убили больше тридцати тысяч мужчин, а женщин и детей увели в рабство».
Бухаре не повезло – она оказалась первым из крупных городов во владениях хорезмшаха, захваченным монголами, и, кроме того, засевшие в цитадели воины оказали сопротивление, поэтому Бухару надо было покарать показательно, чтобы преподать урок другим городам.
Из Бухары монголы направились к Самарканду и подошли к нему в марте 1220 года. Гарнизон Самарканда составлял от сорока до ста десяти тысяч воинов (такой разброс объясняется тем, что одни авторы учитывали только тюркское наемное войско, а другие добавляли к нему местное ополчение). Начальник гарнизона Тугай-хан, поддерживаемый высшим духовенством, решил сдать город монголам.
«Когда Чингисхан прибыл в Отрар, то до него дошли слухи о крепких стенах и крепости Самарканда и о его многочисленном гарнизоне, – пишет Джувейни, – все думали, что на взятие города, не говоря уж о крепости, потребуются годы… Кади [139] и шейх-уль-ислам [140] вместе с несколькими имамами поспешили к Чингисхану. Его обещания ободрили их и… во время молитвы они открыли ворота… Монголы вошли внутрь [города] и потратили целый день на то, чтобы разрушить город и его укрепления. Жителям они никак не досаждали…». Смельчаки, укрывшиеся в цитадели, сопротивлялись недолго и были перебиты. Шестьдесят тысяч жителей города (половину от этого количества составляли ремесленники) были превращены в рабов, а остальные заплатили Чингисхану выкуп в двести тысяч динаров. Тугай-хану измена не принесла спасения – он был убит, и такая же судьба постигла тех воинов, которые сдались монголам.
Отряд, первоначально отправленный к Худжанду, не стал осаждать город по причине своей малочисленности и вернулся обратно. Вполне возможно, что этот рейд был предпринят для отвлечения сил хорезмшаха.
В войске, осадившем город в декабре 1219 года, насчитывалось двадцать тысяч монголов и пятьдесят тысяч так называемых «хашара» – пленников из местного населения, которые использовались на осадных работах, а также в качестве живого щита.
Оборона Худжанда, которую возглавил наместник Тимур Малик, стала примером героического сопротивления захватчикам. Гарнизон Худжанда был невелик – всего тысяча с небольшим воинов, и эффективно оборонять весь город Тимур Малик был не в состоянии. Он занял укрепленный остров на Сырдарье, куда не долетали с берега стрелы и камни, пущенные из катапульт. Воины Тимура Малика построили укрепленные лодки – плавучие дома из дерева, глины и войлока, на которых можно было по ночам скрытно подплывать к берегу и обстреливать монголов. В конце концов монголы смогли захватить остров, но Тимур Малик с отрядом воинов смогли уплыть вниз по Сырдарье и продолжали сражаться с монголами. В частности, в 1220 году Тимур Малик смог отбить у монголов Янгикент, [141] но был вынужден оставить его, поскольку не получил помощи от хорезмшаха. Впоследствии Тимур Малик воевал против монголов вместе с хорезмшахом Джелал ад-Дином.
Упорное сопротивление (хотя и недолгое) оказали монголам жители Термеза. «Он [Чингисхан] отправился на Термез, – пишет Рашид ад-Дин. – Когда он прибыл туда, то послал послов с предложением подчиниться и разрушить стены и крепость. Тамошние жители, уповавшие на неприступность крепости, половину стены которой они возвели над Джейхуном [Амударьей], и гордые своим мужеством и храбростью, не подчинились и ожесточенно сопротивлялись. На одиннадцатый день монголы взяли город, выгнали жителей в степь и, по своему обыкновению, разделив между воинами, всех перебили. Одна старая женщина говорила: «Не убивайте меня, я вам дам крупную круглую жемчужину». Монголы ее потребовали. Та сказала: «Я ее проглотила!». Они тотчас же распороли ее живот и забрали эту жемчужину. После этого случая они начали вспарывать животы у всех трупов».
Надо отметить, что Рашид ад-Дин служил при дворе двух правителей-ильханов (Газан-хана и Олджейту-хана) из династии Хулагуидов, основателем которой был внук Чингисхана Хулагу. Начав с должности придворного врача, Рашид ад-Дин поднялся до визиря. Подобная карьера свидетельствует о лояльности Рашида ад-Дина. Вряд ли бы он стал преувеличивать, рассказывая о зверствах монголов, скорее бы преуменьшил.
Вот для сравнения отрывок из «Полного свода истории» Ибн аль-Асира: «Неверные направились в Нишапур и осаждали его пять дней. В нем находился отряд доблестных исламских воинов, но они не смогли противостоять татарам [монголам], и те захватили город, выгнали его жителей в степь, перебили их, угнали в неволю жен и подвергли пыткам тех, у кого они подозревали наличие денег, как это было сделано в Мерве. Они пробыли в нем пятнадцать дней, обыскивая и разрушая жилища в поисках денег. Когда они перебили жителей Мерва, им сказали, что многие из убитых на самом деле оказались невредимыми и спаслись, уйдя в страну ислама. Поэтому они приказали отрубить головы жителям Нишапура, дабы никто из них не мог спастись».
В начале 1221 года монголы приступили к осаде Гурганджа (Ургенча). «Поскольку земли Мавераннахра были завоеваны полностью, а другие области точно также попали под власть монголов… Гургандж… очутился посредине, подобно упавшей палатке с перерезанными веревками… – пишет Рашид ад-Дин. – Ханские сыновья Джучи, Чагатай и Угэдей подошли с многочисленным войском и встали лагерем вокруг города. Тогда послали послов, призывая население города к покорности и повиновению… По своему обыкновению, они [монголы] держали в напряжении жителей города обещаниями и угрозами, а иногда и стреляли, до тех пор, пока не пришли со всех сторон хашары, которые принялись за работу и прежде всего засыпали ров, а затем занялись отведением [от города] вод Джейхуна [Амударьи], на котором жители города построили плотину-мост. Три тысячи монголов… внезапно ударили в середину плотины, но жители города окружили их и всех перебили. Эта победа побудила горожан к стойкому сопротивлению. Вследствие различия характера между братьями Джучи и Чагатаем зародилась неприязнь, и они не ладили друг с другом. Вследствие разлада и несогласия между ними дело войны пришло в упадок, а дела войска… в расстройство. По этой причине хорезмийцы перебили множество монголов, и говорят, что холмы, которые сложили тогда из костей убитых, до сих пор стоят в окрестностях старого города. Так прошло семь месяцев, а город все еще не был взят…
В те дни, когда Чингисхан начал осаду крепости Таликан, [142] прибыл посол от его сыновей, бывших в Хорезме, и сообщил, что Хорезм взять невозможно, что много войска погибло и отчасти причиной этого является взаимное несогласие Джучи и Чагатая. Услышав эти слова, Чингисхан рассердился и велел, чтобы их младший брат Угэдей был главным… Угэдей-хан… привел в порядок войско [которое]… дружно ринулось в бой и в тот же день… вошло в город… Монголы сражались ожесточенно, брали квартал за кварталом и дворец за дворцом, сносили их и сжигали, пока в течение семи дней не взяли весь город целиком. Они выгнали в степь сразу всех жителей, отделили от них около ста тысяч ремесленников и
