Я привык к тому, что мое имя переиначивали на русский лад. Дитрих стал Дмитрием, а отчество Иванович взялось неизвестно откуда. По-моему, тут всех иностранцев традиционно называют Ивановичами.
— День добрый, хозяюшка. Это тебе. — Я вручил корзину кухарке. — Не покормишь солдата?
— А как же иначе, Митрий Иванович?! Конечно, попотчую. Исхудали вы страшно, с лица спали ужасть. Я вам щец побольше налью, пожирнее, да мяска положу.
Я стал хлебать наваристые щи. В той жизни терпеть не мог, предпочитал борщ или любой другой суп, а здесь почему-то уплетаю за милую душу. Хотя, возможно, все дело в кулинарных способностях Дарьи. У нее невкусной еды не бывает.
Женщина с умилением смотрела, как стремительно пустеет миска.
— Кушайте, Митрий Иванович, кушайте. Я вам добавочки еще плесну. Шти сегодня чудо как хороши. Барин недавно откушали и оченно довольны остались. И вам, вижу, ндравится.
— Угу, — прогудел я с набитым ртом. — Еще как нравится, язык проглотить можно.
Кухарка польщенно улыбнулась.
После плотного обеда возникло непреодолимое желание подремать. Я поблагодарил Дарью и пошел к себе. Не раздеваясь, завалился на лавку, закрыл глаза и моментально уснул.
— Простите, что помешал вашему сну, Игорь Николаевич.
Приятный мужской голос вырвал меня из объятий Морфея. Я увидел невысокого поджарого человека с роскошной шкиперской бородкой и пронзительными глазами.
— Кирилл Романович?! Вы! Я не брежу?
— Все в порядке, Игорь Николаевич. Это не сон. — Корректор реальности присел на мою лавку. — Успели соскучиться?
— В какой-то степени, — признался я. — Правда, опасался, что этого может не произойти. Тем более вы сами не очень были уверены, что новая встреча состоится.
— Знаете, молодой человек, я одновременно и верил в нее, и не верил. Межвременной перенос очень энергозатратная вещь, а ресурсы даже у нашей цивилизации не безграничны. Мы тоже экономим, снижаем издержки и все такое. Понадобился очень важный повод, чтобы эта встреча произошла. — Кирилл Романович виновато вздохнул.
— Вот как! Случилось что-то страшное?
— И да и нет. Все зависит от вас, Игорь. Именно вы являетесь определяющим фактором.
Я почувствовал, как во мне нарастает раздражение. Вроде Кирилл Романович внешне вполне милый человек, с которым приятно общаться, но сейчас он юлит, чего-то недосказывает, а это бесит сильнее всего.
— Не надо мяться, Кирилл Романович. Говорите конкретно. Что произошло и какое отношение это имеет к моей скромной персоне?
Гость поднял к лицу правую руку, бросил взгляд на циферблат роскошных часов.
«Какая-нибудь штуковина на атомном приводе, — подумалось мне. — Еще и гаджетов понапихано до кучи. Наверное, не только время показывают, но еще и стреляют, и гладят одежду, и варят кофе. Кто знает, чего там понапридумывано в непонятном будущем непонятного мира?»
— Что же, десять минут у нас есть, — изрек пришелец. — Вы правы, мой юный друг. Долой хождение вокруг да около, даешь конкретику! Короче говоря, Игорь, не всем в нашем мире понравился этот эксперимент с вами. Есть у нас организация, которая в общих чертах занимается примерно тем же, что и мы.
— Конкуренты? — усмехнулся я.
— Не совсем. Это долго объяснять, да и не нужно. Главное, что они решили оставить текущую историческую реальность такой, к какой мы привыкли.
Перемены пришлись им не по душе. Возможности у нас и у них примерно одинаковы. На наш ход с переселением вашей ментальности они среагировали аналогичным образом. Подыскали подходящую кандидатуру, морально обработали и вселили в кого-то из этого временного отрезка с заданием отыскать вас и всячески воспрепятствовать.
— Вплоть до… — Я многозначительно замолчал.
— Да, вплоть до физического устранения.
— И вы знаете, кто он, мой противник?
Кирилл Романович пожевал губам и печально произнес:
— К большому сожалению, нет, Игорь Николаевич. Такие секреты хранятся под семью замками. Все, что нам удалось выяснить, укладывается в несколько строк: этот человек мужчина, он, как и вы, дворянин, находится в России. Между вашим и его забросом временная вилка. Вы попали сюда в августе 1735-го, он мог оказаться в донорском теле (это наш профессиональный термин, Игорь) где-то на год-полтора до или после этого события.
— Грубо говоря, на самом деле этот засланец мог тут еще и не появиться. Я вас правильно понял?
— Вы ухватили самую суть, — сдержанно похвалил корректор реальности. — Но мы должны исходить из худшего варианта, а он заключается в том, что ваш противник успел закрепиться до вас. Не знаю, каких результатов ему удалось добиться, но я бы в этом случае стал искать его в окружении Елизаветы Петровны. Не удивлюсь, если он будет неким катализатором возможного переворота.
— Допустим, — задумчиво сказал я. — Вы его не знаете, а что ему известно обо мне?
— Практически ничего. Мы ведь тоже секретами не разбрасываемся, — хмыкнул Кирилл Романович. — Здесь у вас паритет. Он, как и вы, вряд ли обладает обширным научно-техническим багажом. В истории если и подкован, то в общих чертах. Но будьте осторожны. Внимание противника может привлечь что-то необычное, характерное для вашего времени, а не для восемнадцатого века. С другой стороны — он не специалист. Всех нюансов не уловит.
— То есть, если я начну внедрять здесь сотовую связь, он меня раскроет, а если придумаю паровую машину, он решит, что все идет должным образом.
— Примерно так. Так что действуйте сообразно, Игорь. Не бойтесь, но будьте осторожны.
Я прикинул в уме сложившуюся ситуацию. И без того практически невыполнимое поручение обрело дополнительные сложности.
Нет, вдруг засланец толковый мужик? Если с ним посидеть, попить пива, расположить к себе… Было бы неплохо. Вдвоем все веселее историю перекраивать.
А если это какой-нибудь моральный урод, отморозок, способный намотать на кулак мои кишки? М-да, вот яка закавыка.
— Хорошо, Кирилл Романович, с засланцем мы чуток разобрались, хотя по большому счету все представляется, как «Бой в Крыму, Крым в дыму, и ничего не видно». Можно я вас слегка вопросами помучаю, раз уж вы так удачно нарисовались?
— Нет проблем, Игорь. — Кирилл Романович аж приосанился, вытянул лебединую шею и приготовился слушать.
— Вопрос номер один. Я тут уже целый год, на одном месте не топчусь. Кое-чего добился. Неужели там, в будущем, ничего не изменилось?
— Пресловутый эффект бабочки, да?
— Типа того.
— Вынужден вас разочаровать. Чтобы в будущем произошли существенные флуктуации, надо очень постараться, иначе все влияние быстро компенсируется. Любая система стремится прийти в равновесие. Даже рота дворцовой стражи не спасла младенца императора Иоанна от свержения. Елизавета все же оказалась на троне.
— Хм. — Я расстроился. — Выходит, все труды пропали впустую?
— Для этой миссии — да. Еще вас, наверное, интересует, как проявил себя литератор Гусаров на ниве российской словесности?
Я улыбнулся:
— Этот вопрос шел под номером два.
Кирилл Романович развел руками:
— К большому огорчению, в школе ваши труды не изучают, в пантеон классиков господину Гусарову попасть не удалось.
— Оно и к лучшему. — Надеюсь, что разочарование мне удалось хорошо замаскировать. — Знаю я, как в школе изучают классиков. Десять лет штаны за партой протирал. Только интерес к классической литературе пропадает.
— Еще что-то? Торопитесь, мой друг, время истекает, — предупредил гость.
— Что ждет Россию в ближайшей перспективе? Хотя бы общими словами…
— Россию ждет война. Нет, не новая, — поспешил успокоить меня Кирилл Романович. — Все та же, Русско-турецкая.
— Расскажите подробней, — попросил я.
— На подробное изложение времени у меня не хватит. Если только конспективно… Запоминайте, Игорь: в начале следующего года Миних вновь откроет кампанию. Ласси нанесет удар по Крыму, Миних поведет армию на Очаков. Не буду говорить трудностях похода, скажу главное: победа будет за русскими, но эпидемии сведут почти все завоевания на нет. Армия начнет оставлять захваченные крепости и города. Болезни выкосят солдат больше, чем пули врага. Только не считайте фельдмаршала Миниха тупым идиотом, который не знал, что его может ждать. Он делал все, что в его силах, советовался с лучшими врачами этого времени, выполнял их рекомендации. Обстоятельства оказались сильней. Потом из войны выйдут австрийцы. Оставшись без союзника, Россия вынужденно согласится на невыгодный мир. Практически все завоевания будут потеряны.
— Я могу что-то изменить в этом раскладе?
— Вряд ли, — со скепсисом сказал гость. — Хотя никто не воспрещает вам постараться. В состав армии Миниха войдет сводный гвардейский батальон. Кто знает, может, вам выпадет жребий в нем служить? Все, Игорь, время истекает. Мы должны проститься.
