в него сухие ветки.
Но разговор закончился, Рик скрылся, Том перестал поддерживать огонь, и костёр начал угасать. По углям пробежали тусклые малиновые огоньки. В лагере стало темно, как в степи, зато на ясном небе ярко засияли звёзды. Дени и Том завернулись в одинаковые пятнистые куртки, немного поворочались, устраиваясь поудобней, и скоро у костра все уже спали.
Утром Тюха проснулась ни свет ни заря. Небо за окном было не голубым, а синевато-розовым. Через приоткрытое окно тянуло холодком. Спать больше не хотелось; Тюха тихонько встала, оделась и заглянула в гобелен с Замком.
В далёком мире утро наступило раньше, чем в Москве. Маленький лагерь уже давно проснулся. Там допивали чай и повторяли, что нужно делать, если встреча с волшебником закончится не лучшим образом. Дени говорил Тому:
– Возможно, тебе придётся выводить Нико и Лусьо. Прикинь, какие есть пути. – (Том кивнул.) – Палочку Бетонелли, по-моему, лучше отдать твоей бабушке. Так будет безопаснее для всех. – (Том снова кивнул.) – А винтовку можно просто утопить, чтобы не тащить лишнюю тяжесть. С рюкзаком делайте, что хотите.
Нико и Том хмуро глядели на него, но спорить не решались. Даже не уговаривали взять на встречу ремень-защиту: этот вопрос Дени, наверно, закрыл. Он хотел отдать последнее распоряжение:
– Колтун…
Но Колтун очень выразительно зевнул и отвернулся. Стало понятно, что действовать он будет, как сочтёт нужным.
Дени простился с друзьями и зашагал через холмы к реке. Мост за ночь никуда не делся, и Замок был на месте, а ворота стояли нараспашку. Едва Дени к ним подошёл, как на башне тревожно загудел колокол. На сей раз Калеб не дремал.
Дени пересёк двор, косясь на каменные статуи. Колтун шёл следом, чтобы никто не мог подкрасться со спины. Добравшись до входных дверей, Дени ударил в них тяжёлым дверным молотком, и колокол стих. Через некоторое время дверь приоткрылась, и на пороге появился Калеб. Он молча ждал, что скажет гость.
– Здравствуйте, – вежливо приветствовал его Дени. – Вчера синьор Монументо предложил мне с ним встретиться. Я пришёл. Может быть, ваш хозяин согласится выйти во двор и поговорить со мной… на свежем воздухе?
Калеб молча повернулся, чтобы отправиться с докладом, но Монументо уже сам спускался по парадной лестнице. Кивком отослав Калеба, он величественно прошествовал во двор.
Дени чуть отступил, держа правую руку в кармане и внимательно следя за каждым движением волшебника. Монументо хотел было взглянуть на гостя свысока, но тот оказался выше. Тогда волшебник изобразил на лице надменность. А что ещё оставалось делать?
Дени и Монументо медленно двинулись вдоль стены, окружавшей Замок. Они держались друг от друга на расстоянии чуть больше вытянутой руки. Волшебник заговорил первым:
– Асфальто передал вам моё предложение. – Монументо не спрашивал, а утверждал. – И вы решили его принять.
– Асфальто передал ваше предложение, нас оно не устраивает, – спокойно ответил Дени. – Вы нечестно играете.
Волшебник удивлённо поднял брови:
– Что вы имеете в виду?
– Вы взяли в заложники сына герцога Касилии и донны Элинор и превратили его в камень. По условиям вашей сделки с герцогиней вы не имеете на это права. Вам лучше немедленно его освободить, или сделка станет недействительной, а вы потеряете свою силу. Стоит герцогине вмешаться…
– Не думал, что она вспомнит о сделке, – усмехнулся Монументо. – Но можно всё переиграть. Асфальто превратит в камень другого мальчишку, и мы продолжим разговор.
– Буду рад продолжить разговор, – ответил Дени, – но Асфальто вам больше не помощник. Он лишился своей палочки.
– То есть как – лишился? – нахмурил брови Монументо. – Этого не может быть! Вы лжёте. Эй, Бетонелли, сюда!
Монументо щёлкнул пальцами, и перед ними ниоткуда вдруг появился растерянный фокусник. На его лице был написан ужас, и он махал руками, как будто пытался за что-то удержаться: видно, из последних сил сопротивлялся приказу.
– Где палочка? – грозно спросил Монументо.
– У… у него, – запинаясь, ответил Асфальто.
– Ты потерял её, а он нашёл?
– Нет! Он отобрал её под страхом смерти!
Монументо повернулся к Дени:
– Всё было так, как он сказал?
– В общих чертах, – кивнул Дени.
Монументо вновь повернулся к Бетонелли:
– Глупец! Кого ты испугался? Думал, он тебя уничтожит, а я пожалею? Ты плохо меня знаешь. Подойди ближе!
Асфальто пытался попятиться, но тело его не слушалось, и он мелкими шажками приблизился к волшебнику. Монументо вскинул руку и коснулся его лба. Фокусник вздрогнул и застыл в странном полупоклоне. Лицо и руки его стали серыми, шершавыми на вид, словно и в самом деле были из бетона.
– Вот так, – кивнул Монументо. – Чем это вы его напугали?
– Винтовкой с ночной оптикой, – в тон ему ответил Дени.
– Ну, меня-то вам не подстрелить. Я сделан из крепкого материала.
– Да я, как видите, и не пытаюсь, – пожал плечами Дени. – Против вас создано другое оружие – талисман Зелёных Сестёр. Но у меня тоже есть предложение.
– Какое же?
– Ответьте, пожалуйста, сначала на несколько вопросов. Возможно, мы сумеем с вами договориться и разойдёмся миром.
Глава 37. Вверх по Реке времён
Дени и Монументо остановились недалеко от замковых ворот. Стена в этом месте была повреждена. Сквозь пролом открывался вид на мост, реку, холмы и одинокое дерево. Дени по-прежнему прятал правую руку в кармане. Колтун по-прежнему держался за его спиной, а Монументо – на безопасном расстоянии.
– Что это за река? – спросил Дени.
– Река времён, – бесстрастно ответил Монументо. – Отделяет прошлое от настоящего, живое от мёртвого, увековеченное от забытого. А что забыто – того, считайте, никогда и не было.
– Скажите, а чего вы добиваетесь?
– Конечно же, бессмертия. Причём для вас, людей. Вы думаете, я злодей? Да ничего подобного! Я сохраняю память о великих людях. Видите эти статуи? Это всё, между прочим, знаменитости. Всякие Робин Гуды и другие возмутители спокойствия. Я отплатил им добром за зло. Они хотели всё испортить, а я сделал их памятниками. И о них помнят!
– А что вы считаете добром?
– Добро – это порядок. Строгие правила и чёткие линии. Я знаю, как придать вам, людям, совершенство. Став статуями, все выглядят прилично! А пока вы живёте, на вас, бывает, и смотреть противно. Ни вида, ни величия! Простите, если вдруг обидел.
– Нет-нет, мне очень интересно.
– Но разве я неправ? Ваша самая красивая жизнь начинается, когда вы становитесь памятниками.
– А сорняки всё портят? – подсказал Дени.
– Можно подумать, вы не знаете! Стоит заасфальтировать дорожку, как её тут же начинают разрушать все эти подорожники. Разобьёшь клумбу – из неё вылезет одуванчик.
– Зато они бессмертны, красивы и по-настоящему живы, – проговорил Дени. – А дорога на Круг-то вам зачем понадобилась?
– Красивые, бессмертные, живые… – с горечью повторил Монументо. – Вот кого ненавижу, так это горных фей, которые живут на Круге. Пока вы верите всем этим сказкам, я не смогу построить совершенный мир. Вы вечно будете мечтать о сказочной свободе. Но рано или поздно я уничтожу
