Выбежал конюх, принял поводья, и Уэссекс вышел из экипажа. Он медленно пошел к двери, которая уже была распахнута.
Бакленд встречал его в дверях. У Уэссекса отлегло от сердца. Если Бакленд здесь, то и ее светлость тоже. Но надежды его почти сразу же развеялись.
— Добрый вечер, ваша светлость.
— Добрый вечер, Бакленд. Ее светлость у себя?
— Нет, ваша светлость. Но ее светлость оставили вам письмо на случай, если вы приедете.
Бакленд проводил его в кабинет герцогини. Уэссексу пришлось подождать, пока дворецкий принесет ключ от сейфа, спрятанного под каминной полкой, и достанет письмо Сары и приложение к нему. Письмо было очень коротким — Сара никогда не любила околичностей. Его жена собралась в одночасье и уехала в Америку, чтобы снова впутаться в опасные дела скрывающегося французского короля.
Уэссекс не мог не оценить ее осторожности. Она не написала ничего такого, что могло бы дать посторонним людям какую-нибудь лишнюю информацию. Устроившись у камина, в котором весело трещал огонь, и подкрепившись виски с содовой, Уэссекс принялся читать письмо, которое заставило Сару так скоропалительно двинуться в путь.
Закончив чтение, Уэссекс даже застонал в отчаянии. Немудрено, что его дражайшая супруга сорвалась с места, не взяв с собой даже горничной! Письмо леди Мириэль казалось полубезумным — и не без причин, неохотно признал Уэссекс. То, что Луи пропал, было ужасно. А если учесть, что исчез он во время дела, которое слишком близко касалось его подлинной личности, это казалось уж совсем недобрым предзнаменованием.
Уэссекса не слишком огорчало исчезновение молодого короля с европейской политической арены — Луи уже двадцать лет как не участвовал в игре, и если он так и не появится, это не особенно изменит положение дел. Но герцог по-человечески привязался к юноше и очень хорошо понимал его желание держаться подальше от всех атрибутов власти и политических интриг. Правда, чтобы затеряться бесследно, нужны немалые деньги. На заре своей карьеры в «Белой Башне» Уэссекс провел некоторое время в Новом Свете, и после одного памятного приключения у него в руках в качестве выкупа осталось испанское золото, которое надо было куда-то пристроить. Он положил деньги в солидный банк на одно из своих вымышленных имен, мало задумываясь об этом в то время. Практически не пользуясь этими деньгами и решив отправить молодого короля подальше от корсиканского тирана и своих собственных английских хозяев, Уэссекс дал ему пароль, который позволил бы Луи получить в банке Нассмана золото дона Диего де ла Коронадо.
Только они с Луи знали об этих деньгах. Но имя дона Диего было известно — по крайней мере в «Башне» — как один из псевдонимов Уэссекса. И экстренный приказ взять его живым или мертвым оставался еще в силе. Кто же был целью неведомого похитителя? Луи… или Уэссекс?
В любом случае вот уже две недели как Сара отправилась навстречу опасностям. Уэссекс бросил оба письма в огонь и неотрывно глядел, как пламя пожирает их. Затем вызвал Бакленда и стал отдавать распоряжения. «Белая Башня», предатель, де Шарантон, новые амбиции Талейрана — все мигом вылетело у него из головы. Какая бы опасность ни ждала Сару, он должен разделить ее с женой.
До Ламмаса[39] оставалось всего несколько дней, когда Уэссекс наконец закончил приготовления. Ему было очень на руку то обстоятельство, что «Белая Башня» будет искать его где угодно — только не на родине. Даже если Костюшко с Ратледжем выдадут его местонахождение, Мисберну понадобится не один день, чтобы послать своих людей устроить герцогу ловушку, а к тому времени его яхта «Греза» будет готова к отплытию с командой и припасами на борту.
Уэссекс запасся большим количеством оружия и документов на все случаи жизни, а также попросил своего старшего слугу, Этелинга, отправиться вместе с ним, поскольку сейчас мог позволить себе роскошь путешествовать под собственным именем. Теперь герцогу не хватало лишь душевного спокойствия, поскольку если у него не было официального поручения во Франции, то уж указаний вмешиваться в дела Нового Альбиона ему тем более никто не давал. Мисберн говорил, что там что-то затевается и даже в такой дали от Европы найдутся те, кто знает его в лицо и сочтет вмешательство герцога Уэссекского в их дела жестоким оскорблением.
Но когда тебе к голове приставлен пистолет, особого выбора не остается. Если он опоздает и не сможет спасти свою герцогиню, то постарается успеть разделить с ней ее судьбу, поклялся себе Уэссекс.
Хотя был прилив, герцог не собирался ждать ни минуты. Ступив на борт, он тотчас отдал капитану Тарранту приказ, и яхта вышла в море.
«Греза» принадлежала еще его отцу. Шестидесятифутовый гоночный шлюп много раз тайно пересекал Ла-Манш в самый разгар революционного террора. Капитан Таррант полагал, что и до Балтимора она дойдет без проблем, а Уэссексу по душе были свобода и уединение, обретаемые им на борту «Грезы». Ни один секретный агент не будет чувствовать себя в безопасности, если у него нет в запасе потайного хода, через который в случае необходимости можно улизнуть. Яхта давала Уэссексу ощущение не простого потайного хода, а целой потайной улицы.
Заливные луга, еще окутанные густым утренним туманом, исчезали за кормой в мягкой сероватой морской дымке. Хлопали и раздувались, ловя ветер, паруса, и судно двинулось вперед с грацией рвущейся к цели скаковой лошади. Запах болотистого побережья, где еще недавно «Греза» спокойно стояла на якоре, медленно развеивался, сменяясь резким просоленным воздухом Ла-Манша. Палуба дрожала под ногами, из-под носа корабля в лицо Уэссексу летели мелкие соленые брызги, он словно ощущал кожей, как вода обтекает бока корабля.
Но все же что-то подсказывало герцогу: не все в порядке. Он обернулся было к капитану Тарранту, когда услышал крик одного из моряков.
— Эй, капитан! Да тут заяц!
Уэссекс машинально сунул руку в карман пальто, где в замшевой кобуре, пришитой изнутри кармана, хранился пистолет. Двое матросов вытащили из-под палубы какого-то растрепанного, отчаянно сопротивлявшегося человека.
Очень знакомого.
— Привет, Илья, — обреченно вздохнул Уэссекс.
Костюшко весело улыбнулся. Молодой гусар был на сей раз в грубой рыбацкой одежде, босой, в хлопковой робе — совершенно неотличимый от тысячи таких же рыбаков.
Уэссекс сделал знак морякам.
— Ничего страшного, это друг.
— Представляю, сколько сил ты потратил, успев доставить Ратледжа в Лондон и так быстро отыскать меня.
Оба сидели в каюте Уэссекса, где можно было поговорить с глазу на глаз. Костюшко вольготно раскинулся в кресле со стаканом французского бренди в руке. Уэссекс же не торопился усесться. Он скинул пальто, но оно — и пистолеты — было прямо под рукой. Костюшко, конечно, друг, но герцог никогда не заблуждался по поводу близости их целей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
