дорога.
От каравеллы отчалила шлюпка, из которой на берег выпрыгнули два типичных горожанина не слишком большого достатка. Точнее, не на берег, а в холодную весеннюю воду. Шлюпка подошла, насколько смогла, а дальше, господа путешественники, сами. Ну замочили ноги по колено, так это не беда, зря, что ли, штаны да башмаки в руках держали?
Ничего, обсохли на берегу, оделись-обулись и вперед, подальше от моря. Только никто не ожидал, что заросли настолько густые и тянутся где-то на километр. Возвращаться было поздно, пришлось продираться до победного конца.
Когда оборванцы, изгвазданные и усталые, выбрались на дорогу, сил у них не осталось даже на ругань. Только на ворчание.
– Благодарю, господин виконт, это путешествие я на всю жизнь запомню, внукам буду рассказывать о вашем удивительном умении прокладывать путь там, куда сумасшедший кабан не полезет.
– Рассказывайте, шевалье! И не забудьте отметить собственный талант падать во все лужи, что встретились на нашем пути. Позвольте снять с вашего плеча вот эту прелую гадость. Вонь от нее, знаете ли…
Изначально все казалось просто – с каравеллы из клетки был выпущен голубь, к лапке которого была привязана записка с координатами стоянки. Уже к вечеру должен был подойти военный корабль, забрать де Камбре, де Савьера и пленников. После этого «Арабелла» должна была направиться по другим делам, сменив название.
Какие, казалось, могут быть проблемы? Да летающие. Прямо на глазах моряков на голубя напал то ли коршун, то ли орел, прервав героическую почтовую миссию. Второй, запасной, голубь благополучно сдох еще ночью. Появиться «Арабелле» в порту Кале означало похоронить последние, даже призрачные надежды найти пиратское гнездо. Пришлось бы организовывать еще одно судно, на которое джентльмены удачи могли и не клюнуть.
Тогда, от безнадеги и безысходности, и родилась «блестящая» мысль – де Камбре и де Савьеру под видом простых горожан добраться до Кале, прийти к адмиралу де Жаме и договориться, как получить от проваленной операции хоть какой-нибудь результат. Просто прийти в порт на корабле де Камбре отказался наотрез: план у него был, видите ли.
Дав пленникам на корабле поесть и оправиться, их вновь погрузили в двухдневный сон – считалось, что за это время господа командиры решат все вопросы.
Не учли одного – попутные телеги напрочь, даже за деньги, отказывались подвозить оборванцев. А встречный патруль проявил похвальную бдительность, отобрав у подозрительных типов деньги и отконвоировав в тюрьму Кале. Мол, пусть с этими доходягами полиция разбирается. Конвоировал, между прочим, пешком, ибо телега патрулю не положена, а сажать быдло на своих благородных коней – такое потрясение основ никому из военных даже в голову не пришло.
Был, конечно, вариант у де Савьера подпалить патрульным что-нибудь не очень нужное или попросту устроить мини-торнадо для поднятия авторитета. Но де Камбре опять же запретил, употребив красивое слово «конспирация» вкупе с непонятным, но весьма экспрессивным выражением.
В результате оба дворянина со связанными руками три часа тащились за удалыми конвоирами, падая, сплевывая скрипящую на зубах дорожную пыль. Но в святой уверенности, что уж в городе-то непременно выкрутятся из дурацкой ситуации. В конце концов, оформлять задержанных должен офицер, которому можно и раскрыть, кого именно занесла судьба в мрачные казематы.
Однако в городской тюрьме, видимо, были другие порядки – никто новыми гостями даже интересоваться не стал. Их попросту, без затей отправили в некое замкнутое пространство с высоким окном, надежно забранным толстой решеткой.
В большой камере пол был застлан соломой, по которой, никого не боясь, ползали стада насекомых. На соломе сидели пятеро мужчин наружности самой разбойной. И встретили они новичков не очень приветливо.
– Это кто же к нам в гости пожаловал? Что за чучела такие? Да с них ни рубахи, ни штанов для общества не снимешь!
– Не совсем так, Рваный. Ты глянь, обувка-то на них вполне себе крепкая. А ну, оба, разувайтесь! Пожертвуйте ботиночки на благо общества.
При этом постояльцы, как по команде, поднялись, со счастливыми улыбками беззубых ртов, предвкушая развлечение. Весело было не столько отобрать имущество, сколько вдоволь поиздеваться, унизить людей, не принадлежащих к их миру. Пусть эти двое и в лохмотьях, но руки ухожены, лица не обветрены ночевками под открытым небом, не прокопчены дымными кострами подворотен. Значит, чужие. Значит, надо указать на их место, где-то у помойного ведра, раз уж попали во власть местных робин гудов.
– Жан, может, спалить их? Заодно и от клопов избавимся.
– Нельзя. Более мягкие варианты есть? Усыпить, например.
– Легко, но и ты уснешь вместе с ними. И не факт, что мне самому не прилетит. Замкнутое пространство, понимать надо.
Диспут был прерван броском огромного бородатого мужика с пудовыми кулаками. Бугай привычно рванул вперед, как в лихих налетах на случайных прохожих, на свою беду решивших прогуляться по ночному городу. Тогда все было просто – хватай жертву, бей, куда придется, а там уж веселые кореша докончат начатое. Благо, после его удара никто не вставал.
Но не в этот раз. Руки провалились в пустоту, а колено неожиданно подогнулось, хрустнуло и взорвалось болью. Страшной, немыслимой, от которой перехватило дыхание, полезли из орбит глаза. И словно сквозь вату послышался спокойный голос одного из новичков:
– Сидеть тихо, упыри. Нас двое, а вы одни. В угол, паскуды, и молитесь, чтобы мы вас не услышали – на куски порвем.
И словно сквозь туман атаман увидел, как верные товарищи, не раз на веселых попойках клявшиеся, что никогда не предадут, как побитые собаки побрели в самый темный угол, бросив его на милость новых вожаков. А потом боль сделала свое дело, сознание померкло и провалилось в спасительную черноту.
– Что будем делать дальше, лейтенант? – спросил де Камбре, потирая голеностоп, которым только что порвал колено противнику. – Этих я усмирил, но со всей охраной без твоей помощи не справлюсь.
– И не надо. Главное, чтобы нас отвели к какому-нибудь чиновнику, а дальше – без проблем. Выведет нас и отведет, куда скажем. Главное – из камеры побыстрее убраться. Раздражают меня эти, – он кивнул в сторону сбившихся в углу арестантов, похожих на стаю загнанных шакалов, бросающих ненавидящие взгляды, но боящихся даже тявкать.
Хреново. Можно просто вышибить дверь и спокойно выйти на улицу, поубивав беззащитных охранников. Для мага задача не самая сложная. Но и результат предсказуем – уже завтра об этой эскападе будет знать весь город. А все, кто интересен – и пираты, и группа поддержки в городе возьмут паузу. Залягут на дно, исправят ошибки и продолжат свое дело. Ищи их тогда.
– Так, вы, четверо, – де Камбре взглянул на бандитов, – марш к двери и орать во все глотки, что здесь арестанта убили.
Упомянутый арестант был жив, но, находясь в беспамятстве, труп
