раздался странный звук, похожий на падение мешка, и Ступак вдруг начал падать с недоуменным лицом… а во все стороны брызнула кровь.
– Аллах! – выкрикнул Гор сигнал тревоги.
В следующую секунду и в него попала пуля.
Керр, в свою очередь, свой путь отхода потерял…
Он планировал отойти примерно тем же маршрутом, каким пришел, рассудив, что сбить след сумеет, а сил, чтобы прочесывать огромную территорию, ни у какой банды не хватит, это не кино. Винтовку он намеревался оставить – смысл ее тащить? К тому же она местная, на ней написано «не для продажи», и это собьет с толку.
Он так и не понял, что толком произошло, выстрелил один раз, цель упала, он передернул затвор, прицелился, но увидел, что тот, кого он наметил второй целью, уже лежит… точнее, его к машинам тащат. А охрана и с той и с другой стороны открыла друг по другу огонь, и им стало не до преследования.
Керр оставил винтовку и побежал, удаляясь от места перестрелки. Но почти сразу слитный звук не одного, не двух, нескольких моторов заставил его рискнуть и выглянуть, выйти из-под защиты деревьев, чтобы понять, в чем дело. Выглянув, он увидел то, что увидеть никак не ожидал, – цепочку бронетранспортеров и «Хаммеров» в камуфляже, разбегающихся в разные стороны участников обмена…
Украинская армия!
Этого только не хватало. Только не это…
Он прикидывал, что у него будет от пяти до восьми часов, чтобы выйти из-под удара. Сначала информацию доложат в штаб европейской разведки в Париже[76]. Затем получат политическое одобрение из Брюсселя и начнут давить на Киев. Сколько-то времени потребуется Киеву, чтобы активировать свои силы безопасности.
А как оказалось, у него и пяти минут не было.
Полная ж…
Бандиты бежали по направлению к лесополосе, и он должен был прямо сейчас решать, что делать. Скорее всего, армия уже окружила зону проведения операции, поставлено кольцо. Может, кто-то из САС и выбрался бы, но не он. Ему надо уходить в город и оттуда пытаться связаться со своими шефами, чтобы те его как-то вытащили. Может, дали его приметы украинцам или что-то еще.
И ему надо бы разминуться с теми придурками – вон теми…
Керр развернулся и стартовал с места.
Как он бежал…
Он никогда не бежал так… хотя нет – приходилось. В гребаных скаутах – он не хотел подставлять свой отряд. Потом на площадке для регби.
Давно это было…
Он и не думал подбирать винтовку – пистолет был при нем, а винтовка могла послужить причиной того, что по нему откроют огонь. Он все еще надеялся в случае задержания успеть выбросить пистолет и показать украинцам свою журналистскую карточку – не пойдут же они на убийство журналиста, тем более если они хотят вступить в ЕС.
Твою мать!
Над головой прогрохотал вертолет, он упал. Твою мать, твою мать, твою мать!
Керр заполошно огляделся – никого. За его спиной колонна украинской техники тормознулась – видимо, разбирались с чем-то.
Грохот снова заставил его повернуть голову, и он увидел, как меньше чем в полумиле от него падает вертолет. Он уже зацепил брюхом за высотный дом, потом развернулся, неуправляемый – длинный хвост ударил по дому и оторвался, после чего весь вертолет начал с грохотом падать, переворачиваясь. Во все стороны полетели обломки лопастей несущего винта. Это полный п…ц.
Сзади раздался лай. Собаки!
Керр снова побежал…
Вертолет не загорелся – близко к нему он подходить не стал. Фюзеляж был не всмятку, но кто там остался в живых, Керр не знал. Впереди была дорога, а на дороге какая-то перестрелка, но какая – непонятно.
Может, сдаться?
Так ничего и не решив, он обошел дом и увидел, что с другой стороны он серьезно поврежден ракетным ударом. Скорее даже не ракетным – это наверняка что-то типа ракет «Гидра-70». Фасад был поврежден, часть балконной обрешетки обвалилась вниз. Пыль в основном улеглась, и что-то в этом месиве земли, бетона и сухой травы привлекло его внимание – скорее это были какие-то ровные линии в изломанном месиве.
Отбросив в сторону мешающий ему кусок бетона, он увидел поврежденный, но не сильно оружейный кейс. Встав на колено, он открыл его.
